— Ба, обещаю, буду соблюдать режим. Но есть я сам могу!

— Ладно, сам так сам, — бабушка смилостивилась, — ничего ты не понимаешь, как правильно болеть.

Она прищурилась, разглядывая меня.

— Ну да, ты же мальчик. Вот если бы тебя кое-кто другой кормил, ты бы слова не сказал.

— Ба!

— Да не красней, всё с тобой ясно.

Под её суровым взглядом я доел, и у меня отобрали посуду.

— А теперь — тихий час, даже два. И даже не думай возражать, сам обещал режим соблюдать и слушаться.

Я не стал возражать. Лёг, закрыл глаза и сразу же задремал. Права была бабушка — режим наше всё.

Полдник для разнообразия принесла Шагра. Молоко, печеньки, булочка с изюмом. Кстати, а кто в этом мире даёт молоко? Коров я здесь нигде не видел. Сороны? Выходит, молоко здесь птичье? Нет, пожалуй, я не буду спрашивать, кого доили.

— Как там Дэймон? Он так плохо выглядел.

— Выздоровеет, никуда не денется, — Шагра улыбнулась, — ему ещё жениться.

Вот знаете, а я верю — поправится обязательно. У такой невесты даже мёртвый воскреснет и пойдёт под венец. Так что за Дэймона беспокоиться нечего, он в надёжных зелёных руках.

До ужина меня развлекали Дитя Тьмы и Сеня. Заявились ко мне, одна на другом, и принялись устраивать салочки вокруг кровати, прятки под кроватью, беготню по комнате и прочие “тихие” игры.

Ужин снова принесла бабушка.

— Ты ешь, ешь, не отвлекайся, — она вздохнула и покачала головой, — ох, Ваня, на месяц бы тебя запереть, чтобы отдохнул и здоровье поправил. Но ты же через неделю вскочишь, как гипс снимем.

— Я буду аккуратно.

— Ага, так я и поверила. Когда в Кемнаро уезжал, тоже обещал “аккуратно”. А вышло что? Не бережёшь ты себя.

Мне оставалось только кивать, работая вилкой. Спорить с бабушкой бесполезно. Да и права она: работа Владыки — штука опасная и беспокойная.

Закончив с ужином и оставшись в одиночестве, я стал раздумывать — чем бы занять себя. Взгляд упал на деревянный ящик в углу. Точно! Книги по магии, оставшиеся после пожара в библиотеке. Давно хотел разобрать, но руки не доходили. Как будет удобнее — подъехать к нему на троне, или приказать оркам из караула притащить ящик к кровати?

— Владыка?

Коротко постучав, в дверях появилась Клэр.

— Владыка, магистресса Матильда сказала, что ты скучаешь. Я пришла немного развлечь.

В руках у девушки была книга.

— А Дитя?

— Собирает с магистрессой пазл, — Клэр улыбнулась, — репродукция картины “Явление Тьмы”, пять тысяч кусочков, двести оттенков чёрного. Им хватит развлекаться на месяц. А я тебе почитаю, не возражаешь?

Первым желанием было возмутиться: да что это такое! Хватит делать из меня умирающего! С другой стороны, а вдруг это приятно, когда тебе читают вслух? Мне же никогда не читали, сравнить не с чем. Нет, когда-то в детстве мама точно читала мне сказки, но я уже не помню. Надо попробовать, вдруг понравится.

— С удовольствием, — я кивнул Клэр, — что будем слушать?

— Я выбрала на свой вкус, если ты не возражаешь. “Печальная история тёмного рыцаря Эника Небесного Тихохода.”

— Годится.

“Жил-был обычный мальчик Эник. Смелый, добрый и честный. Была у него семья и жили они хорошо, хоть и были крестьянами.

Как-то раз ехал мимо их деревни светлый рыцарь де Ква Гонджин. Весь печальный, потому как не повезло ему вчера в кости. А поскольку денег у него не осталось, поставил он на кон своего оруженосца и проиграл. Вот и думал он, кто же теперь будет чистить его лошадь, точить меч и приносить тапочки. Очень уж не любил де Ква Гонджин вставать утром на холодный пол.

Увидел он Эника, помогающего матери по хозяйству. Заметил, какой тот умный и сметливый, и решил, что лучше оруженосца ему не сыскать. А что незнатного происхождения, так ещё лучше — денег за службу просить не будет. Забрал он Эника и поехал дальше.

Недолго путешествовал Эник с рыцарем Ква Гонджин — в очередной таверне проиграл он мальчика в кости. Да не обычному купцу, а другому светлому, рыцарю Треугольного Стула, Обу фон Кенябу. Тот посмотрел на мальчика, какой смышлёный, и тоже взял его в оруженосцы.

Поехал Об фон Кенябу на очередное собрание своего ордена. Много светлых рыцарей собралось там и, все по очереди сидели на Треугольном Стуле, чтобы набраться мудрости и военной удачи. Также был там один старый гоблин Иодиум, маленький и зелёный, которого сделали рыцарем за взятку. Увидел он Эника, пожевал губами и говорит: восстановит равновесие Тьмы и Света вот он. Но другие рыцари, знатного происхождения, никогда не слушали зелёного, и в этот раз тоже не стали.

Прошло много лет. Эник подрос, стал юношей и хорошим воином. Только Об фон Кенябу всё никак не хотел посвящать его в рыцари — ты, говорит, простолюдин, куда тебе рыцарем, нам одного зелёного гоблина хватит.

И вот решили рыцари ордена Треугольного Стула напасть на Чёрного Владыку. Поехали всей толпой, окружили замок и взяли в осаду. Стали кидать требушетами камни, орать обидные кричалки и всячески морально разлагаться в свободное время.

Месяц осаждали они замок, даже сами утомились. А Владыка всё не показывается и в битву вступать не хочет. Решили светлые отправить к нему парламентёра, чтобы твёрдо потребовал: сложить оружие, открыть ворота, немедленно сдаться и заплатить рыцарям денег. Только подниматься к замку им было лень, поэтому выбрали Эника. Сходи, говорят, потребуй у Владыки. Если договоришься — посвятим тебя в рыцари. Потом. Если не забудем.

Собрался Эник, надел доспехи, взял меч и пошёл к воротам замка. Вежливо постучался, поскольку был воспитанный, и спросил:

— А Владыка дома?

— Дома, — отвечает ему сам Владыка, — чего надо?

— Рыцари предлагают тебе почётную сдачу.

— Не хочу, мне и так хорошо, — говорит Владыка, а сам смотрит на Эника суровым взглядом.

— Зачем ты на меня так зыркаешь?

— Да вот вижу, что не светлый ты.

— А какой?

— Тёмный, самый что ни на есть. Хочешь быть моим рыцарем?

— Тапочки, наверное, тебе приносить надо будет?

— Зачем? Я их аккуратно с вечера около кровати ставлю. Да и вообще, я вассалов не унижаю бессмысленной работой.

Взял Владыка и посвятил Эника в тёмные рыцари.

— Ты, — говорит, — теперь Эник дер Вёдер. Вот тебе чёрный шлем, из которого слышно жуткое сопение. Это чтобы тебя все враги боялись и союзники уважали.

Надел тогда Эник шлем, засопел и вернулся в лагерь светлых рыцарей. Вызвал их всех на бой и победил разом. Только двоих в живых оставил — зелёного гоблина Иодиума и Обу фон Кенябу.