ворота Кобурга. Со стен орали что-то приветственное, и уже суетились вокруг фургонов какие-то люди, то ли расспрашивая, то ли помогая. Вместе с последним фургоном в Кобург входил Хромой Сом. Внутри мага все ходило мелкой дрожью. Ум точно знал, что всё уже позади, а тело до сих пор отказывалось в это верить.

К магу подбежала Белинда.

– Где Микки?

– Не знаю,– сказал маг. – Погоди… да вот же он. Ничего не понимаю… откуда у него армия?

В Южные ворота Кобурга входило войско, возбуждённое удачным исходом дела, и впереди, улыбаясь тихой улыбкой смертельно уставшего человека, верхом на вороном коне ехал Претендент.

Глава 9,

в которой

совершается злодейство поистине неслыханное;

также читатель станет свидетелем триумфа Билгейтца

В зале заседаний Совета Пятнадцати уже в который раз за последний месяц стояла гробовая тишина. Высокое собрание слушало доклад мага, отправленного в Приключение, которое бывает раз в жизни. Хромой Сом говорил довольно живо, колыхание магического экрана нисколько не мешало, а напротив, придавало его докладу дополнительную эмоциональность. В отдельных местах, таких как «И тут оно ка-ак треснет! Фургон ка-ак подпрыгнет!», маг помогал себе руками. В общем, всё это действо смотрелось хорошо, с интересом смотрелось.

Когда Хромой Сом закончил рассказ о прорыве дерзновенном, в зале некоторое время стояла потрясенная тишина. Первым начал аплодировать Боса Нова. Его размеренные хлопки прозвучали как сигнал к овации. Собственно, это и был сигнал к овации, и овация не замедлила явиться, сразу за бурными аплодисментами. На колыхающемся экране Хромой Сом смущённо раскланивался. Настроение у всех было приподнятое – наконец-то хорошие новости!

Сообщение о Звезде Востока Хромой Сом приберёг напоследок. Так сказать, на десерт. Момент с его точки зрения был самый подходящий – все рады, а сейчас вообще захлебнутся от счастья. Поэтому маг весьма изумился, когда Ниса Намлок сказал:

– Ну что ж, спасибо, уважаемый Хромой Сом! Вы можете отдыхать.

– Да, но… – успел сказать Хромой Сом.

– Нет, нет! – протестующее вскинул руку магистр. – Вы заслужили отдых! Да завтра!

И разорвал магическую связь.

Затем оглядел зал и широко улыбнулся.

Члены Совета Пятнадцати разразились ликующими криками и начали обниматься и поздравлять друг друга. Никто не заметил, как под шумок из зала заседаний негодяйской походкой торопливо выбрался Паза Скроллок.

– И сколько я спал?

Со сна Микки с’Пелейн выглядел немного помятым. Он сидел на кровати, через правую щёку шел след от складки на подушке, волосы были взлохмачены.

– Часов пятнадцать, – ответила Белинда. Она сидела за столом, что стоял посреди комнаты, подперев голову рукой, локоть на столе, и смотрела на владетеля Бленда. – Кушать будешь?

– Буду, – хриплым голосом ответил Претендент и встал с кровати.

Спустя пару часов наши герои проследовали в ратушу Кобурга. Событие это стало настоящим праздником для осаждённых. Впереди на вороном коне ехал Микки с’Пелейн. Особый блеск его посадке придавал молниеносно распространившийся средь толпы слух о том, что вот этот красавчик на вороном скакуне и есть Претендент. По левую руку от него ехал Бухэ Барилдан, самолично присвоивший себе звание телохранителя Претендента, и не раз это звание позапрошлой ночью подтвердивший. По правую руку трусили Бэйб, Бойб и Буйб, изумляя зевак своими рогами. Следом ехали Аманда и Белинда, порождая среди кобуржцев яростные споры на предмет того, кто же из этих красавиц есть беременная двойней жена Претендента, а также Хромой Сом и капитан Альдини. Последний некоторое время выражал открытые сомнения в том, что Микки с’Пелейн есть Претендент, но после сеанса магической связи уверовал в Микки истово и безоглядно. В немалой степени способствовал этому также разговор тет-а-тет с Хромой Сомом, в котором маг рассказал капитану о причине дерзновенного прорыва Претендента до Кобурга. И Альдини, как человек, неспособный на самоубийственные поступки, подпал под обаяние сумасшедшего решения Микки с’Пелейна.

