Лучше пусть думают. Я им вон «ядерную бомбу» достала, теперь их очередь придумать, что бы она превратилась в «ядерную пулю». Перед глазами замелькали цифры отсчета. И на нуле меня накрыла темнота.

***

Я стояла в душе. В нормальном, самом обыкновенном, с едва уловимым запахом хлорки, привкусом…. Чего? Воды? Вот как ни странно да. И всё равно, «тут и там», очень даже отличались. Я спустилась вниз и с удивлением услышала на кухне звуки. Хм? Не помню уже, когда последний раз мама готовила сама.

— Ир? — выглянула оттуда мама, поманив меня рукой.

— Мам? Ты чего? Как? Зачем?

Она ничего не ответила, а только рассмеялась.

— Садись! — она кивнула мне на стол где уже стояли пару блюд, — И ешь, давай, а то слышала я от отца, чем ты питаешься последнее время.

— А чего еще ты слышала? — осторожно спросила я, думая рассказал он ей всё или не всё? Или вообще не рассказал? Не зря же он так настаивал, чтобы я ей позвонила.

— Подруги твои тебя искали, — мама нахмурилась, — Вы чего? Поссорились?

— Эм не, — я поморщилась, эта история, лично мне уже казалась такой далекой, словно в прошлой жизни, — Я просто сама с ними не поехала.

— Да? — она посмотрела на меня поверх узких очков, — Ты же так любишь звезды. Это из-за Ника?

— Ника? — переспросила я, не сразу вспомнив, кто это, а потом махнула рукой, — Да, не. Забыла уже. Просто не поехала. Другим занялась.

— Забыла? За месяц? — мама еще пристальнее посмотрела на меня, и села на стул напротив, — Так! Рассказывай.

— Я ем, — ткнула я в тарелку. Ну, вот блин, а чего я ей расскажу? Если даже папа вон не решился. Сразу же видно.

— Ира? — упрекнула она, — А ну посмотри мне в глаза?

— Мам? — опустила я их в почти пустую тарелку, — Разговоры за столом это же так вредно. Сама учила.

— Хм, — она встала и включила чайник, молча смотря, как я доедаю. Блин последняя плюшка, чуть в горле не застряла. Я закашлялась, а она протянула мне стакан:

— Водички?

Я отпила, судорожно вздохнула и посмотрела на неё выпученными глазами:

— Ага, спасибо.

— Доела? — скорее утверждала мама, собирая все тарелки, — А теперь рассказывай. Я жду! Что у тебя происходит?

— Да, нормально всё, — последний раз попыталась увильнуть я, но куда там.

— Ира!

— Ой, ну всё! — вспорхнула я руками, — Ты мне еще допрос устрой?

— Ну, если ты настаиваешь, — она так улыбнулась, что мне вдруг стало страшно.

— Да, ладно, ладно. Я просто не знаю, как начать, — я снова спрятала глаза на столе. Мама молча поставила передо мной чашку с чаем. Вздохнув, я начала. С того самого момента, как впервые залезла в капсулу. Я не собиралась рассказывать много, но в итоге рассказала. И даже про капсулы, там у отца. Не знаю, может, и не надо было, но уж пусть он теперь сам с ней разбирается. Все, что я рассказывала до капсул, мама слушала с улыбкой, а зато потом…. Ну, в общем, папа прости.

— Ты не переживай, — улыбнулась мама, явно пытаясь меня подбодрить, — Веня у нас же самый лучший. Он обязательно вытащит твоего Макса.

— Угу, — кивнула я, а потом всё же шмыгнула носом и расплакалась. Мама тот час же кинулась ко мне, чтобы обнять.

— И с твоим Максом всё будет хорошо, он же у тебя тоже лучший? — гладила она меня по голове, а я только кивнула, — Ну вот, а значит, всё будет хорошо. Ир? — она заглянула мне в глазах, — Только пообещай мне одно? Если, ну мало ли…, то ты там не останешься?

— Мам! — возмутилась я, но обещать мне совсем хотелось, потому что я не знала, смогу ли это обещание сдержать.

— Вот, не «мамкай!» — она вытерла мне слезы, — Как ты сказала у твоего Макса фамилия? — внезапно спросила она.

— А я и не говорила, — слезы сразу высохли, а в сердце что-то тренькнуло, но мама так смотрела, что я сдавленно выдала, — Воронов.

— Твою то ж…, — мама резко встала и выругалась. Ого! Я её такой еще не видела. Она несколько раз глубоко вздохнула и посмотрела на меня, — Ладно, иди Ир, разберемся.

Риз.

Камень так и лежал на столе, а мы сидели и молчали. Идеи кончились, безумные идеи кончились чуть позже, а самоубийственные… да они все были такими. С какого края не заходи, в итоге выходил армагедец. Еще и Ру вышла. Печально все как-то. Похоже, наш план с ареной превратился в прах при первом же шаге.

Так и сидели бы мы пригорюнившись, словно девицы в ожидании принца, но дальше…. А вот дальше было сложно понять, что произошло. Раздался крик и гам. Что-то перевернулось, что-то разбилось, и в столовую влетел взъерошенный Мрак, прыгнул прямо на стол и зашипел.

— Лови его, лови! — влетели следом мальчишки, потрясая моими клинками. Хотя уже не моими и я, похоже, скоро начну об этом жалеть. Эльфята ломанулись к столу с намерением поймать ашанта, а дальше сработал то ли счастливый, то ли несчастный случай.

Бежавший первым Лин, запнулся о краешек ковра и полетел нырком на встречу с полом. А не успевший затормозить Амель, запнувшись за товарища, птичкой устремился на стол, да еще и с вытянутым в руках клинком. И явно волею судеб, никого из нас не задев, меч со всего размаха попал прямиком по камню.

Снова повисла гробовая тишина. Я с трудом осознавал, что сейчас произошло. Каким-то чудом оружие раскололо этот уникальный артефакт. Тау колобком рванул к камню и от досады даже застонал. В каждой его руке было по осколку самоцвета.

— Ну, все, приплыли, — он положил камни на стол и уткнулся лицом в ладони.

Мальцы, почувствовав неладное, чудесным образом испарились, а дальше начался галдеж. Каждый обвинял каждого, рвал волосы на всех местах. А общий тон в точности соответствовал той самой книге, и очень хорошо описывался парой вопросов: «Кто виноват, и что теперь делать?»

Я же молчал, глядел на осколки камня. Что надрываться-то? Я-то знал, что есть ещё. Что у меня в тайнике сейчас лежит такое богатство, что можно на малую его часть небольшое королевство построить. А вот осколки же мне чертовски что-то напоминали. То, что я видел совсем недавно, но не обратил на этого особого внимания. Дар подошел к столу, взял один из кусочков и грустно протянул:

— Словно наконечник копья обломился.

И в этот момент, в моей голове сложился даже не пазл, а с бешеной скоростью кубик-рубик. Наконечник! Неужели