А двенадцатый кусок Элизабет предложила мисс Рейнджер, и та с благодарностью приняла его.

Запивая торт чаем, Элизабет подумала: «Надо же: чем больше делишься – тем вкуснее угощение. Вот бы мисс Скотт удивилась. И зачем я её так доводила…»

После чаепития Элизабет побежала к мистеру Льюису. Он ещё не пришёл, был только Ричард. Мальчик исподлобья посмотрел на Элизабет и даже не улыбнулся. Он вообще был очень серьёзный. Говорили, он готовится к профессиональной карьере пианиста.

«Понятно, – подумала Элизабет. – Он думает, что я ничего не смыслю в музыке».

Это было чистой правдой. Ричард чувствовал себя оскорблённым, что ему в пару выбрали эту несносную девчонку.

Пришёл мистер Льюис, и дети попробовали сыграть дуэтом. Элизабет хорошо разучила свою партию: у неё была низкая, басовая, а у Ричарда – более сложная, сопрано, с высокими нотами.

– Я отмерю несколько тактов, – сказал мистер Льюис и начал счёт: – Раз-и, два-и, три-и, четыре…

Дети плавно и слаженно подхватили ритм, а мистер Льюис сидел и довольно улыбался.

– Молодцы! – сказал он наконец. – Вы отлично сыгрались. Согласись, Ричард, я нашёл тебе идеального партнёра.

Мальчик косо посмотрел на смущённую Элизабет, но ничего не ответил. Он был упрям и не любил менять своих решений.

Мистер Льюис рассмеялся:

– Ладно, Ричард, иди. Твой урок через полчаса. Я ещё немного позанимаюсь с Элизабет. Как думаете, сможете репетировать без меня?

– Не знаю, – не очень-то приветливо ответил Ричард.

– Подумаешь, не больно-то и хотелось! – не сдержалась Элизабет. – Я играю не хуже тебя. А у тебя было две ошибки.

– А у тебя – три, – ответил Ричард.

– Так не пойдёт, дети, – вмешался учитель. – Ричард, реши наконец – либо ты играешь с Гарри, либо с Элизабет. – И он по-дружески похлопал мальчика по спине.

– Лучше с Элизабет, – немного подумав, ответил Ричард. – У Гарри бананы вместо пальцев.

Элизабет представила себе, как бананы играют на фортепиано, и расхохоталась, а следом за ней и Ричард.

– Ладно, я буду играть с Элизабет, сэр, – сказал наконец он. – Она очень даже ничего.

Элизабет просто распирало от гордости.

Когда Ричард ушёл, мистер Льюис сыграл с ней дуэтом, указывая на ошибки. Вот когда мисс Скотт делала замечания, Элизабет вспыхивала как спичка. А мистера Льюиса она боготворила за талант и могла слушать его игру целыми днями.

– Я заказала пластинку с «Морской пьесой», – похвасталась она. – Мне привезут её прямо в школу.

– Обязательно приду послушать, – улыбнулся мистер Льюис. – Тогда начнём разучивать? Пьеса довольно сложная. Если осилишь, выпущу тебя с ней на концерт в конце четверти.

– Ух ты! – обрадовалась было Элизабет, но вдруг сникла. – Совсем забыла. Я ведь уезжаю.

– Неужели? – с наигранным удивлением спросил мистер Льюис, который был в курсе всех приключений Элизабет. – Продолжаешь безобразничать? Жаль. Жаль.

– А бывает концерт в середине четверти? – с надеждой в голосе спросила Элизабет.

– Боюсь, что нет, – вздохнул мистер Льюис. – Ладно, возьмём что-нибудь из твоих нот, а «Морскую пьесу» отдам другому.

– Нет, пожалуйста! Пусть без концерта, но я всё равно хочу её выучить. Для себя.

– Ну хорошо. – Мистер Льюис как бы нехотя согласился. – Я сыграю её, а ты внимательно слушай.

Элизабет шла по коридору, чуть ли не подпрыгивая от радости. Она была очень довольна собой. И вообще – как же тут здорово! «Стоп, – вдруг подумала она. – Если мне здесь хорошо, что я скажу собранию?»

Неделя пролетела как миг. Элизабет разучивала пьесу про море, много репетировала с Ричардом, и они даже упросили мистера Льюиса дать им что-нибудь посложнее.

– Я рада, что ты выбрал меня, а не Гарри, – призналась Элизабет Ричарду. – Ты очень хорошо играешь. Почти как мистер Льюис.

– Вовсе нет, – ответил Ричард. – Но когда-нибудь я стану даже лучше. И ты приедешь в Лондон на мой сольный концерт. И ещё я стану композитором, и мои пьесы будут играть по всему миру!

Ричард говорил совершенно серьёзно, и Элизабет верила, что так и будет. И хотя этот мальчик был немного мрачноват и зануден, Элизабет привязалась к нему.

«Я же терпеть не могла мальчишек, – удивлялась она. – Во мне что-то меняется. Надо быть начеку, а то меня и впрямь скоро будет не узнать, как предупреждала мисс Скотт».

И чтобы доказать самой себе, что она всё та же вредная девчонка, Элизабет решила подшутить над Гарри. Случайно подслушав, что ему надо зайти в музыкальный класс за нотами, она решила опередить его. Элизабет вбежала в класс, обильно смочила губку водой, залезла на стул и засунула её между дверью и косяком. Она едва успела спрятаться в шкафу, как в комнату вошёл Гарри. Он очень спешил, чтобы не опоздать на следующий урок. Гарри распахнул дверь, губка плюхнулась на его макушку и закатилась за шиворот!

– Ой, что это?! – испугался Гарри.

Он вытащил губку и бросил её на пол. Воротник его пиджака промок насквозь.

– Я же не успею переодеться! – расстроился он. – Кто это подстроил?

Он огляделся: никого. Но шутники обычно прячутся где-нибудь неподалёку, например в шкафу. Гарри подкрался поближе и резко открыл дверцу. Там, заткнув рот платком, сидела и давилась от смеха Элизабет.

– Ах, это ты?! – Гарри схватил девочку за руку и вытащил из шкафа. – А не хочешь, теперь я засуну тебе эту губку за шиворот?!

Но тут прозвенел звонок, и ему пришлось бежать переодеваться.

– Ты ещё получишь у меня! – прокричал он напоследок.

– Ха-ха! Ненавижу мальчишек! – От смеха у Элизабет даже заболел живот. – Ха-ха! Так тебе и надо!

Но Гарри всё-таки выбрал момент и отомстил Элизабет. На уроке рисования она так погрузилась в работу, что не заметила, как Гарри подошёл сзади и прицепил ей на спину листок с большими буквами. Элизабет заёрзала, но ни о чём не догадалась. Злобно хихикая, Гарри вернулся на своё место, а Элизабет продолжала рисовать.

Мисс Честер ничего не увидела, и Элизабет так и сидела с запиской на спине. Урок близился к концу.

По классу пронёсся смешок. Надпись на спине Элизабет гласила:

Вредная девчонка – ведь это было прозвище Элизабет. Поэтому никто ничего не сказал ей, а Джоан рядом не было, ведь она не ходила на уроки рисования.