нашу первую встречу Офелия сказала: когда она прибыла на место аварии, уже распространился слух, будто в инциденте замешан де Давила. Поэтому в поведении ее коллег наблюдалась некоторая нервозность.

Гвардеец кивнул:

— Да, я тоже заметил.

— И все потому, что это семейство играет важную роль в регионе…

— К чему ты ведешь?

— Тебе не кажется странным, что Альваро погиб в ДТП в половине второго ночи, а родственникам сообщили об этом лишь на рассвете, когда те приехали в больницу?

Ногейра энергично закивал и вытащил свой мобильник.

— Да, пожалуй.

* * *

В коридоре гостиницы, где остановился Мануэль, всегда царили тишина и полумрак. Помещение оборудовали датчиками движения, поэтому когда писатель шел к своему номеру, лампы загорались впереди него. Но сегодня проход оказался ярко освещен. Еще с лестничной площадки Ортигоса услышал звук работающего телевизора, по которому шли мультики. Дверь комнаты Элисы была широко открыта.

Кофеёк рванул вперед, но еще не успел добежать до номера, как в коридоре показался Самуэль и закричал:

— Дядя Мануэль вернулся! — И малыш помчался навстречу Ортигосе и бросился ему в объятия.

Писатель взял мальчика на руки и, как обычно, испытал чувство, будто держит большую, скользкую и рвущуюся на свободу рыбу. Маленькие ручки цепко обняли Мануэля за шею, нежная кожа прижалась к его лицу, а губки малыша оставили влажный след на щеке.

— Привет, милый! Как ты провел день?

— Очень хорошо, — последовал ответ. — Сегодня я познакомился с Исабель и Кармен, это мои кузины. Я не знал, что у меня есть двоюродные сестры!

— Они тебе понравились?

Самуэль энергично закивал.

На пороге комнаты появилась Элиса и улыбнулась:

— Привет, Мануэль.

Писатель опустил малыша на пол и почувствовал, как маленькая ручка скользнула в карман его куртки. Ортигоса тоже залез туда и ощутил под пальцами гладкие нежные лепестки. Мануэль опустился на колени, не сводя взгляда с довольного мальчика, и вытащил из кармана гардению. Брови Элисы поползли вверх, и она подошла поближе.

— Это ты туда положил?

Довольный Самуэль кивнул:

— Да. Подарок.

— Очень красивый, — поблагодарил писатель. — Скажи-ка мне, ты каждый день это делаешь?

Малыш прижал ладошки ко рту и робко кивнул. Ортигоса улыбнулся. Он-то ломал голову, откуда берутся гардении, а это всего лишь проделки мальчика…

— Ах ты, сорванец! Кладешь дядюшке цветы в карман, а я ничего не знаю? — со смехом спросила Элиса.

— Но это же секрет! — ответил Самуэль.

— Секрет? — заинтересовалась мать.

— Он велел мне класть Мануэлю цветы и никому об этом не рассказывать.

Элиса растерянно взглянула на Ортигосу, затем снова повернулась к сыну.

— Кто велел? Самуэль, мне ты можешь доверить тайну.

Было очевидно, что из-за столь пристального внимания к своей персоне малыш почувствовал себя неуютно. Он вырвался из объятий писателя и побежал в номер, выкрикивая на ходу:

— Дядя! Дядя просил, чтобы я так делал.

— Дядя Сантьяго велел тебе класть цветы мне в карман? — удивился Мануэль.

— Нет! — крикнул мальчик уже из комнаты. — Дядя Альваро.

Ортигоса словно прирос к месту. Он вспомнил, как Лукас рассказывал, что Самуэль играет с воображаемыми друзьями. Боже! Стараясь не выдать своей тревоги, он посмотрел на Элису, которая явно чувствовала себя неловко.

— Мануэль, прости, я не знаю, что и сказать…

— Не переживай, это все пустяки, — ответил писатель, беря ее за руку. — Я просто немного растерялся. Каждый день находил цветы и…

— Мне очень жаль. Вероятно, Самуэль видел, как это делал Альваро, и решил повторять за ним.

— Возможно, — уклончиво ответил Ортигоса.

* * *

Мануэль, Элиса и Самуэль ужинали в гостинице. Писателя забавляли проделки мальчика, который то и дело совал под стол куски еды для собаки, а еще ему было приятно находиться в компании молодой женщины. С момента приезда сюда она изменилась, словно, покинув Ас Грилейрас, сняла траурную вуаль и встряхнулась, перестав напоминать старую, пожелтевшую от времени фотографию. Элиса смеялась, болтала и в шутку ворчала на сына. Ортигоса еще никогда не видел ее такой живой и уверенной в себе.

Они рассмеялись над очередной выходкой Самуэля, и в тот момент писатель четко ощутил поселившиеся в сердце любовь и страх, что он больше никогда не увидит мать и сына, которые заняли важное место в его жизни. Мануэль улыбнулся. Голос Элисы вывел его из задумчивости:

— Я позвонила брату. Помнишь, я тебе рассказывала? Он женат, у него две дочки.

— Самуэль меня просветил. Похоже, сестры ему понравились.

— Да. — Элиса улыбнулась. — Так ужасно, что мы все это время не общались… Еще одна ошибка из длинного списка. — Очевидно, что теперь она смотрела на свою жизнь по-новому. — Мы долго говорили. Думаю, наши отношения наладятся. — Она протянула руку и накрыла ею ладонь Ортигосы. — Ты нам очень помог. Если б не твоя поддержка, у меня не хватило бы решимости уехать из поместья.

Писатель покачал головой:

— Все мы сильнее, чем думаем. Ты сделала первый шаг. Тебе выплачивают содержание, этого хватит на жизнь.

— Дело не в деньгах, Мануэль. Отчасти я не покидала имение из-за Франа, а еще из-за его родных. Не знаю, поймешь ли ты меня… Жизнь в Ас Грилейрас течет размеренно, и мне было приятно ощущать себя одной из них, хотя я прекрасно понимаю, что меня терпели только из-за сына. — Элиса посмотрела на Самуэля, игравшего с собакой. Писатель сразу же вспомнил о Катарине, которая обожала мальчика, но недолюбливала его мать. Молодая женщина продолжала: — Но есть в этой семье нечто одновременно и завораживающее, и пугающее. Жизнь в поместье идет своим чередом, без сюрпризов, меня это устраивало. По крайней мере, какое-то время.

— А сейчас?

— Я серьезно подумываю о том, чтобы распрощаться с имением. Мой брат одобряет эту идею. Самуэль сможет познакомиться с другими своими родственниками, а на будущий год пойдет в садик, так что…

— Звучит здорово, — прервал Элису Ортигоса, накрывая своей ладонью ее руку. — Я еще на кладбище хотел тебе сказать: это твоя жизнь. Твоя и Самуэля. Не торопись и спокойно обдумай, как намерена поступить. А когда примешь решение, я помогу воплотить его в жизнь. Однако это будет твой выбор, а не кого-то из Муньис де Давила, не мой, не твоего брата… Только твой.

Элиса улыбнулась и кивнула.

Бронтофобия[31]

Услышав, как заработал двигатель автомобиля, Лаура захлопнула книгу. Окно у нее за спиной было приоткрыто, и на протяжении последних пятнадцати минут женщина слышала, как муж и старшая дочь о чем-то говорят на крыльце. Разобрать слова ей не удавалось, но беседа текла плавно, а иногда слышался смех. Лаура не