Клянусь — мое сердце ни разу не дрогнуло. Ябыла уверена в том, что делаю все правильно, и с этими лживыми отношенияминужно покончить именно сейчас. С этим обманом. Болью и слезами. Он шел под ручкус другой девушкой. Она его целовала возле института на виду у студентов. Онисобрались завтра в парк развлекаться, кататься на лошадях!.. А сегодня вечеромпойдут в клуб. У меня нет слов.

«А что если пойти в парк и там устроитьсцену? — пришла мне в голову идея, но я сразу ее отмела: — Не надо. Зачем?Что это даст? Насильно мил не будешь. Не хочу я сцен. Уеду, и все. И большеникогда ничего о нем не узнаю. Да и парков в этом городе много, откуда я узнаю,в какой именно они пойдут?»

«Нужно ли мне устранять со своего путисоперницу или оставить все как есть? — думала я. — Впрочем… Моя„соперница“ — никакая мне не соперница. Соперники — это люди, идущие к однойцели, толкающие друг друга локтями, чтобы этой цели достичь».

Так вот, после всего, что я узнала, нужна лимне цель «Марат»? Наверное, нет. Вернее, это я ему не нужна.

Если он выбрал ее — значит, она в чем-то лучшеменя, в ней есть то, чего нет во мне. Нужно ли мне себя менять, становиться ею?Стоит ли этого «цель»?.. Я думаю, нет. Если он выбрал ее, я не хочунавязываться, доказывать, что я лучше, я хочу быть собой. Я — это я. Я —девушка по имени Море. Я не могу жить без моря, без плавания, без стайдельфинов на горизонте, без пальм и кипарисов. А она, наверное, другая. Болееприземленная, модная, из большого города.

Или дело вовсе не в том, что я — обычнаядевчонка из курортного городка, а она — такая вся из себя крутая? К тому жеведь я не знаю, откуда она?..

От обильных и пустых размышлений, от поискапричины, по которой он выбрал ее, а не меня, голова пошла кругом.

Телефон зазвонил снова. Марат. Он звонил извонил… Тогда я оделась, вышла на улицу и зашла в ближайший салон сотовойсвязи. Там я приобрела новый номер и сразу же его активировала, а старуюсим-карту вынула из телефона, со злостью сломала ее и выбросила в урну.

Теперь звонки прекратились.

Чтобы не терять времени даром и не оставатьсяв этом мрачном городе разбитых надежд, я вернулась домой, взяла обратный билет,паспорт, вышла на улицу и села на автобус, идущий до железнодорожного вокзала.

По пути сбросила маме сообщение: «Мам, это мойновый номер. Не говори его НИКОМУ».

Тут же зазвонил телефон. «Мама» — мигало надисплее.

— Да.

— Ну что, встретилась с Маратом? —весело-игриво поинтересовалась она.

Ее тон показался мне издевательским, но явовремя сообразила, что мама ничего не знает, и ответила лаконично:

— Нет.

— Почему? Он еще в школе?

— Потому что его для меня больше несуществует. С этой минуты я не знаю никакого Марата, и из памяти стерлось вселето, — сказала я. И убитым голосом сообщила: — Я возвращаюсь в Лимонный.Сейчас еду на вокзал менять билет. Постараюсь сесть на вечерний поезд.

— То есть как это? — посленепродолжительного молчания недоуменно спросила мама.

— Вот так… Я только что узнала, что онвстречается с красивой брюнеткой. Мама! Наверное, она ничего не знает! Он еетоже обманывает! Не сказал обо мне, а когда посылает мне эсэмэски, навернякаговорит, что друзьям из школы пишет! Врун несчастный… Или это я несчастная? Аон, наоборот, счастливый? О, господи… у меня голова болит из-за него.

— Подожди! — воскликнуламама. — Остановись! Я ничего не понимаю. Полина, в чем дело? Расскажиподробно. Может, ты что-то не так поняла? Мало ли, кто что тебе наговорит отзависти!

— Да все так я поняла, нет никакойзависти, — устало проговорила я. — Я собственными глазами все видела.Мы даже встретиться не успели. Я стояла у его дома, а они из подъезда вышливдвоем. Шли под ручку на остановку. Меня не видели, я за деревьями была. Онаназвала его любимым… Потом он проводил ее до института, стояли там,разговаривали. А когда они прощались, она его в щеку поцеловала, — чуть лине рыдая, закончила я фразу и хотела прибавить: «В щеку, в которую я его стораз целовала и считала только своей», но передумала.

— Ну не в губы же целовала! —оптимистично заявила мама.

— Мама!

— Ладно-ладно, не кипятись. Честноговоря, я в шоке… — призналась мама и осторожно спросила: — Полина?..

— Что?

— Ты все окончательно решила?

— Да, — твердо сказала я. — Этобыло последней каплей. Так больше продолжаться не может. Он встречается сдевушкой у меня за спиной. Это не шутки! Это — все. Конец. Конец всему. Он одинв этом виноват. У меня в голове не укладывается, как он мог так поступить, надоже, как мастерски меня обманывал, чувства изображал… Я была для него толькоразвлечением! По-настоящему он любит ее! Целуется с ней при людях! Ужас!

— А что бабушке скажешь? Почему так вдругбыстро уезжаешь? Может, погостишь еще?

— Нет, я не могу тут оставаться. Этотгород на меня давит. Бабушке придумаю что-нибудь.

— Ну… сама смотри. Она что, правданазвала его любимым?

— Да… Назвала… Все, мам, пока, я уже укассы стою.

Я отключила телефон и склонилась к окошкукассы:

— Мне нужно обменять билет до Лимонного.Он куплен на десятое ноября, а я хочу уехать сегодня.

Я протянула кассирше билет.

— На двадцать ноль-ноль вас устроит?

— Вполне.

— За обмен придется доплатить, —предупредила кассирша и посмотрела на меня испытующим взглядом поверх очков.

— Ничего страшного. Лишь бы сегодняуехать…

Уже через две минуты я была обладательницейбилета до моего родного Лимонного на сегодняшний рейс. Скоро я уеду домой ипостараюсь забыть о Марате. Всеми силами попытаюсь стереть из памяти все, что междунами было. Это будет трудно, но я справлюсь. Я сильная. Я выдержу.

И вдруг меня как молнией ударило. Я вспомниласвою попутчицу-гадалку. Она говорила что-то насчет того, что поездка не принесетмне ничего хорошего, я буду лить слезы, и вообще советовала выйти на ближайшейстанции и поехать домой.

Она оказалась права… Эта поездка не принесламне ничего хорошего. Значит, эта женщина действительно обладает паранормальнымиспособностями и может видеть будущее… Надо же, она еще вчера знала, что случитсясегодня. Знала, что я увижу своего друга с девушкой. Знала, что я побегу навокзал менять билет. Гадалка всеми силами пыталась предостеречь меня, оградитьот слез, а я грубо с ней разговаривала… Мне хотелось извиниться перед ней, ведьона так искренне отговаривала меня от поездки…

Зря я ее не послушалась. Или все-таки не зря?Если бы я последовала ее совету и вернулась домой, то осталась бы в неведении.Марат по-прежнему писал бы мне сообщения, а я не знала бы, что во время их набораон держит под ручку какую-то девушку.