— А я и не спал! — явно после глубокого сна отозвался Бастион.

— Дверь, если что, уже открыли, ребятки, — подал голос Коробей.

— Ясно, выдвигаемся! — скомандовал я.

— А как же ожидание начала побоища? — удивился Баст.

— Не будем терять времени, чтобы наказать мудаков, да и золотишка так больше получим, — ехидно улыбнулся я.

— Вот это дело! — бодро встрепенулся мой товарищ.

Мы поднимались по ступеням вверх. Как дошли до двери, я вынес её с ноги. Бандитам, что стояли на страже погреба тут же перерезали горла. Живо отрубив их головы, кинули их вниз погреба.

— Пусть старик порадуется, — отметил я.

Наш путь лежал в обход большого здания. Нужно было зайти незаметно.

— Фанс, может и не одобрил бы нашу затею, но мне все равно, — я перепрыгнул через небольшой заборчик, огораживающий внутренний двор.

Перед нами была небольшая группа разбойников. Кинжалы полетели прямиком в них. Один из них остался жив.

— Братва, тут бойня! Обрыганы вырвались из погреба! — он издал свой предсмертный крик прежде, чем был обезглавлен Бастом.

— Ну, сейчас тут будет действительно жарко! — Бастион был заинтригован. — Не получилось тихо.

Внутри дома были уже слышны крики. Судя по всему, люди Фанса принялись за дело. Остается лишь добраться до Гнидона. Я разбил окно своим протезом и забрался в одну из комнат. Внутри, похоже, забаррикадировались самые трусливые. Толпа из семи человек не ожидала моего появления.

«Как же я рад, мать вашу!» — жажда крови кипела всё сильней внутри меня. Я вспоминал свой сон всё четче.

Лезвие моего меча достигло сначала одного, следом другого напуганного бедолаги. Они даже не смогли понять, что же им делать. Остальные решили защищаться. Очередной смертник занес свой топор надо мной, но тут же остался без руки, а следом и без головы. Так и упал, поливая всё своей кровью. Оставшиеся решили напасть все разом, но тут на помощь подоспел Баст. Пара выпадов, несколько криков и от трусов остались лишь куски.

— Без жалости и страха, суки! — выбивая дверь, кричал я.

Как только я ворвался в главный зал, в мою голову уже летела стрела лучника со второго яруса. Я успел во время подставить руку, которую заменял протез. Тут творилось не понятно что, неясно, кто из сражавшихся человек Гнидона, а кто на стороне Фанса.

«Ладно, неважно, чем больше трупов, тем лучше!»

Я решил пробивать себе путь на второй этаж. Кромсая то одного, то другого противника вставшего на моём пути. Конечности и кровь застилали всё внутри, ступить было негде. Однако это только вдохновляло меня не останавливаться.

«Убей их всех, разорви, растопчи!» — звучало у меня в голове без остановки.

К слову, один неудачник упал прямо у меня под ногами. Его лицо тут же было превращено в кашу моим сапогом. Никогда бы и не подумал, что человеческий череп может быть таким хрупким, словно стекло.

— Эй, мудачье, где же засел главный дерьмоед?! — с искренней ненавистью кричал я во всё горло.

— Пошел ты! — завопил один из бандитов и ринулся ко мне, занеся меч над головой. — Умри!

— Не самое умное решение, — хладнокровно отреагировал я.

Легко увернувшись от его грубого удара, я приложил своей левой рукой в его лицо и сломал неумехе нос. Затем этой же рукой обхватил его за шею и прижал к себе. Зажатому в мой капкан мальчишке я воткнул в брюхо меч и начал с силой опускать клинок, выпуская ему кишки. Я смотрел ему прямо в глаза, которые были наполнены ужаса и страха. Изо рта и глаз хлестала кровь и запачкала всё моё лицо. Я практически разрубил его напополам, после чего бросил это бренное тело на пол.

Мой путь наверх был чист, уже никто не решался помешать мне.

— Мон, ну ты и зверюга! — похвалил меня Баст.

Я не стал никак реагировать. Мысли были только о том, чтобы выпытать у Гнидона о тех, кто сжег мою деревню. Дверь в тронный зал, как и полагается, охраняли всё те же детины. Баст уже успел нагнать меня.

— Короче, мой правый, твой левый, погнали! — похлопал меня по спине мой брат по оружию.

Драться решили на кулаках, так как именно ими и сражались эти здоровяки. Мой соперник уже направил свой кулак, чтобы снести мне челюсть.

— Хрен там плавал! — я смог отпрыгнуть в сторону и сбить этим с толку соперника Баста.

После удара моего врага, одна из балок была сломана. Не теряя времени, я сразу же налетел на него и пробил ему в грудь протезом, а правой рукой начал уничтожать челюсть. Удар за ударом и детина уже садилась на свою задницу, так мне казалось. Он совершил прямой удар ногой в грудь и опрокинул меня на спину. Дыхание сбилось, и я едва не потерял сознание. С трудом поднявшись, я вновь принял боевую стойку. Мы сократили расстояние, и я вновь начал совершать серию ударов. Здоровяк стойко переносил мои наглые выпады. Один из таких ударов был для меня фатальным. Схватив меня за руку, здоровяк принялся рушить моим лицом всё, что попадалось ему на глаза: перила, стена, балка, вновь перила. Когда ему надоело, он видимо решил, что пора бы меня прикончить. Схватившись двумя руками за шею, он сжал её, что есть сил. Я пытался вырваться, но безуспешно, он был физически сильнее, чем я. Силы уже покидали меня, но я вспомнил об одной вещи. Арсиваль снабдил мой протез скрытым кинжалом. Освободив лезвие, я четким ударом воткнул его прямиком в шею бройлера.

От такого поворота событий, тот даже заревел и принялся зажимать полученную рану.

— Старайся, не старайся, ты уже мертвец, чертенок! — насмехался я над ним, сквозь кашель.

Живо поднявшись, я подошел к нему и наклонился над его лицом.

— Ты ведь не возражаешь, если я раздавлю твою мордочку, сынок? — я походил на маньяка в этот момент.

— Мама…, — всё, что успел промолвить переросток прежде, чем я проломил ему череп.

Успокоившись, я решил посмотреть на поединок Бастиона. Мой товарищ уже закончил бой, весело держа в руках голову брата-близнеца и меч.

— Ум — это сила! А если сила есть, ума не надо! — хохотал он, бросая голову врага на пол. — Хорошо, что они настолько тупые, что даже не додумались вооружиться, чем либо.

— Отлично, наш путь к Гнидону чист, пора положить всему этому конец, брат! — я обнажил оружие и направился в тронный зал.

Глава 11. Весомый аргумент

Ворвавшись в зал, мы обнаружили старика Гнидона бегло собирающего свои пожитки.