Мифани неловко поерзала на стуле, подумав о том, как убеждающие элементы Нормана входили в тесный контакт с ней.

– Да, в нашем случае приемы Нормана весьма полезны, – продолжил Грантчестер. – Если бы не его выборочное корректирование, нас бы уже несколько раз раскрыли. Хотя, конечно, редко кто выходил на наш след так опасно, как ты. Если где-нибудь у нескольких человек сразу начинала проявляться амнезия, то тогда да, возникали вопросы. Но иногда ведь бывает, что человек видит или слышит что-то, чего не должен, а убить его нельзя. Тогда-то в дело вступает Норман и стирает компрометирующие нас воспоминания. Очень жаль, что создание такого агента – слишком сложный процесс и нам проще создать нескольких других, чем одного такого. Но Норман показал, что вполне соответствует нашим нуждам – за исключением одного случая. – Грантчестер замолчал и пронизывающе посмотрел на Мифани.

– Тем вечером Норман тоже приступил к своей обязанности и все складывалось как нельзя лучше. Верно, Норман? – Парень кивнул. – Он ликвидировал твою силу и уже стирал личность. Мы считали, что у тебя было меньше шансов на кого-то напасть, если у тебя не останется воспоминаний. Он закончил, и тебя положили на диван, и у тебя дрожали веки (как у всех в таких обстоятельствах). Мы позаботились о пострадавших служащих и уже собирались отправить тебя в лабораторию, как случилось самое непредвиденное.

Ты села и заорала.

Обычно, Мифани, те, кто подвергаются манипуляциям Нормана, больше ни на что не бывают способны. Особенно в случаях полного стирания. Ум слишком занят поиском верной реакции на свое принудительное удаление. Личность исчезает в течение часа, после чего появляется новая, более послушная. Поэтому твоя выходка повергла нас в шок. Крик вообще был… из ряда вон. Но не настолько, как мысленная атака, которая на нас обрушилась. Меня будто молотом огрели по голове. Когда мы с Норманом пришли в себя, тебя уже не было – скорее всего, ты тащилась где-то по коридорам Ладейной.

Разумеется, это никуда не годилось. Шансы, что ты расскажешь кому-то, о чем знала, были малы, но и это было неприемлемо. Мы не могли допустить, чтобы ты наткнулась на кого-нибудь из Шахов, так что я отправил по проходам внутри Ладейной группу верных мне служащих.

Но никто из них не вернулся, – глухо произнес Грантчестер. – Нескольких нашли мертвыми в парке в Пиннере[33], и мне пришлось послать за ними бригаду чистильщиков. Ах да, кстати, мы нашли твою машину. Еще несколько агентов просто не вышли на связь, и я думаю, ты и их устранила. – Мифани вспомнила гниющие трупы в туннеле, но ничего не сказала. – А потом кошмарное происшествие в банке. Тем бедолагам пришлось пройти серьезное лечение – и физическое, и психиатрическое, – и все из-за твоего нападения. Что очень печально, потому что это была моя самая способная группа внедрения. Они отследили тебя в гостинице, где ты гениальным образом сунула свою карту в банкомат, чтобы проверить баланс. Потом ты поехала по запутанному маршруту, а они прослушивали радио у водителя, чтобы добраться в банк быстрее тебя.

– Я хотела посмотреть кое-какие виды, – объяснила Мифани. – А откуда вы знали, по какому я поеду маршруту?

– Это же Лондон, – сказал Грантчестер. – Стальное кольцо[34]. Камер в Сити хватило бы для составления полной видеозаписи твоей поездки в банк. Правда, когда ты оттуда уехала, мы тебя потеряли. Тогда наше внимание переключилось на тех, кого ты оставила без сознания.

Мы никогда точно не знали, насколько серьезной была твоя потеря памяти. Норман клялся, что сделал свое дело как следует – что твоя личность полностью удалена и ты теперь чистый лист. Ты могла только восстановить свои навыки и кое-какую подготовку, но мысли и воспоминания Мифани Томас исчезли. Норман в этом не сомневался.

Правда, он не сомневался и в том, что после его работы ты будешь полностью недееспособна. Но трупы, разбросанные по всему Лондону, явно это опровергли.

Он вздохнул, вид у него был довольно подавленный.

– В общем, в понедельник ты появилась на работе с таким видом, как будто прошла войну. Признаюсь, я немного запаниковал. Я немедленно активировал прослушивающие устройства у тебя в кабинете и стал вести непрерывное наблюдение. Если бы ты сделала хоть что-то, показывающее, что ты помнишь… если бы ты обвинила… ну, у меня есть экстренный план захвата контроля над Шахами. Это было бы сложно, рискованно, но, думаю, мы бы справились.

Но ты просто делала свою работу и ничего такого не выдавала. Ты была немного растеряна, проявляла неуверенность во всяких повседневных вопросах, и я подумал, что ты потеряла воспоминания только за последние несколько дней, а то и часов. Ведь ты знала, кто ты, и вполне сносно выполняла свои обязанности. Гештальт, который не знал о твоей модификации памяти, понятия не имел, что происходит, но и он заметил, что ты стала более решительной, чем обычно.

– Ты не рассказал Гештальту?

– Чем меньше людей знает секрет, тем легче его сохранить, – ответил Грантчестер. – К тому же, я не был уверен. Но благодаря твоему описанию того вечера теперь я знаю, что Норман был прав: ты – не она. И в кого бы ты ни выросла – ты уже показала, что знаешь слишком много. – Мифани снова подумала о длинных пальцах у себя на шее. – В каком-то смысле даже жалко. Мы бы с удовольствием разузнали всю историю, но сейчас я намерен исправить свою ошибку.

– Собираетесь меня стереть? – дрожащим голосом спросила Мифани. – Как стерли личность Томас?

– Или ее отсутствие, – ответил Грантчестер. – И да, собираемся. Но, разумеется, не так, как в прошлый раз. До этого мы хотели, чтобы твой разум стал послушным и готовым к сотрудничеству. Такой, который был бы способен на эффективное взаимодействие и принес бы пользу. Сейчас мы, конечно, не можем пойти на такой риск. В этот раз Норман очистит твой мозг полностью. Следующий, кто посмотрит на мир этими глазами, будет совершенным новорожденным. Мы оставим тебя в живых для кое-каких тестов – будем отслеживать импульсы, посмотрим на реакции в лабораторных условиях. А потом тебя распилят на кусочки, подходящие для изучения под микроскопом.

– Что-что? – переспросила Мифани.

– Мы всегда хотели тебя хорошенько изучить, – заявил слон. – Ты вообще пугаешь Правщиков. Женщина, которая умеет управлять живой материей. Их преимущество в том, что они все биологические создания, – это оружие, которым они могут победить Шахов. Они не смогут стрелять из своих пистолетов, если ты решишь им запретить. Какими бы улучшениями ни обладали агенты, под твоим контролем они готовы были себя разорвать. Ты, дорогая, – их самый страшный кошмар. И – величайшая возможность. Ты – наш уран. Если нам удастся разобрать тебя на части, то нас уже ничто не остановит.

– Ученые из Имения не смогли, – заметила Мифани напряженно. Пальцы Нормана опустились вниз, забравшись под комбинезон и остановившись на плечах.