– Если честно, мы не знаем, как быть. Такое в нашей школе впервые. Придётся просить совета у мисс Белл и мисс Бест.

На сцену поднялись обе директрисы, мистер Джонс тоже захотел присутствовать, и Рита принесла для них стулья. Вмешательство учителей в ход собрания было экстраординарным событием, что свидетельствовало о серьёзности положения.

– Давайте попробуем разобраться, – начала мисс Белл. – Но Элизабет может быть неприятно, что мы её тут обсуждаем. Элизабет, может, ты пока погуляешь?

– Да, конечно, – кивнула Элизабет. – Но, мисс Белл, я вас очень прошу… Я такое устрою, если вы не…

– Элизабет, дорогая, успокойся, – вовремя остановила её мисс Белл. Своей очередной дерзостью Элизабет могла восстановить детей против себя и всё испортить.

Покинув зал, Элизабет отправилась в музыкальный класс репетировать. А на собрании разгорелись жаркие споры. Как поступить с Элизабет? Было очень много желающих высказаться.

– Я бы её отпустила, – сказала одна девочка. – Она только воду мутит.

– А мы, учителя, хотим, чтобы она осталась, – настаивала мисс Белл. – Мы сможем помочь ей исправить характер.

– Она очень избалованная, – возразил Уильям. – Такие дети считают себя пупом земли и плохо приживаются в коллективе.

– Вы просто не понимаете! Элизабет – замечательный человек! – с жаром доказывала Джоан. – Я её единственный друг, уж я-то знаю. И ещё у неё доброе сердце. Мадемуазель так и сказала.

– Да, это правда, – послышался с задних рядов голос Мадемуазель. – Она хороший ребёнок. Умный, но о-о-очень упрямый.

Все рассмеялись. Это прозвучало о-о-очень по-французски!

– А по-моему, она нами манипулирует, – сказал Уильям. – Она может быть хорошей, когда ей хочется, а стоит погладить против шерсти, сразу выпускает коготочки. И ещё я не понимаю, как можно бросить Уайтлиф!

Споры не утихали. Больше всего детей задевало отношение Элизабет к Уайтлифу. Ведь это их школа, и они сами ею управляют! Мисс Белл, мисс Бест и мистер Джонс слушали и хитро переглядывались.

– Кажется, я знаю, как надо поступить, – позволила себе вмешаться мисс Белл. – А давайте скажем Элизабет, что она вольна ехать куда хочет. Ведь человека нельзя удержать насильно. Предлагаю оставить её в покое. Пусть живёт и наслаждается. Этим самым мы лишаем её повода лицемерить и строить из себя вредную девчонку. А на следующем собрании она объявит о своём окончательном решении.

– Кажется, я поняла, – оживилась Рита, и в глазах её заплясал хитрый огонёк. – Если ей хорошо и никто её не трогает, тогда какой смысл проситься домой?

– Вот именно, – кивнула мисс Белл. – Если Уайтлиф и впрямь столь хорош, как вы только что сказали, дорогие дети, – что, кстати, не может не радовать нас, учителей, – тогда всё произойдёт само собой и Элизабет никуда не уедет.

Одобрительный топот и смех в зале означал, что такая идея всем по душе. Получалось что-то вроде игры: нужно сказать Элизабет, что она может уехать, – ради того, чтобы она осталась! Главное – не дать ей ни малейшего повода почувствовать себя несчастной.

– А теперь позовите Элизабет, – объявила мисс Бест.

Когда Нора привела Элизабет, девочке показалось, что все как-то странно смотрят на неё. Прямо как заговорщики.

– Итак. – Рита призвала всех к тишине. – Элизабет, мы всё обсудили, и вот наше решение. Если к концу четверти ты честно-пречестно скажешь, что тебе действительно тут не нравится, мисс Белл и мисс Бест попросят твоих родителей забрать тебя домой.

– Правда?! – Такого Элизабет не ожидала. – Вот здорово! Значит, осталось потерпеть совсем немножко? Только… получается, что мне больше не надо быть несносной?

По залу прокатился смех.

Элизабет озиралась, не понимая – а что тут смешного?

– На этом всё. – Рита стукнула судейским молоточком. – Теперь всё в твоих руках, если захочешь, родители тебя заберут.

– Конечно, захочу! Я сразу им скажу, что Уайтлиф мне не подходит, – уверенно произнесла Элизабет. – Спасибо, Рита. Обещаю, что теперь не буду грубить и безобразничать.

– Отлично, – кивнул Уильям. – Все наказания отменяются. Отбой в девять. Ты можешь ездить верхом, рисовать и заниматься музыкой.

Итак, Элизабет получила то, что хотела, и скоро вернётся домой! «Но я побуду тут ещё немножко. Дорепетирую с Ричардом. Поздравлю Джоан с днём рождения. Буду ездить верхом каждый день. И… О! Куплю пластинку с пьесой о море».

– Хотя бы полчетверти проведём вместе! – Джоан взяла Элизабет за руку, когда они выходили из зала.

– Да, я в твоём полном распоряжении, – рассмеялась Элизабет. – Но учти: потом я уеду. У меня дома своя лошадка и своя собака. Мама с папой больше никогда не отправят меня в школу.

Это была чудесная неделя! На следующий день Элизабет и Джоан отправились в деревню за сладостями и за пластинкой. Пластинки в продаже не оказалось, но владелец магазина пообещал заказать её и доставить прямо в школу.

В кондитерской Джоан купила шоколад, а Элизабет – ирисок. Потом она потащила Джоан на рынок, чтобы приобрести два пакетика семян латук-салата.

– Я помогу Джону и первый урожай латука подарю тебе, – пообещала она подруге.

– Тогда тебе придётся остаться и на следующую четверть, – рассмеялась Джоан. – Латук растёт медленно.

– О! – расстроилась Элизабет. – Ну ладно. Будешь сама за ним ухаживать. Хочешь ириску?

Было так здорово есть конфеты и болтать о всякой ерунде. При ходьбе в кармане весело шуршали семена латука.

После обеда двенадцать ребят под руководством тренера отправились на конную прогулку. Элизабет уже привыкла к своему пони и пустила его рысью, вдыхая ароматы раннего лета.

В тот же день для Элизабет пришла посылка с огромным шоколадным тортом от бабушки.

– Глядите, что у меня есть! – закричала она. – Вот мы объедимся вечером!

Нора удивлённо посмотрела на Элизабет.

– Просто земля и небо, – сказала она. – В смысле, что ты изменилась. Раньше ты не любила делиться.

– Не надо об этом, – смутилась Элизабет. – Мне стыдно. Ребята, вы же не откажетесь от угощения?

Все были только за. Во время полдника Элизабет разрезала торт на двенадцать частей и пустила блюдо по кругу.

– Вот спасибо! – приговаривали девочки, уплетая за обе щёки. Все уже соскучились по домашней выпечке, а торты так вообще присылают только на дни рождения.

– Классная у тебя бабушка, – сказала Нора. – Я готова толстеть, только бы есть такую вкуснятину каждый день!