рухнул на спину, беспомощно раскинув руки. Жив, можно будет его допросить.

Победа!

Пока Антоний добивал шевелящихся на земле раненных, я послал Децима и Марка, которые, хотя и были ранены, но были на ходу, осмотреть холмы и перебить остатки банды в виде лучников и пращников.

Сам я наклонился над поверженным врагом, и сбросил с его головы шлем.

Это была женщина. Молодая и красивая. Её тяжёлые золотистые волосы разметались по земле.

* Клепсидры богов — водяные часы

Глава 7

— Ого! — сказал подошедший ко мне Антоний, закончив своё кровавое дело. — Это же девка с нами воевала! И хорошо воевала. Слушай, Апр, давай её оприходуем, ведь приз всё-таки.

— Мой приз, не забывай об этом, Антоний — ответил я, чувствуя, что боль в ране на боку упорно расползается по всему телу. — Лучше помоги мне стянуть лорику, нужно глянуть, что там за дырку мне сделали.

Ранение оказалось несерьёзное — боковой удар рассёк старую кольчугу, но завяз в ней. Лорика сделала своё дело. Пару рёбер сломано, конечно, но рана неглубокая, хотя кровь наплывает и наплывает.

— Кровищи — то сколько! Ничего, жить будешь — прокомментировал Антоний, накладывая мне повязку из своего комплекта боевого снаряжения. Легионеры были хорошо обучены, а уж оказать помощь себе и товарищу — так это первое дело. Я осмотрел себя — ничего серьёзного: пару глубоких порезов и рассечений на руках, одно на ноге, голова и лицо целы, шея не пострадала — можно продолжать бой при необходимости, а если будет возможность для восстановления, то через дней десять все раны затянутся и прибавится ещё пара свежих багровых рубцов, которые со временем побелеют и станут такими же, как и десятки других, накопленных за время службы.

Закончив перевязку, Антоний осмотрел себя — он тоже отделался несерьёзными мелкими ранениями. Я наложил повязки на наиболее кровоточащие повреждения на теле своего солдата. При этом я старался держать в поле зрения и поле бывшего сражения, и окружающие нас холмы: всё было тихо. Луциллина испуганным зверьком забилась под повозку, а Луция выдернула стрелу из шеи Тиберия и накрыла лицо убитого какой-то тряпкой.

Вскоре вернулись Марк и Децим. Пиратов они не нашли, зато наткнулись на их лёжку и забрали оттуда походную утварь, запас стрел несколько мешочков с деньгами — видно пираты оставили всё лишнее в лагере, когда уходили в засаду.

— Луция! — позвал я женщину. — Смотри вокруг, если что не так — сразу зови. — Марк! Ты цел?

— Да, вроде цел, ничего опасного — просто пару царапин.

— Тогда поднимись вон на тот холм и осматривайся по сторонам. А мы тут займёмся делом.

Выставив караульных, я спросил своих вигилов, что положено делать по закону в таких случаях.

— По закону мы должны отвезти тела бандитов в преторию для опознания. Собрать оружие и пленных, и тоже отвести в преторию, а там пусть с ними разбираются. Это по закону.

— А нам что делать? Претория далеко, бандиты могут нагрянуть в любую минуту, да и тел много. Мне что, повозки выгружать от товара и тела на них укладывать? — поинтересовался я.

— Тогда нужно собрать оружие — это обязательно. Что лучшее и интересное — можно себе забрать. Тела выложить при дороге и знак имперский установить, любой, хоть углём на доске нарисованный. Потом подъедут вигилы и разберутся на месте. Пленных обязательно в преторию на дознание. Если есть какая добыча — деньги, одежда, то это боевой приз и нужно разделить. Вот, так.

В этот момент застонала моя пленница и попыталась приподняться локте.

— Апр! — продолжил Децим, который докладывал порядок действий. — Девка тоже наш приз. Давай её оттрахаем, а потом прирежем — меньше возни будет.

— Вот, и я об этом — добавил Антоний. — Доброе дело ведь для неё сделаем, ведь молодая ещё девка, жалко!

— Это какое — такое доброе дело? — удивился я.

— Ну, как, какое? — ответил Антоний. — Сам посуди: привезём мы её в преторию, там её для начала по кругу пропустят человек тридцать, чтобы сломать, потом допросят с пристрастием, а потом на кол посадят. Натерпится девка… Давай мы её здесь и оставим, ну, пораспросим, что да как, оприходуем, и быстро, а главное безболезненно в Аид отправим. Мы в претории ничего про это не скажем, перебили, мол, бандитов, да и перебили. Что скажешь, командир?

Я задумался — ведь правы солдаты, хлопот меньше, да и глаза у вигилов горят нехорошим огнём, трудно их сдержать будет. Только вот одно плохо — не знаю я, что пираты делают в округе моей виллы, откуда они пришли, на что нацелились, сколько их всего было в этом набеге. Много важных вопросов и ответов пока нет. А как дорвёмся до девки, то ответов уже точно не будет, а это безопасность моей виллы и моих домашних — не годится.

— Так, слушай мою команду: раздевайте убитых, оружие и доспехи складывайте в одну кучу, добычу в другую. Потом и поделим приз. А я сейчас попробую разговорить девку — может скажет, где их основная банда, и много ли их слоняется по округе.

Вигилы резво приступили к выполнению приказа — ещё бы, самая интересная часть жизни солдата: делёж добычи. Да и девка красивая на закуску.

Я присел на колено возле пленной. Она приподнялась на локте, но глаза у неё плавали после таких тяжёлых ударов в голову.

— Как тебя зовут? — спросил я.

Женщина не ответила.

— Повторяю вопрос: как тебя зовут? — я потянулся рукой к кинжалу, висевшему у меня на поясе.

— Флавия — ответила пленница.

— Ты гражданка Рима?

— Да

Сколько человек было в вашем отряде?

— Двадцать

— Здесь легло пятнадцать. Где остальные?

— Ещё пятеро были при нашем отряде: три лучника и двое пращников.

— Где они сейчас?

— Не знаю. Разбежались.

— Лошади у вас были?

— Нет

Откуда вы пришли?

— Мы высадились с корабля на побережье

— Ваши