одну смену, чтобы не столкнуться с ним один на один в этом узком коридоре.

Если кричать, звать на помощь — то перебужу все отделение, а этот веснушчатый монстр потом заявит, что санитарка Лена Сарт неадекватна и страдает больной фантазией.

Сейчас гаденыш загораживает доступ к моей напарнице — единственной, кто могла бы мне помочь, хотя бы просто став свидетелем происходящего.

Я медленно двигаюсь в комнату отдыха, но Грег загораживает узкий проход, демонстрируя злые намерения.

Снова делаю пару глубоких вздохов и произношу:

— Я и правда хочу понравиться. Но понравиться я хочу другому, не тебе. Ты мне не интересен.

— Ах, другому! — парень сжимает челюсти и напрягает все мышцы. — Я услышал. Ты не сказала «другому человеку». Ты сказала «другому». Понятно теперь, о ком идет речь, расчетливая мелкая врунья!

— Не смей так со мной разговаривать! — шиплю сердито.

— Как «так»? — усмехается он, потирая тонкие пальцы друг об друга. — Правдиво?

Я впервые отмечаю в слабом свете ночника, что, несмотря на худобу, он широк в плечах. Парень не так слаб, как мне казалось. Делаю мелкий шажок назад.

Отступая от Грега, полушепотом прошу:

— Давай закроем тему личных отношений! Давай останемся добрыми коллегами! Мы с тобой связаны только работой, и по-другому не будет. Ты выполняешь свои обязанности, я свои.

— Предлагаешь молчаливо наблюдать, как ты заигрываешь с другими? — угрожающе рычит безумец, продолжая наступать. Такого больного блеска в мужских глазах я никогда не видела.

Похоже, все-таки придется кричать, звать на помощь Наришу. Будить отделение. А что еще мне остается?

Внезапно за спиной раздается шорох. Оборачиваюсь. Сзади стоит эльф.

Я впервые вижу его в вертикальном положении. Задним умом отмечаю, что он высокий, почти на голову выше меня. Тут же удивляюсь, что он держится на своих ногах. Ему рано вставать, учитывая травмы головы.

К тому же, новая кожа еще не сформировалась под коркой. Малейшее неосторожное движение — и обнажится плоть. Тогда ране придется заживать по новой. И шрам останется безобразный. А еще Грег, агрессивный донельзя, считает эльфа своим соперником! Не набросился бы с больной головы!

Все эти мысли одной строкой пролетают в голове, прежде, чем обращаюсь к эльфу официальным тоном:

— Вы что-то хотели? Вам нужна помощь?

— Да, — бедняга неуклюже облокачивается об стену. — Мне надо в туалет.

— А «пожалуйста» тебя говорить не научили в детстве? — возмущенно бурчит мед брат.

Мне очевидно: он сейчас сердится не на отсутствие «пожалуйста», а на присутствие ненужного свидетеля.

— Пожалуйста, помоги дойти до туалета, — бесстрастно обращается Таниэль ко мне, а я бросаю испепеляющий взгляд на Грега.

Со своей ревностью, доходящей до абсурда, этот псих перешел все границы. Теперь ему светит разговор со старшей сестрой или даже с главврачом! И разговор этот будет вестись об увольнении! Либо его, либо моем.

Вслух я обращаюсь к пациенту:

— Конечно. Давайте я помогу.

Поддерживаю эльфа под здоровую руку, пока мы медленно передвигаемся в противоположный конец коридора. Время от времени я с опаской оборачиваюсь на спятившего Веснушку.

Тот по-прежнему стоит в коридорчике, перекрывая мне доступ к напарнице Нарише. Судя по напряженной позе, он все также кипит от злости и терпеливо дожидается, пока единственная помеха уберется в свою койку.

Когда мы отдаляемся на некоторое расстояние, Таниэль очень тихо произносит:

— По дороге из туалета в палату я упаду. Позови на помощь Рыжего.

— В каком смысле «упасть»?! Тебе плохо? Ты теряешь сознание? — холодею от ужаса.

Во время падения эльф может себе повредить, а одной мне его не удержать.

— Тсс. Спокойнее, — шепчет Таниэль, и я слышу в его голосе улыбку. — Все под контролем. Доверься мне, ладно?

Довожу парня до туалета, совершенно растерянная. Ему хорошо шутить, а, случись что с ним, я буду в ответе! Когда веду его обратно, эльф действительно начинает заваливаться набок, и я делаю то, что было велено.

— Грег! — сдавленно вскрикиваю. — Помоги! Он падает! Мне его не удержать!

Обмякшее тело настолько тяжелое, что уже через секунду выскальзывает из моих рук. Мне лишь удается смягчить удар об пол при падении. В тот же миг мед чокнутый из другого конца коридора бросается к нам. Видимо, профессиональный долг выключает на какое-то время озверевшего самца.

Грег, нахмурившись, склоняется над упавшим, и в то же мгновение Таниэль открывает глаза и молниеносно сжимает мед брату запястье. Пристально вглядывается в глаза оппонента и по-змеиному шипит:

— Ты больше не притронешься к Лене Сарт, — Ты никогда ее не обидишь. Ты будешь с ней вежливым и обходительным. Кивни, если понял.

Вместо того, чтобы вырвать руку или отпрянуть, мед брат с готовностью несколько раз кивает, напоминая послушного мальчика. Затем встает и с глупой улыбкой уходит в свою комнату отдыха.

Я наблюдаю за психом и эльфом, растерянно моргая.

Эй, ребят, объясните мне кто-нибудь, что здесь происходит?!

Глава 12. Верни мне коробочку, Синенькая!

Оставшуюся часть ночи не могу сомкнуть глаз. Адреналин бурлит, не переставая. Хотя опасность нападения осталась позади, мандраж от увиденного меня не отпускает.

Я впервые наблюдала за внушением — одним из проявлений ментальной магии, и теперь по кругу перебираю в голове вопросы, на которые эльф наотрез отказался отвечать.

Будет ли Грег помнить процесс внушения?

Будет ли испытывать прежние чувства в мой адрес, внешне проявляя учтивость?

Может ли мед брат отомстить эльфу?

Способен ли Таниэль внушать мысли, не прикасаясь к другим? Ко мне, например.

И как насчет считывать настрой на расстоянии?

Эльф меня сегодня спас, конечно, но глухая стена молчания, которой он отгородился от моего интереса, сводит меня с ума. Хочется взять его за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы вытрясти ответы, на которые, как мне кажется, я имею полное право.

— Ты меня не разбудила, — удивленно потягиваясь, выходит из комнаты отдыха полукровка Нариша. — И я так хорошо выспалась, что даже стыдно!

Первые лучи солнца уже проникают в окна, окрашивая крупное тело девушки розоватым цветом. Ее нижние клыки гораздо меньше, чем у орков. Зубы почти не выпирают и заметны только во время разговора. Серая кожа у нее проявилась местами, словно по лбу, шее и щекам размазали грязь и забыли смыть. Она трет глубоко посаженные глазки и вполголоса тараторит:

— Ты всю ночь книжку читала? Поэтому забыла про меня? В следующее дежурство я тоже попробую с книжкой прийти. Мне нравятся сказки про великанов, гоблинов и принцесс. Еще я люблю разноцветные картинки.

Вслед за утренним обходом мы разносим пациентам питье. Сколько бы я не подходила к эльфу, он лежит с