– Зайка, иди поиграй, пока мы с дядей поговорим. Подождите, я сейчас ей мультфильм включу.

Катя с дочкой ушли в комнату, а Небесов, не теряя зря времени, заглянул в шкаф с обувью.

Оперативник обомлел: столько туфель, сапог, босоножек всевозможных цветов и фасонов… Среди этого разнообразия он заметил подходящие под описания Рыбакова босоножки на высоченных каблуках.

– Проходите в гостиную, – предложила вернувшаяся хозяйка. К тому времени Небесов успел закрыть шкаф и принять непринужденную позу оставленного без внимания гостя.

– Я полагаю, вы уже в курсе, что Елисей Плюшев погиб.

– Да.

– Откуда вам это стало известно?

– Дима, мой муж, сказал. Он тогда был в командировке, ему позвонили.

– Кто ему позвонил?

– С работы. С бывшей. Их общий знакомый. Они раньше вместе работали.

– А вы? Где вы были в ночь с шестого на седьмое августа?

– Дома, где же еще? – возмутилась Катя, словно ее в чем-то обвиняли. При этом лицо ее исказилось в злобной гримасе.

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Что значит подтвердить? Я дома была! – продолжала закипать Мохнаткина. – И вообще, по какому праву вы меня допрашиваете?

– Я пока вас не допрашиваю, а всего лишь беседую. Кроме вас был кто-то еще дома?

Катя уставилась на Небесова. Маленький, невзрачный – и он еще смеет так разговаривать с ней, словно она преступница? В Катиных ярко накрашенных глазах читалось презрение. Она, конечно же, могла проигнорировать его вопросы и ничего бы он ей не сделал – права не имеет. Смекнув, что лучше ответить, тогда он быстрее покинет дом, Мохнаткина вымолвила:

– Да, дочь.

– Не свидетель, – заключил Михаил.

– Что значит не свидетель? Вы меня в чем-то подозреваете? Да кто вам позволил?! – взорвалась хозяйка. Это было уже слишком!

– Не шумите, дамочка! Под подозрение может попасть любой, и вы не исключение.

Катерина не нашла что ответить. Все ее аргументы закончились, а надутые губки на него не действовали – это она определила сразу и безошибочно. Таких типов ничем не прошибешь! Манера оперативника разговаривать ее возмущала, но что-то изменить она не могла. Катя лишь демонстративно отвернулась.

– Какие у вас были отношения с потерпевшим? – продолжал Небесов, не придавая значения выкаблучиванию Кати.

– Нормальные. Нормальные дружеские отношения.

– Вы с ним дружили?

– С Еликом дружил мой муж, а я, естественно, поддерживала с ним хорошие отношения.

– В чем это выражалось? Плюшев приходил к вам, когда вашего мужа не было дома? Ведь Дмитрий Мохнаткин часто бывает в разъездах, не так ли?

– На что вы намекаете?! – зло ответила она, как показалось Небесову, слишком быстро.

– Я ни на что не намекаю. Но буду иметь в виду, что здесь есть над чем задуматься.

– Вовсе нет, – пробормотала Катя.

– Кстати, ваш муж сейчас где?

– На работе он. Ваши сотрудники его уже допрашивали. Что вам еще от него надо?

– Значит, не все еще с ним выяснили.

– Послушайте, – примирительно сказала Катя. – Дима много работает, устает, и ему ни к чему после работы еще отвечать на вопросы полиции. Я с Елисеем, как и со всеми друзьями Димы, которые ходили к нам в гости, много общалась. Может, вам будет достаточно разговора со мной? Вы у меня спрашивайте, я расскажу все, что знаю.

Боже ты мой! Святая женщина! Какая беззаветная любовь к мужу! Ради его покоя она готова пожертвовать покоем собственным! Если бы не годы работы в розыске, оставившие неизбежный налет цинизма в его душе, Небесов бы прослезился. Катю он видел насквозь. Если женщина, только что не желавшая его и на порог пускать, внезапно стала любезной, значит, он нащупал ее больное место. Катерине явно не хочется, чтобы он беседовал с ее мужем.

– Хорошо, – покладисто согласился Миша, думая, что Мохнаткина допросить они всегда успеют. – Итак, с самого начала. Как давно вы были знакомы с Плюшевым?

– Ну… лет десять, наверное.

– Где вы познакомились?

– Да я уж и не помню. На какой-то вечеринке, по-моему.

– В школе на дне встречи выпускников, – подсказал ей Миша.

Катя уставилась на него, хлопая ресницами. Она пыталась сообразить, насколько подробно осведомлен оперативник об их отношениях с Елисеем. По всему выходило, что достаточно подробно для того, чтобы задавать неудобные вопросы.

– Может, и в школе. Разве это так важно?

– Важно все. Итак, вы познакомились с Плюшевым десять лет назад, и у вас с ним завязался роман.

– Да какой там роман! Елик за мной ухаживал, как и другие мальчики, но ничего серьезного у нас с ним не было.

– А потом вы встретили Дмитрия.

– Да, я встретила Диму. И вышла за него замуж.

– Как на это отреагировал Елисей? Он продолжал за вами ухаживать?

– Нет, конечно! Они же с Димой были друзьями. Разве что помогал иногда по-дружески – подвозил куда-нибудь, когда Дима был занят, или дочку из садика забирал, но это ведь не ухаживания.

Стрекотанием сверчка прозвенел дверной звонок, оповещая о том, что кто-то пришел.

Катя насторожилась.

– Пойду открою. Это соседка, наверное, – растерянно пробормотала Катя.

– Никак за солью пришла, – поддел ее Миша и тенью прошмыгнул вслед за ней. Небесов слабо себе представлял, чтобы нынче в многоквартирных домах соседи ходили друг к другу в гости.

– Катюша! Ну как ты? Как Люсенька? А где Димочка? – рассыпаясь вопросами, в квартиру ворвалась дородная дама лет пятидесяти.

– Мама, тише, – Катя хотела куда-нибудь выпроводить гостью, но не успела – Небесов уже стоял тут как тут.

– Люся спит? – перешла на шепот дама. – А это кто?

– Оперуполномоченный капитан Небесов, – взмахнул он удостоверением.

– Ой, – ойкнула женщина. – Вы, наверное, из-за Елюши. Мне Катюша все рассказала. Какое горе, какое горе!

– Вас как зовут?

– Лидия Павловна я. Такой хороший мальчик был! Катюша, ты напоила капитана чаем?

– Мама, он уже уходит. Мне с ребенком надо заниматься.

– Лидия Павловна, я с удовольствием выпью с вами чаю, – возразил Миша.

– Катюша, ты иди к Люсе, а мы с молодым человеком сами справимся, – ей страсть как хотелось узнать подробности гибели Елисея.

Катя с нескрываемым недовольством ушла в детскую, а Небесов с ее матерью последовал на кухню.

– За что же его убили-то? Еличка ведь таким славным был, мухи не обидел! Нашлись ведь сволочи! Как только таких земля носит?! – Лидия Павловна вопросительно смотрела на Небесова, ожидая рассказа.