***

— Если ты хочешь поближе узнать своего отца, не разумнее было бы жить рядом с ним, в его доме? — Грант загородил мне проход, выставив руки в стороны, чтобы я не смогла прошмыгнуть мимо него. — Куда ты исчезаешь каждый вечер?

Здесь на складе, среди мешков с мукой сейчас только я и он, и обойти этого высокого широкоплечего парня с очень сердитым выражением лица практически невозможно, разве что придется прыгать по мешкам.

— Щека прошла, и ты снова со мной разговариваешь? Или тебе опять приснилось, что мы поженимся? — с иронией усмехаюсь ему прямо в лицо. — Я буду узнавать своего отца постепенно. А моя личная жизнь не должна тебя волновать. И если я не ошибаюсь, твой фургон уже загружен сдобой до отказа, так что направь свою энергию в другое русло. Поработай, милый мальчик.

— Жаль, что в этой дерьмовой ситуации право принимать решения есть у твоего отца и у главы рода. Я бы поступил иначе, но я связан словом, Вэл, ради твоего же блага, — разочарованно шипит Грант. — Но когда ты узнаешь эту свою правду — я хочу, чтобы ты вспомнила то, что я тебе сейчас скажу! На самом деле на твоей стороне очень мало союзников, но я один из них, хотя моё поведение часто будет казаться тебе обманчивым! — после этой загадочной реплики, он разворачивается и шарахает дверью на выходе. Таких тяжелых и вспыльчивых людей не то, что выносить — понять сложно. Грант, насколько я его уже узнала — был импульсивным, то горячим и резким, то мрачным и грубым. В последние дни я вообще не видала, чтобы он хоть раз улыбнулся, хотя девушки, работавшие вместе со мной в пекарне, откровенно заигрывали с ним и шутили, потому что он был красивым молодым человеком, постоянно приковывающим внимание слабого пола. Но Грант парень кремень, никого другого не замечает, зато меня не оставляет в покое, если не словом, то своим пристальным взглядом, словно я ему что-то должна. Надо выяснить, не был ли этот город когда-то филиалом дурдома для особо буйных!

Я опять не понимаю, на что он только что намекал, и честно говоря, не хочу уточнять. Меня больше тревожит Джейк. С этим тоже что-то твориться неладное. Каждый раз, занимаясь со мной любовью, он делает это будто прощаясь, и я каждый раз боюсь, что он скажет мне «давай расстанемся».

— Послушай, Мона, а ты можешь рассказать мне что-нибудь о Грегорах? — как бы невзначай спрашиваю у своей напарницы, на вид добродушной женщины, и судя по раздавшейся фигуре добросовестно увлекающейся продукцией пекарни. Глядя на неё, я даже перестала пробовать булочки, чтобы не дай бог у меня не выросли такие же жуткие складки по бокам.

— Грегоры, как и Ледмеры, давно обосновались в этих краях, и между ними вот уже, наверное, лет сто, а может и больше — кипит непримиримая вражда. Ледмеры ненавидят Грегоров, а те их, уже даже не припомню за что, просто ненавидят и всё.

— Дикость какая-то! Должна же быть конкретная причина?

— Точно никто не может рассказать о причине, но ходят слухи, что эти кланы связаны с темными силами. У них есть способности от дьявола, так твердила моя бабка. Среди них много странных, не от мира сего. Они как кошки с собаками, не могут находиться рядом друг с другом и всё, порой кажется, что они даже оскаливаются, разминаясь меж собой на дороге. Хотя почему-то продолжают жить в одном городе. Грегоры даже брезгуют есть хлеб из нашей пекарни, потому что она принадлежит мистеру Ледмеру, а Ледмеры ни за что не прикоснуться к тому, что производят Грегоры. Все об этом знают и даже привыкли.

