Навсегда.

Я должен что-то чувствовать. Хотя бы от этого поцелуя, в котором какое-то девичье отчаяние – Анина попытка отвлечь меня, заставить забыть. Она не работает. Не на мне, не сейчас и не в этой ситуации, хоть стою совершенно не двигаясь, позволяя ей осторожно целовать себя.

Сколько пройдет лет прежде, чем я смогу хоть раз по-настоящему ответить? Хочу лишь понять, сколько она будет мне сниться? Прекратит поглощать вокруг весь мир, оставляя после себя пустоту, в которой задыхаюсь от нехватки кислорода.

Мы не раз обговаривали на сеансах один важный вопрос: Гриша настаивал на переносе моего чувства вины и требовал прекратить заниматься ерундой. Просил переосмыслить себя, отпустить Леру, закрыв эти двери.

Хочется броситься за Лерой, хотя бы еще раз взглянуть на нее, может, спросить счастлива ли не со мной и стоило оно того. Ведь я обвинял ее во всех грех, кричал точно ненормальный, пугая до полусмерти. Бросив бумаги на развод, она ушла, ничего не забрав с собой, и я едва не разнес квартиру. Слово в слово помню то, что сказала мне уходя: «Я больше не могу. Глядя на тебя, мне становится больно».

Так из безумно влюбленных мы стали врагами. Ненависть, брошенные злые слова друг другу – они никогда не уйдут из памяти. Наша любовь оказалась не готова к тому, чтобы справиться с настоящей трагедией. Я не сумел сдержать клятвы всегда заботиться о ней, а она в свою очередь устала терпеть и ждать. Возможно, это было ожидаемо.

Кажется, из всех людей, кто был рад такому исходу была лишь Лерина мать. Ольга Георгиевна с садистским наслаждением говорила, что я убил нашу дочь и что ничего хорошего от меня ждать не приходилось.

Интересно, а Илья ее устраивает? Вряд ли, по-моему, эту желчную гадину не может устроить никто.

- Знаешь, это стремно так-то. Целовать, когда тебе не отвечают, - выдыхает Аня, отрываясь от моих губ, осторожно поглаживая щеки подушечками больших пальцев. Ее взгляд затуманен, но где-то в их глубине я вижу гораздо больше, чем могу дать.

- Спасибо, - хриплю, отстраняя за плечи, отчего она вздрагивает и отводит взор. – Я уже в порядке.

Не знаю, что говорить. Взгляд Филатовой бесцельно скользит по многочисленным рекламным вывескам и названиям магазинов. От яркого света вокруг, белых плит, софитов и ярких красок рябит в глазах. Хочется спрятаться в темноте с бутылкой, в сотый раз жалея себя.

- Мне надо… - открываю рот, но Аня перебивает меня, махнув рукой и кивая.

- Катитесь, Роман Алексеевич, - делает независимый вид, а у самой по щеке катится слеза. Нет, не влюбляйся в меня, дурочка. Со мной ты не будешь счастлива никогда.

- Тебе надо еще сим-карту купить, - кашляю, делая вид, что не виду, как она вытирает уголок глаза, недовольно морща нос. Достаю из кармана пальто черный портмоне, замечая невдалеке заветный зеленый банкомат Сбербанка. – Пойдем, сниму деньги, купишь заодно в квартиру все необходимое.

Из торгового центра на парковку убегал точно ужаленный. Торопливо шагая мимо десятков машин, вспоминал Анин отчаянный взгляд, пока снимал деньги. По глазам видел, что она хочет попросить меня остаться, задержаться еще ненадолго, однако молчала. Болтала о всякой ерунде, как потратит все на еду и потому будет меня шантажировать, а вечером позвонит с новенького Айфона, дабы убедится в том, что он рабочий. Взгляд точно у потерянного щенка – ее снова бросают и мне неприятно, вот только находится рядом не могу. Меньше всего она сейчас подходит в качестве сестры милосердия для тридцатилетнего неудачника с развалинами счастливого брака, скелетами в шкафах и по-прежнему влюбленный в свою бывшую жену. Мой удел – изменщицы, а хорошие девочки достойны милых добрых ровесников с их трепетной первой любовью.

