съезд враждовавших между собой князей, и Владимир Мономах безуспешно пытался их примирить. Выходит, что мой Клязьминский Любец существовал задолго до того, как Андрей Боголюбский проплывал мимо него со своей дружиной[14]. А месторождения известняка на Нерехте хотя, вероятно, и были тогда известны, но тот камень казался осторожным строителям недостаточно твердым. А в XII веке не боялись доставлять его издалека, даже с берегов Москвы-реки.

С тех пор я несколько раз приходил к Николаю Николаевичу. Приходил, чтобы рассказать о погибающих памятниках старины.

При виде страшных фотографий разрушений недобрым блеском загорались глаза ученого. Он обещал заступиться, помочь, звонил, писал куда-то… Убежденный атеист, он презирал тех недальновидных, которые, разрушая памятники старины, думают, что этим самым они борются против религии.

«Совсем наоборот, — писал он, — взяв на себя заботу об охране культурных сокровищ прошлого, мы снимаем с них религиозную скорлупу».

Он скончался в 1976 году. Но до конца жизни он везде и всюду настойчиво звал оберегать, восстанавливать, спасать погибающие памятники старины, в том числе и рядовые сельские церкви…

Заканчивая эту главу, хочу сказать: мне выпало счастье повидать всемирно известные соборы Франции — Парижской богоматери, Шартра, Реймса. К ним подъезжали и подходили туристы, прибывшие из многих стран, фотографировали их, говорили о них вполголоса, а то просто стояли, подобно мне, молча.

Невольно я сравнивал зодчество готическое с нашим.

Тамошние соборы поражают своей огромностью. Их острые шпили вонзаются в небо, словно кинжалы, по стенам внизу и выше, и еще выше, и на разных выступах тянутся ряды каменных статуй святых. Тамошние дома стоят вплотную, один к одному, а крыши на тех домах, покрытые красной замшелой черепицей, тоже щетинятся острыми шпилями. Нестерпимым холодом веет от той старины, прекрасной и одновременно строгой, но для нас такой чуждой.

А в древних русских городах, по берегам рек и озер высятся на просторе за каменными стенами и могучими башнями многие храмы — то гордые пятиглавые, то белые соцветия веселых луковок. Маленькие домики скрываются в зелени деревьев и кустов. А там, где на улицах нет асфальта, пробивается беспризорная травка…

Зато вот чем могут похвалиться французы: с великой заботой оберегаются у них древние здания.

Памятников старины во Франции сохранилось несравнимо больше, чем у нас. Древние замки и церкви, иные даже XI века, встречаются там повсеместно. И во многих поселках есть маленькие крестьянские дома, которым триста и более лет. Все это уцелело, потому что строилось из камня.

И не надо забывать, что во Франции не было таких опустошительных народных бедствий, как татарское нашествие, как польская интервенция XVII века. И последняя война мало коснулась Франции.

А у нас, за малым исключением, строили из дерева. Опустошительные пожары многажды раз уничтожали целиком наши города и селения. И поэтому то немногое, что дошло до нас с седых времен, надо беречь как величайшую драгоценность.

Золотые ворота

«Князь же Андрей бе город Володимерь силну устрои, к нему же ворота златая доспе, а другая серебром учини…» — так сухо и кратко сообщает летопись о строительстве новой крепости во Владимире.

Ворота, которые назывались Серебряными, до нас не дошли. Как они выглядели, мы не знаем, глава надвратной башни и воротные полотнища, по мнению ученых, были окованы оловянными или свинцовыми, чем-то украшенными листами.

И место, где стояли Серебряные ворота, тоже точно неизвестно. В конце тридцатых годов прошлого века было произведено спрямление идущей из Москвы через Владимир на Нижний Новгород печально известной дороги — Владимирки, по которой гнали в Сибирь каторжников. Следы фундамента Серебряных ворот надо искать не возле нынешней автострады, а где-то на южном склоне, на месте давно срытого вала.

Не знаем мы, где находились и прочие ворота крепости — Медные, Оринины, Торговые, Ивановские, Волжские; на плане все они нанесены приблизительно.

Молчит земля Владимирская, не хочет отдавать своих тайн.

А белокаменные Золотые ворота уцелели. Они стоят, хотя и перестроенные, измененные, утерявшие свой первоначальный облик.

Прежний белокаменный, с золотым куполом надвратный храм Ризположения, венчавший здание, давно исчез. Приземистые круглые башни по сторонам, пристройки с севера и с юга и церковь наверху — это все новое, возведенное в начале прошлого столетия[15]. От седой старины сохранились только сами высокие ворота в виде буквы П — двух башен, соединенных аркой; и то верх перекладины, где маленькие окошки, перестраивался в позднейшие времена; там раньше, видимо, шли зубцы открытого бруствера. И остались в боковых стенах массивные, кованные искусным кузнецом XII столетия железные петли для навески тяжелых воротных полотнищ.

А внутри одной из башен идет крутая каменная лестница со сводчатым перекрытием. На стене этой прямой трубы процарапаны граффити, возможно, памятка зодчего, строившего Золотые ворота.

Крепостной Козлов вал теперь сохранился лишь частично. Раньше он примыкал справа и слева к воротам и был высотой с нынешний двухэтажный дом, перед валом шел ров, в котором мог целиком уместиться тот же дом. А наверху вала высились крепкие дубовые стены, рубленные, как и теперь рубят деревенские избы.

Между устоями ворот протянулась арочная перемычка, а в обеих боковых стенах строители оставили гнезда. От перемычки к гнездам шел деревянный настил. Значит, воины могли защищать ворота с двух ярусов — с верхней, надвратной башни и с этого настила.

Сейчас на сохранившейся древней части Золотых ворот никаких украшений не видно, отвесные линии выступающих лопаток переходят в полукруглые своды. Так просто и строго строили во времена Юрия Долгорукого.

А зодчие Андрея любили украшать. Куда же делись те украшения? За какое узорочье народ прозвал ворота Золотыми? Ведь они являлись не только крепостью, прикрывавшей Владимир с запада, но и служили парадным въездом в город.

Через Золотые ворота с развевающимися знаменами шли войска победителей: войска Андрея Боголюбского, князей — его преемников. Ехали на конях дружинники, сверкая златоковаными шлемами, медными щитами, драгоценными рукоятями мечей; проезжали через ворота союзные князья, послы из дальних стран, пышные княжеские свадьбы. Победителей или гостей встречала толпа владимирцев, священники в шитых золотом ризах служили торжественные молебны.

Воронин считает, что верх и раньше венчал золотой купол, а медные кованые листы покрывали тяжелые дубовые полотнища ворот. Эти листы меди были с узорами, писанными золотом, с различными изображениями сказочных птиц и зверей, переплетенных ветвями неведомых растений. А в стены были вделаны столь же разукрашенные медные пластины. Но все это исчезло во время одного из разгромов Владимира, а верх ворот