одарят каким-нибудь интересным умением за доблесть. А кто-то просто хочет проверить свои силы, — закончил он.

— Слушай, а ты книги писать не пробовал? — спросила я у Таугрима, — Уверена, у тебя бы неплохо получилось.

Тот усмехнулся.

— Да как бы уже, — и пошел в толпу за почти скрывшимся Ризом.

Удивленная его признанием я подумала, что стоит непременно попросить у него почитать его сочинения. Но кроме этой мне в голову залетела еще одна явно «дурная» мысль по меркам Риза, но вполне адекватная с моей.

— Ру, догоняй! — крикнул Риз, поймав меня взглядом.

— Иду, иду, — пробормотала я, втискиваясь в толпу с уже твердым намерением записаться на турнир.

Риз.

Мы еле пробились в эту комнатку, но Тау видимо знал тут кого-то нужного, и нам предоставили даже провожатого. А ничего тут так, но как по мне, слишком скромно для подобного заведения. Стол, покрытый красным сукном, несколько стульев, давно отживших свои лучшие годы, и несколько книжных шкафов забитых какими-то пыльными журналами. Прямо комнатка старенького архивариуса из захолустного провинциального музея.

Только одно выбивалось из общего антуража, а именно картина в позолоченной раме, столь вычурно дорогой, что это сразу бросалось в глаза. На ней во всей красе и мощи Тиран возводил это строение. Но если бы спросили меня, не задумываясь бы выдал, что уж слишком пафосная поза, слишком одухотворенное лицо, и некоторая излишняя неприятность от всего этого. Даже Ру фыркнула, хоть и отметила, что не всё плохо. Отличные цвета, фон, что-то там ещё про экспрессию и бла, бла, бла. Спорить я точно не собирался, вредно это для здоровья, и в первую очередь для морального.

Но самой интересной особенностью этого маленького кабинета был его хозяин. Компания почему-то не доверила это нпс и наняла специального сотрудника для данной работы. А конкретнее это именно он один решал, достоин ли кандидат сражаться на арене или нет. И это было чертовски странно. А еще более странным казался облик данного персонажа. Невысокий землисто-зеленого цвета гоблин, на вид был настолько стар и уродлив, насколько это вообще могло быть по меркам этого далеко не отличающегося внешней красотой народа. Уши, свисающие почти до плечей, почти до верхней губы отвисающий нос, который я тут же мысленно окрестил шнобелем, и морщины, которые как каньоны пробороздили его лицо. В общем, кто-то неслабо постарался, колдуя над его обликом. И у меня была одна догадка, зачем это было нужно.

Правда я чуть не заржал, когда он оторвался от бумаг и глянул на нас троих. На его физиономии, в золотой оправе находилось изящное пенсне. Кто бы знал, каких сил мне стоило удержаться и сохранить невозмутимое лицо.

— Ой, Сережа, это вы? Я не ждал вас так рано, — прошамкал гоблин, увидев нашу троицу.

Серега, не изменившись в лице, да еще и явно с просительными интонациями, ответил на приветствие:

— И вам здравствуйте, уважаемый Грам и, если можно, то называйте меня Таугрим.

Гоблин улыбнулся, ну если я правильно понял это изменение в его лице:

— Конечно, Сережа, конечно. Ой, простите старика за забывчивость, — вот что-то я очень плохо верю в его плохую память, — Присаживайтесь.

Мы с Тау осторожно присели на эти вызывающие опаску стулья. Ру же встала за моей спиной.

— Так что же вас привело в нашу скромную обитель? — спросил этот персонаж.

Если бы не предупреждение Тау, вести себя осмотрительно, и что все уже договорено я бы ответил на этот вопрос какой-нибудь колкостью. Ибо спрашивать то, что и так уже знаешь, и мы знаем что он знает, выглядело для меня не очень.

— Ой вам ли не знать, уважаемый Грам, — подхватил его игру Тау, — естественно мы не могли не нанести визит столь важному человеку. Очень важному, для нашего общего дела, — выделил интонацией эту фразу гном.

Честно говоря, это его «дело», меня изрядно бесило, но с другой стороны, Тау это делал для всех нас, а значит, кто я такой, чтобы противиться небольшому пополнению нашего общего бюджета. Хотя первые минут десять я орал на него как не в себя. Тотализатор он, видите ли, решил устроить! Да понятно, что он как бы и так существовал в игре, но наш ушлый гном, заручившись поддержкой отца Ру, вынес его не только в Реал, а еще и на большие экраны телевидения, уговорив каким-то образом глав Компании, что это будет на редкость легендарным зрелищем.

Когда я проорался и словарный запас у меня закончился, мне на пальцах объяснили, что если ноунейм выйдет и начнет эпично выносить вперед ногами самых известных пвп бойцов, то на этом можно заработать уйму денег. Озвученная «уйма», заставила удивиться и раза три переспросить, не ошибся ли гном валютой и парой нолей в цифрах. На что я был послан… мм, тренироваться перед первым отборочным туром.

А на нашу разборку явившийся Даркин, послал нас уже всех намного дальше, обозначив это тем, что не хрен мастеру мешать творить.

— Кхе, кхе, приятно, что не забываете старика, — рассмеялся гоблин, хотя по мне это было скорее предсмертное карканье умирающей вороны.

— Да никогда, — уверил его Тау, столь убедительно, что даже я поверил.

— Хорошо, Сережа, хорошо, — гоблин на минуту зарылся в свой журнал, что-то там высчитывая, — Так, где же ваш боец?

Интересно, если сейчас я ему голову откручу то, что будет? Тау глубоко вздохнул, и положив мне руку на плечо произнес:

— Вот он. Очень серьезный воин.

— Риз, значит? А не слишком хлипковат он? — прошамкал гном, даже не взглянув на меня, — У нас тут мальчики суровые, могут и обидеть невзначай, — продолжая игнорировать меня, он снова обратился к гному. Позади меня хрюкнула, едва сдерживая смех Ру, и гоблин тот час переключился на нее:

— Я что-то смешное сказал, юная леди? — Ру резко подобралась.

Вот не знаю, что на нее порой находит, но кто-то словно выключает мою любопытную, немного наивную и непосредственную Ру и на ее место впихивают абсолютно другую личность.

Вот и сейчас она, слегка покачивая бедрами, вышла из-за моей спины, присела на краешек стола и, уставившись на гоблина медленно, словно печатая слова, произнесла:

— Конечно, смешно. Риз не просто победит, если надо он сделает это как будет нужно: быстро или медленно, трагично или эпично, весело или жестоко.

Интересно, что это на нее нашло, если она меня таким считает? Но комментировать или мешать я не собирался. Не здесь, не сейчас, и точно, только тогда, когда всё пойму.

— И Вам, ли Иван Александрович, это не знать? — вдруг назвала