С места поднялся Джордж:

– Мой мячик для крикета улетел в кусты. Придётся покупать новый.

– Сначала поищи хорошенько, а потом обращайся, – ответил Уильям. – Подойдёшь ко мне завтра.

Следом руку подняла Куини:

– Я хочу купить подарок для своей няни, у неё скоро день рождения. Мне бы хватило одного фунта.

И положенный фунт был выделен.

– А мне нужна новая садовая лопата, – заявил Джон Терри. – Только она дорогая.

Мальчика поддержал мистер Уорлоу, руководитель по внеклассным работам:

– Джон у нас – лучший садовод в Уайтлифе. Если вы заметили, вчера на обед была фасоль. Так вот: это он её вырастил.

Все старосты единогласно проголосовали за новую лопату.

– Сколько она стоит? – спросил Уильям.

– Пять фунтов, – ответил Джон. – Я был в трёх магазинах, дешевле нигде нет.

Мальчику выдали пять фунтов, и он готов был бежать за лопатой хоть сейчас.

Были просьбы и от других ребят. Кому-то отказывали, а кому-то шли навстречу, обязательно соблюдая принцип справедливости.

Следующими на повестке были жалобы и претензии.

– Кто-то хочет что-либо сказать? – поинтересовалась Рита.

– А Гарри Данн списывает, – пожаловался один из старост.

Все зашумели и начали оглядываться на Гарри, скромного мальчика на год старше Элизабет. Гарри покраснел, вжавшись в стул.

– Ничего себе! – Уильям укоризненно покачал головой. – Давненько у нас такого не было.

– Лишить его денег на карманные расходы! – выкрикнул кто-то.

– А по-моему, это глупо, – сказал Уильям. – Разве от этого он перестанет списывать?

Все начали громко обсуждать, что делать с Гарри. Наконец Рита попросила всех замолчать и обратилась к мальчику:

– На каком предмете ты списываешь?

– На арифметике, – угрюмо ответил Гарри.

– Но почему именно на арифметике? – доискивался Уильям.

– В прошлой четверти я проболел больше месяца и сильно отстал, – начал рассказывать Гарри. – У меня папа математик. Вот я и списывал у Хамфри.

– Точно, у него же была свинка, – вспомнил один староста.

– Да, и у его отца докторская степень по математике, – подтвердил второй.

– Тогда нужно попросить мистера Джонса о дополнительных занятиях, – предложил Уильямс. – Мистер Джонс, вы сможете немного подтянуть Гарри?

– Конечно! – кивнул учитель. – Я ему уже предлагал. Гарри, позанимаемся?

– Придётся. – Мальчик опустил голову.

– Погодите, я не закончил, – сказал Уильям. – Гарри, мы вынуждены будем отсадить тебя от остальных. Освоишь пропущенный материал, и после этого переставим твою парту обратно.

– Хорошо, – сказал Гарри и покраснел. Быть отсаженным от остальных – это же как ссылка! Именно в эту самую минуту Гарри поклялся себе стать лучшим по арифметике.

– У кого ещё имеются жалобы? – спросил Уильям.

Тут настал черёд Элизабет краснеть и заикаться. Потому что с места поднялась Нора.

– У меня серьёзные претензии к Элизабет Аллен. Мы живём в одной комнате. Она ложится спать, когда ей вздумается, ведёт себя безобразно, да к тому же посмеивается.

– Что ещё она натворила? – спросила Рита, кинув в сторону Элизабет сокрушённый взгляд.

– Она дважды облила чернилами коврик и отказывается его отчищать.

– Коврик отошлите в химчистку за счёт Элизабет, – приказала Рита. – Насколько я помню, это как раз обойдётся в два фунта.

Элизабет не хватило духу спорить с Ритой, и она без лишних споров вернула деньги через Нору.

– Что касается распорядка дня, этот вопрос мы решим просто, – сказал Уильям. – Элизабет, с сегодняшнего дня ты будешь ложиться в восемь.

– А как же танцы и концерты? – расстроилась Элизабет.

– Пеняй на себе, – строго ответила Рита. – У тебя есть неделя, чтобы исправиться.

– Да, ещё плохое поведение… – задумчиво произнёс Уильям. – Думаю, это не совсем вина Элизабет. Видно, так её воспитали родители.

Тут Элизабет не выдержала:

– Это неправда! – воскликнула она. – Нечего всё сваливать на моих родителей! Они очень воспитанные люди и не сказали мне ни одного грубого слова!

– Что ж, в таком случае остаётся надеяться, что ты последуешь их примеру, – ответил Уильям. – А пока что с тебя взять? Издержки плохого воспитания.

– Да я могу быть такой воспитанной, что тебе и не снилось! – вскипела Элизабет. – Ты ещё попомнишь мои слова, злобный мальчишка!

Зал просто взорвался от хохота.

– Тихо, тихо! – Уильям стукнул судейским молоточком. – Дайте же ей продемонстрировать свои хорошие манеры. Продолжай, Элизабет, я тебя слушаю.

Прикусив губу, Элизабет села на место. Внутри у неё всё бушевало. Надо же – они наехали на её родителей! За это они поплатятся! Ещё будут бегать за ней и извиняться!

Руку поднял староста Кеннет, одноклассник Элизабет:

– Уважаемые судьи, мы призываем вас помочь повлиять на поведение Элизабет на уроках. Она же просто срывает нам занятия. Мисс Рейнджер извелась с ней.

– Да? – Рита вскинула брови. – Я даже не знала, что всё настолько плохо. Элизабет, как же так? Есть в зале хоть один человек, у которого найдётся для неё доброе слово?

Все молчали. И вдруг с места поднялась тихоня Джоан Таунсенд. Она вся раскраснелась от волнения, поскольку никогда прежде не выступала публично.

– Я… Я хочу рассказать вам про Элизабет. Она больше притворяется. На самом деле она добрая и отзывчивая.

Запнувшись, Джоан села на место. Элизабет кинула на неё благодарный взгляд. Как хорошо иметь настоящего друга!

– Что ж, это лучше, чем ничего, – одобрительно заметил Уильям. – И тем не менее… А какие у Элизабет самые любимые предметы?

– Музыка, рисование и верховая езда! – наперебой заговорили одноклассники.

– И там у неё в порядке с поведением?

– Да!

Уильям наклонился к Рите, о чём-то советуясь с ней, а потом объявил:

– Что ж, Элизабет, оставляем тебе только те предметы, на которых ты ведёшь себя плохо. На следующей неделе – никакого рисования, музыки и верховой езды. Также тебе запрещаются походы в деревню. Когда исправишься, вернём твои любимые предметы.

Тут Элизабет не выдержала. С грохотом отодвинув стул, она кинулась к двери. За спиной слышались обрывки Ритиных слов: «Пусть идёт, не трогайте её сейчас… Она не такая уж и плохая», – но дело было сделано.

Вся эта история буквально добила Элизабет. Её оставили без денег, без концертов, без музыки, рисования и её любимых лошадок. Да ещё теперь придётся ложиться спать в восемь. Вбежав в комнату, девочка упала на кровать навзничь и расплакалась. Конечно, она сама виновата, но от этого не легче! Когда же она покинет эту проклятую школу?