меня уже есть. Луциллина тоже есть — задумчиво произнёс я. — Пусть будет Апрой.

— Ну, Апра, так Апра — вписал имя в документ Юний. — Забирай документы и иди на кухню, я распорядился, чтобы тебя с рабыней покормили. Да, кстати, чуть не забыл — вот тебе серьга для Апры, только наденешь её после боя с пиратами, чтобы её подельники ничего не заподозрили. А ты, Апра, чтобы знала — только в знак глубокого уважения к моему другу Луцию я не поставил тебе рабское клеймо на лоб, как преступнице, а отделалась ты только серьгой в ухе, правда бронзовой, но, если будешь очень стараться для хозяина, то он тебе и золотую серьгу вставит в ухо. И не только в ухо! — засмеялся Юний, довольный своей шуткой.

Я тоже рассмеялся. Мужской юмор он такой, прямой, доходчивый и меткий. Мы привыкли к такому. Да и ситуацию напряжённую он разряжает.

Через час я со своим отрядом из двух десятков вооруженных вигилов, выступил из претории. Апра шагала рядом со мной. Моя повозка, нагруженная щитами, копьями и скудным солдатским скарбом, ехала в конце колонны, управляемая вигилом. Нам предстояло быстрым маршем дойти к ночи до Ориенталии.

Быстро — это размеренным шагом, но без остановок в пути.

Закон такой, закон Рима* — по закону свободных граждан Рима казнить было нельзя. Только после обращения их в рабство по ускоренной процедуре.

Два контуберния* — шестнадцать — двадцать бойцов

Глава 9

Уже глубокой ночью дошли до Ориенталии. На входе на виллу меня встретили дозорные — Марк и Луция, вооруженные мечами, копьями и щитами. Оба в лориках и шлемах. Мои дозорные явно обрадовались, увидев меня во главе отряда вооруженных вигилов.

— Где Антоний? Вигил, который ушёл с вами? — после краткого приветствия, поинтересовался я.

— Он слёг с лихорадкой после ранения — ответила Луция. — Женщины отпаивают его. Раны я обработала и перевязала.

— А остальные наши мужчины где? — спросил я.

— Во дворе сидят, возле хозяйского дома. Вооружены и готовы отразить неприятеля — доложил Марк.

— Хорошо — похвалил я. — Марк, останешься здесь, я пришлю тебе смену через пару часов, когда мои солдаты немного отдохнут. Если что — немедленно беги ко мне, в бой не ввязывайся.

— Ясно, Луций — кратко ответил Марк. Хороший и из него солдат будет со временем..

— Луция! Пойдёшь со мной. Иди, поднимай всех женщин, пусть готовят еду для бойцов. Продукты не жалеть! Возьмёшь с собой вот эту …, новенькую, Апрой зовут, поступает в твоё распоряжение. Да, и подготовьте с Луциллиной место в моём доме, чтобы солдат разместить. А ужин через час должен быть готов.

— Слушаюсь, хозяин! — ответила рабыня. — Эй, ты, новенькая — двигай за мной!

Отряд вошёл на двор Ориенталии, где возле небольшого костра сидели пятеро моих домашних — трое взрослых мужчин и двое юношей. Вот и весь мой гарнизон.

Выставили караулы, разгрузили повозку, разобрали оружие и снаряжение. Затем разместил солдат в своём доме — места на полу хватило всем. Уставшие вигилы, свободные от караула, почти мгновенно заснули. Я с деканами своих контуберний обошёл посты дозорных, проконтролировал приготовление еды, которую готовили в двух больших котлах на кухне в хозяйском доме поднятые из постелей Луцией женщины. Зашёл к небольшую комнатушку, которая служила мне спальней, где лежал на моём ложе раненный вигил. Возле него хлопотала пожилая женщина, обтирая тряпкой его лицо, покрытое обильным потом.

Антоний узнал меня:

— Я, вот, что-то сломался. Столько боёв прошёл, столько ранений было, а это меня свалило. Нехорошо как, декан. Я завтра буду в строю! — Антоний попытался приподняться на локте.

— Лежи! — приказал я. — Со мной ваши вигилы, два контуберния, так что без тебя обойдёмся пока.

— Два контуберния? Это хорошо — Антоний бессильно откинулся на ложе. — Как Децим? Пришёл тоже с вами?

— Нет. Его оставили в городе.

— Ладно. Живой — это уже хорошо.

— Так, Антоний, лежать и выздоравливать! — строго приказал я.

Когда мы вышли на улицу, я спросил Луцию:

— Что с Антонием? Он вроде серьёзных ранений не получил в бою.

— Не знаю. Я сделала всё, что могла — раны промыла, заштопала — где можно было, перевязала. Такое бывает.

— Есть опыт работы с раненными? — спросил я.

— Есть. Боевой опыт. Я выходила в рейды на корабле, с моим мужем. Много боёв видела, и раненных тоже.

— Понятно. Где Апра?

— Вон она — на кухне, помогает готовить. Я присматриваю за ней, хозяин.

— Хорошо, присматривай. Она опасна и может сбежать. С мечом не расставайся этой ночью. Копьё и щит поставь при входе, возле часового.

— Да, хозяин.

— Смотри, если Апра побежит — убей её.

— С удовольствием, хозяин. С этой сучкой у нас будут проблемы.

— А с тобой?

— Со мной не будет.

— Уверена?

— Да. И моя Луциллина тому гарантия.

— Хорошо. Работай. Завтра поспишь, а сейчас занимайся делом. Еда должна быть готова как можно быстрее. Потом распорядись от моего имени, чтобы зарезали свинью, ту, что побольше и готовили мясо на завтра на утро. Завтра прибудут ещё до двадцати солдат и все должны быть сытно покормлены.

— Да, хозяин.

Я поспал пару часов, более — менее восстановился и отправил спать своих деканов и домашних мужчин, а сам занялся караульными — смена, развод. Расслабляться было нельзя — в такой ситуации нападения можно было ждать в любой момент.

Утром, с рассветом удалось ещё немного поспать.

Ночь прошла спокойно.

Утром накормили солдат, потому что ночью они спали, как брёвна. Накормили сытно — день предстоял тяжёлый.

Антоний умер, ночью, ближе к рассвету. Отвоевался солдат.

После построения, отправил один контуберний на прочёсывание местности вокруг Ориенталии, а второй контуберний оставил для охраны виллы. Было мне тревожно как-то, не знаю почему. Может, от такой быстрой гибели Антония, может, просто боги подсказывали мне о грядущей опасности.

К