Возле машины некоторое время медитирую, разглядывая бегающих с тележками людей. Где-то среди них Лера, потому жду дольше обычного, не торопясь сесть в салон и оглядываю стоянку. Ничего, сегодня видимо судьба решила дать мне передых после нокаута, мол, выдохни Ром, она ушла раньше. Может хорошо, так хотя бы есть шанс прийти в себя.

Закуриваю сигарету, заводя двигатель, осторожно выезжая с парковки. Кнопка радио – чертыхаюсь, слыша из динамика уже опостылевшую до печенок «Сеньориту». Эта песня – ангел осуждения моему поведению с Аней. Не нужно было бросать ее снова, убегая от себя самого и личных проблем. Мужики так не поступают. Они вообще не должны развозить сопли по стеклу, занимаясь самокопанием. В книжках мы дарим цветы и вешаем на уши комплименты – в жизни можем не заметить ваш новый маникюр и не знаем, чем цвет «мокко» отличается от «ванильной карамели». Такие дела, мужчины думают проще, женщины – глубже.

На дурацком перекрестке отвлекаюсь на звук пришедшего сообщения. Ира интересуется моими делами и жаждет общения. Не уверен, что готов сейчас к работе, однако не смею игнорировать, ибо «правильный» мужчина всегда для своей дамы время найдет. Даже если у него совещание по многомиллионному контракту. Делай что хочешь, но дама на первом месте, ага.

Жму отправить сообщение – экран зависает. Чертыхаюсь, роняю айфон под ноги вместе с сигаретой. Воняет паленой резиной в месте, где сигарета оставила ожог. Слышу звуки клаксонов, достаю окурок с телефоном и открыв окно, ору нетерпеливому придурку на Короне:

- Дуделку себе в жопу засунь!

Он в ответ посылает меня по известному адресу и на наше счастье загорается зеленый. Жму на газ, отвлекаясь на мгновение и это стоит роковых секунд. Прямо перед капотом невесть откуда холеная дамочка в дорогой шубе, шагая прямо под колеса. Едва успеваю вжать педаль в пол, выворачивая руль. Чувствую удар уже на развороте, ибо машину занесло. Крики людей, звуки автомобилей, ровно один оборот вокруг по накатанному еще нечищеному асфальту и секундная тишина. В ушах звенит от пережитого страха вперемешку с волнением. Забыв о едва не столкнувшейся с мелким Жуком машине, вылетаю из салона, замечая сбитую женщину, которая с трудом приподнимается.

- Черт возьми, простите, я вас не видел, - выдыхаю, едва успев подхватить на руки. На нас смотрит куча людей, подоставав смартфоны, ни один не звонит в скорую или ментам, всем интересно зрелище.

- Я не… я… - она бормочет словно в шоке, глаза огромные, лицо испуганное. Придерживаю ее за рукав, сминая мягкий мех норки, осматривая. Вроде не пострадала, но ей явно больно. Возможно что-то сломал или повредил при ударе.

- Вы можете идти? Подождите, сейчас вызовем помощь, - спешно отвечаю, оглядываясь вокруг, найдя взором стоящего вблизи парня со смартфоном и ярко-оранжевой спортивной шапке. – Эй, ты! – он вздрагивает, опуская телефон, хлопая на меня большими глазами. – Вызови скорую, сейчас же!

- Ага, - кивает, принявшись судорожно тыкать в экран.

- Не надо скорую, - женщина отскакивает от меня точно ужаленная. – Я в порядке!

- Вы не в порядке, я вас только что сбил, - чувствую легкое раздражение. Сегодня день абсурда какой-то, все разом будто сошли с ума. Только дамочка в дорогой шубе оттряхивается от снега, опасливо сжимаясь, будто пытаясь закрыться от камер. Ей некомфортно, страшно, она боится.