— Средневековье какое-то, честное слово! — фыркаю я. — Классический сценарий шекспировской трагедии. И что, за эти столетия не нашлось парочки влюбленных принадлежащей разным кланам, которые бы положили конец этой войне? Или из-за этого всё и началось? Не могут же адекватные люди в наше время так себя вести! Я не верю, что среди них не было пересекающихся связей. Подобная ненависть всегда усиливает интерес к врагу, они должны притягиваться.

— Можешь верить, а можешь не верить, но такого я что-то не припомню. Парни Ледмеров шарахаются от девушек Грегоров как от чумных, а Грегоры с девушками Ледмеров даже в один автобус не сядут. Ты как-нибудь присмотрись, как они зыркают друг на друга, а ты говоришь любовь! Это кипящий котёл с ненавистью, и они постоянно подсыпают под него жару. На городских праздниках, где приходится бывать как тем, так и другим, не обходится без драк. И Грант тоже дерется, даже чаще, чем остальные. Я сама видела, как он колотил одного из Грегоров. На них даже махнули рукой святые отцы. Похоже, никто и никогда уже не сможет помирить эти два рода.

— И насколько они многочисленны? — задумчиво, глядя на замес, с упавшим духом, спрашиваю я. Как же всё запущено! Когда Джейк узнает …

— Где-то семей по пятьдесят, а может больше, фамилии то у потомков тех первых Грегоров и Ледмеров разные. Но сути это не меняет — это два враждующих клана.

— Бред какой-то.

Я снова собираюсь переночевать у Джейка. Вернее, теперь я ночую у него каждую ночь. Сегодня он обещал вернуться из клуба пораньше. Россказни о ненависти между двумя самыми большими семьями в этом городе невольно поселили в моей душе тревогу, и я твёрдо намерилась поговорить об этом с Джейком. У меня к нему были вопросы, тем более что я собиралась сказать ему кто мой отец. Это нужно решить раз и навсегда. Я дожидалась его, не зажигая свет, слушая размеренный ход секундной стрелки. Почему-то с самого детства я не любила «тикающие» часы. Повзрослев, поняла почему. Особенно после последних событий. Они вели обратный отсчёт слишком очевидно. Слушая тиканье часов, ты словно констатируешь, как твоя жизнь безвозвратно убегает.

Сидя спиной, чувствую, как он подходит ближе, как опускается рядом со мной на колени, чтобы обнять.

— Привет, — шепчет Джейк, целуя с нежностью. — Весь вечер я думал о том, что ты будешь меня ждать.

— Я тоже целый день думала о нас с тобой, — тихо произношу в ответ. — Люди говорят о Ледмерах и Грегорах странные вещи. Джейк, это правда, что ваша вражда кипит уже несколько сотен лет?

— Господи, Вэл! Ну, зачем скажи, тебе понадобилось загружать свои мысли какими-то чужими семейными дрязгами?! Для того чтобы поговорить, есть темы поинтересней, тем более что напрямую это тебя никак не касается.

Горько усмехаюсь, но в темноте моя улыбка осталась незамеченной. Слышен только мой вздох.

— Но я ведь видела твоё брезгливое выражение лица, когда ты спрашивал у меня ни Ледмера ли это пекарня, — настаиваю я. — Правда, что Грегоры с Ледмарами даже в один лифт не сядут, не закажут пищу в одном месте, и если кто-нибудь из Ледмеров будет умирать лёжа посреди дороги, Грегоры переступят и пойдут дальше?

Резко ударив по выключателю, Джейк включил свет, недовольно уставившись на меня.

— Тебе что сегодня крайне необходимо поругаться с кем-то, поэтому ты решила придраться ко мне? Зачем поднимать эту бурю в стакане и влезать в чужое дерьмо? Тебе станет легче, если я скажу, что всё это правда? Ну, что дальше? — нахмурившись, он смотрит мне прямо в глаза, сомкнув губы в одну прямую линию. Сердце у меня похолодело от дурного предчувствия.