— Нет! — нотариус заскрёбся внутри куба, — не отдавайте меня ему!

Мумий злорадно захихикал.

— Прости, дружок. Раньше надо было думать.

Вампир, хищно оскалившись, сделал несколько пассов руками. Стеклянный куб резко уменьшился, став размером со спичечный коробок, и сам прыгнул в карман юристу. Эх, надо было потребовать ещё гарантию против насильственного уменьшения!

— Всем спасибо. “Цепеш и правнуки” благодарят за сотрудничество.

Ответить мы не успели. Вампир расплылся туманом и растворился в воздухе.

* * *

Прежде чем отправиться обратно в постель, я решил заехать к Мошуа. Уж больно меня насторожили его слова про медали. Гоблины, при всей их забавности, требуют самого внимательного присмотра.

Дверь в мастерскую была не заперта. Трон беззвучно вошёл в комнату и остановился, давая мне осмотреться. У дальнего окна, за столом сидел Мошуа, погруженный в работу, и что-то напевал.

— В полдень он к нам подъедет,

В полдень он к нам подъедет,

Наш старый, наш славный

Междугородний наш дилижанс.

Пусть он не из Хвицатса,

Пусть он не из Хвицатса,

Кемнаро с Калькуарой

Ждут его к себе на двор.

— Мошуа, какая интересная мелодия, однако.

Гоблин вздрогнул и обернулся.

— Тьфу! Ви таки меня напугали до самой смерти. Кто учил вас так подкрадываться? Я помру от этой неожиданности, а кто будет заботиться о моих внуках?

— Если вы помрёте от моего появления, я выплачу вашим родным страховку.

— Большую? На маленькую я не согласен. Мне таки будет неприятно сидеть на облаках и смотреть, как мои голодные и босые внуки плачут от горя без хорошей компенсации.

— Ша! Мошуа, перестаньте мне это всё. Что у вас с медалями?

— Вот, можете посмотреть. Очень симпатично получается, как для себя делаю. Ви ещё будете говорить мне спасибо и просить сделать вам корону. У вас есть парадная корона? Так вот я готов сделать её за полцены, как родственнику.

— Когда это мы успели породниться?

— Я вас умоляю! Ви раскручиваете меня на такие скидки, какие требовала моя тёща, дай тёмные боги её душе спокойствие. А уж она, можете мне поверить, умела попить моей крови не хуже вампиров. Сколько раз я ей говорил…

Махнув рукой на непрерывно болтающего Мошуа, я подъехал к столу и взял готовую медаль.

— Мошуа!

— Таки вам нравится?

— Мошуа, кто здесь изображён?

— Это ви. Очень похоже получилось.

— А это?

— Ваш многоуважаемый дедушка, дай тёмные боги ему здоровья.

— А здесь кто?

— Уру-Бука. Видите, какие клыки?

Был бы я здоров, взял дрын и долго гонял портного по комнате. С медалей на меня смотрели носатые лица гоблинов. Даже не так — одно и то же лицо вполне конкретного гоблина. Только у одного была корона, у второго уши замотаны бинтами, а третий с клыками. Но сходство было очевидно, особенно когда оригинал смотрит на тебя честными глазами и ждёт похвалы.

— Мошуа, вы издеваетесь?

— Вам таки не нравится? Но почему?! Всё как вы хотели: форма, материал, подписи.

— А профили?

— Что, профили? Нормальные профили, самые обычные. Не знаю, что ви таки придираетесь.

— Может, и обычные. Только это гоблинские профили, Мошуа. Я похож на гоблина? Или, может быть, мумий?

— Ой, я вас умоляю! Какая разница? Гоблин-шмоблин-человек… Это же награды! Главное что?

— Что?

— Вот я вас и спрашиваю, что? Золото! Они золотые, ви видите? Награда должна быть ценной, а остальное неважно.

— Мошуа, вы реально так думаете?

— Ну да.

— А давайте позовём Уру-Буку.

— Зачем? — Мошуа прищурился, подозревая подвох.

— Покажем, каких “гоблинов” придётся носить его бойцам. Ну и вот, это же он по идее? Пусть оценит, выскажется.

— Не любите ви меня, — надулся ювелир-самоучка, — ваш Уру-Бука выдергает мне руки и скажет, что так и было. Как прикажете потом шить ваши костюмы?

— Мошуа, вы отличный портной, неплохой ювелир, но простите, как художник вы никуда не годитесь. Всех этих “гоблинов” надо отправить в переплавку. И нарисовать нормальные лица!

На лице портного промелькнула обида.

— Как могу, так и рисую. Думаете, это так просто?

— Папа, — в приоткрытую дверь заглянула гоблинка, дочь Мошуа, — может быть я…

— Ай, Сагва, — гоблин раздражённо махнул на неё рукой, — сколько раз говорить: не мешай, когда я разговариваю с заказчиком.

— Но я хотела…

— Цыц!

Я кашлянул и хмуро посмотрел на портного.

— Мошуа, да вы настоящий домашний тиран.

— Вот только не надо учить меня, — он раздражённо всплеснул руками, — как воспитывать детей. У меня их больше, чем у вас, все выросли, неплохо устроились в жизни. В конце концов, я старший и лучше знаю…

— Все обитатели замка мои подданные, — я усмехнулся, — и немного мои дети.

— Ой, только не надо! Если ми ваши дети, почему ви хотите от меня такие неприличные скидки?

— А вы всегда даёте детям карманные деньги в неприличных количествах?

Мошуа выпятил нижнюю губу, придумывая достойный ответ. Но я повернулся к гоблинке и поманил её пальцем.

— Иди сюда, милая. Что ты хотела?

Мелко семеня, она несмело подошла ко мне и потупила взгляд.

— Простите, Владыка. Я немного умею рисовать. Не как большие художники, но можно я попробую?

— Сагва! — возмущённо запищал гоблин.

— Мошуа, не вмешивайтесь. Что за манеры, всё время меня перебивать, — я хлопнул ладонью по столу и повернулся к гоблинке, — нужно. Сделай наброски, а там посмотрим.

Мошуа недовольно сопел, но возражать не посмел.

— А можно, — набравшись храбрости, гоблинка попросила, — вы мне чуть-чуть попозируете? Я быстро, честное слово.

— Легко!

Я поудобнее устроился на троне, сделал серьёзное лицо и постарался не шевелиться. Гоблинка схватила блокнот и принялась скрипеть карандашом. Не прошло и пяти минут, как она протянула мне листочек.

— Посмотрите, Владыка.

А у девочки твёрдая и верная рука. Простой набросок, а передано всё точно. Только моему лицу она постаралась придать чуть больше величия, чем есть на самом деле. Но на медали ведь так и нужно, да?