На Ратушной площади их встречали мэр Кобурга Фредерик Лепэн и начальник гарнизона, хорунжий Ордена меченосцев Расти Растен.

Официальные лица обменялись рукопожатиями, улыбками, любезностями и совсем уже было направились в здание ратуши, как случилось непредвиденное.

На площадь вбежал ополченец. Это был уже известный нам Пята, из пятёрки меченосца Патрика Берга, после второго штурма получивший звание десятника и участок обороны на Восточной стене.

– Господин Растен! – обратился он к начальнику гарнизона. – Дозвольте сказать!

Взбудораженный вид ополченца разом порушил атмосферу праздничного приёма.

Надо сказать, что выбор Пяты был чрезвычайно удачен. Если бы он обратился к господину Лепэну, который чрезвычайно раздосадован был таким нарушением этикета, то Лепэн и слова ему сказать не дал бы, а Растен, как человек военный, да ещё вдобавок находящийся на войне, этикетом пренебрёг.

– Слушаю! – сухо сказал хорунжий.

– Окружают нас! – выкрикнул Пята. – Совсем окружают!

– Подожди, голубчик, – остановил его Растен. – Успокойся и давай по порядку.

Властитель Эрнст вместе с наиболее приближёнными лицами находился на смотровой площадке, сооружённой специально для того, чтобы властитель Эрнст мог как можно полнее наблюдать картину боя. Смотровая площадка в свою очередь находилась на вершине холма, так что отсюда действительно открывался наиболее полный вид на окрестности Кобурга. По крайней мере на те, что находятся южнее. Наиболее приближённых лиц было трое: кавалер Кларик, маршал Мюритц и седовласый Карел. Отметим, что кавалер Кларик был мрачен. Мрачность его обусловлена была магической депешей, полученной час назад от агента из Совета Пятнадцати. Депеша гласила: «Претендент прорвался в Кобург».

Хорошая была депеша. Получи её кавалер Кларик сутки назад, ей вообще цены бы не было. С другой стороны сутки назад подобную депешу Паза Скроллок никак отправить не мог, так что Кларикова мрачность была совершенно иррациональна.

– Сколько ещё ждать? – сердито спросил властитель Эрнст.

– С минуты на минуту ждём посыльного от Зейдлица, Ваша светлость, – сообщил Мюритц.

– Потрудитесь давать конкретные ответы! – раздражённо рявкнул Светлейший. – С какой именно минуты? На какую минуту! Как зовут посыльного!

– Слушаюсь, Ваша Светлость! – рявкнул в ответ Мюритц, и, перевесившись через перила ограждения вниз, отчего лицо его побагровело налившейся кровью, начал орать своему адъютанту, стоявшему в почтительном ожидании внизу: – Срочна-а! Установить какая сейчас минута! Какая будет потом! И как зовут посыльного!

По счастью адъютант Мюритца был человек весьма невозмутимый, опытный и имел подаренные отцом часы.

– Сейчас одиннадцать часов пятнадцать минут. В следующую минуту будет одиннадцать часов шестнадцать минут! Посыльного, ежели он не поменялся, зовут лейтенант почтового корпуса Донни Бигело!

Затем Мюритц попросил всё это повторить, аккуратно записал всё в записную книжку, из-за чего его информация устарела на три с половиной минуты, и, покончив с записыванием, лихо доложил с листочка:

– Сейчас одиннадцать часов