Я раньше не видел их настолько близко и сейчас не знал, как мне лучше смотреть на мужика: сверху вниз? Это не будет выглядеть… Неуважительно или надменно, не знаю… Мне стало как-то по-особенному его жаль, но когда малыш открыл рот, я еле сдержался, чтобы ему не врезать.

– Здра-а-авствуйте! Добро пожаловать на квест «Они здесь»! – звонко пропищал карлик точь-в-точь как в нашем телефонном разговоре и расплылся в улыбке. – Маша и Дима, как мы рады!

– Меня зовут Наталья, – представилась девушка.

– Здрасте, – ответил я Наталье, не в силах убрать тупую ухмылку со своего лица. – Знакомы уже…

– Ах да, конечно, мы говорили с вами по телефону. А это наш охранник Верзила, с ним мы точно в безопасности, – сказала она, указав на стоящего рядом амбала.

Я не сдержался и фыркнул, но, заметив, как здоровяк напрягся, откашлялся и перестал улыбаться. Какой-то Верзила мужик некомпанейский.

– Ничего, это у нас такие прозвища. А вот мой верный помощник Карл, – сказала Наталья, похлопав малыша по плечу, на что тот кокетливо ухмыльнулся. – Так что пока располагайтесь, друзья! Знакомьтесь с другими игроками, осматривайтесь. Проходите вон в ту комнату. Еще пара минут, и мы начнем, – добавила девушка, а затем эта странная троица удалилась в коридор, из которого мы с Машкой и пришли.

Верзила напоследок окинул нас с сестрой таким недобрым взглядом, сузив свои маленькие глазки до невероятного размера, словно мы у него последний кусок хлеба украли.

Пройдя в ту комнату, на которую указала Наталья, я не увидел ничего нового: плесень на потолке, отодранные обои, облупившаяся краска и огромные трещины, бегущие вдоль стен. Несколько свечей и пара керосиновых ламп на деревянном комоде с отломанными ручками. Здесь пахло сыростью и бабками, как на любой заброшке.

Но есть же еще и другие комнаты, и другие этажи. Дальше – больше. Я подумал, что самое вкусное они точно припрятали подальше, а не в «комнате ожидания».

На старом, ободранном диване, заняв большую его половину, сидел какой-то толстый парень Машкиного возраста в ярко-зеленой кепке с детскими значками и в футболке с кучей эмблемок в стиле восьмидесятых. Лицо его было таким вместительным, что на нем легко расположились и толстые щеки, и пара-тройка подбородков, и широченная улыбка, которой он встретил нас, как старых знакомых. Но я его не знал.

Его лицо точь-в-точь напоминало луну: такое большое, круглое и блестящее, изрытое кратерами и красноватыми буграми. Будь я на его месте, заклеился бы весь пластырями, как после победной драки. Шрамы украшают мужчин, а вот прыщи… не очень. Они просто делают мужчин прыщавыми, к сожалению. Я бы даже сказал, они молодят, но в плохом смысле.

В следующую секунду этот парень энергично вскочил со скрипучего дивана, оставив здоровую вмятину своей зад… кхм, и подошел к нам, начал тараторить, протягивая такую же здоровую ладонь для рукопожатия сначала Машке, а потом мне:

– Здоро́во! Я Миша, можно просто Михаил, очень приятно! Ты съел бомжа? Красавчик! Куда пропали? Мы вас уже заждались!

На его шее поблескивала длинная типа золотая цепь с круглым пластмассовым значком во все пузо «18+».

– В пробке стояли, – непринужденно ответила сестра, будто на лесной дороге действительно было не протолкнуться, а потом вдруг рассмеялась, и просто Михаил подхватил.

За последний месяц нашего сожительства в столице я заметил, что сестра так делала, когда хотела понравиться. Наивная! Будто ее конский смех может кого-то зацепить.

«Ну, разве что конезаводчика – будет ее заводить!» – моя шутка, сам придумал! Правда, Машке она не понравилась…

Держался этот добряк так уверенно и открыто, что мне даже стало как-то стыдно за свою заклеенную «ссадину» над бровью. Сейчас выглядело все так, словно это я глупый закомплексованный подросток, а этот толстяк плевать хотел на все косые взгляды в его сторону и просто радуется жизни. А может быть, он, наоборот, из тех самоуверенных типов, которые ни кожей ни рожей, а понты из всех дыр лезут? Они обычно треплются много, таких себе дружелюбных строят, а в удобный момент кидают и «досвидос»… Подозрительный тип, а нам с ним еще играть.

По обе стороны от разбитого окна стояли двое: парень с девушкой. Его черные волосы резко выделялись на фоне светлой джинсовки, а ее платье, под которым угадывались контуры нижнего белья, выглядело как минимум нелепо для такого мероприятия (хотя я не против посмотреть, как девчонка будет скакать по лестницам и перелазить через препятствия).

Стояли они, уткнувшись в телефоны, и даже не оглянулись на нас с Машкой. Я тоже был рад их видеть.

На кресле, таком же ободранном, как и диван, сидел мужчина лет сорока, в квадратных очках и с блестящей залысиной на голове. Он напряженно отбивал дробь ногой, то и дело хватаясь за оправу очков. В руках он держал Агату Кристи «В 4:50 из Паддингтона». Я сразу узнал обложку, потому что на полке у моего деда стоял точно такой же роман «леди Агаты», как он сам ее и называл, и множество других. Прошлым летом дед показал мне всю свою коллекцию литературы и сказал, что я уже дорос до нее. Пришлось выучить все названия, чтобы порадовать моего старика. А еще он сказал, что гордится мной, потому что сам все детство провел на заброшках, и что я точно вырасту настоящим мужиком.

Пока я смотрел на обложку книги, я вдруг заметил что-то странное во взгляде мужчины. Мне показалось, что он только делал вид, что читал, а на самом деле бездумно глядел в одну точку.

Когда мы с Машкой сели на диван рядом с «просто Михаилом», этот дядька вдруг поднял голову и протянул слегка трясущуюся руку: тоже сначала Машке, потом мне и представился Иваном Степановичем.

– Переживаете? – спросил я шутя.

Степаныч, как я мысленно прозвал мужика, смущенно кивнул, криво ухмыльнулся и снова уставился в книгу. Парочка у окна тоже повернулась к нам: кивнули, назвавшись Мироном и Настей (на вид ребятам было лет по двадцать), и опять уткнулись в телефоны, отстранившись друг от друга еще на пару шагов.

Так себе компашка. Но ничего, я их уделаю.

– Как я понял, – начал Мишка шепотом, приблизившись ко мне, – они еще полчаса назад встречались, а теперь вон не разговаривают…

– Кто с кем? – тихо усмехнулся я, кивнув на Степаныча.

– Не-е, не он. Молодежь! – усмехнулся в ответ Миша. – Зашли, начали кричать друг на друга. Потом, правда, заткнулись, и совсем скучно сидеть стало.

– А чья «ауди» там стоит? – спросила шепотом Машка, кивнув в сторону окна.

– Да их же, – ответил парень и вдруг расплылся в довольной ухмылке. – А Иван Степаныч, кстати, дядя этого Мирона!

– Да ладно? – удивился я, переглянувшись с Машкой.

– Да это вообще звездец был! – захлебываясь от эмоций, начал Миша сдавленным шепотом. – У Степаныча не было приглашения, и Мирон кое-как договорился, чтобы его дядька с нами играл. Они все втроем зашли, чуть позже меня приехали.