Когда он произнес последние слова, клинок в руке слуги описал сияющую дугу вокруг шеи старого говачина. Слуга аккуратно, словно серпом, срезал изогнутым клинком голову, отделив ее от туловища. Он высоко поднял отсеченную голову, и на белый передник обильной струей хлынула зеленая кровь. Экран погас, потом на нем появился говачин, связавший Макки с Мррегом.

– Арич хочет проконсультировать своего легума, – невозмутимо произнес говачин.

◊ ◊ ◊

Джедрик связалась с Макки, когда он ожидал прибытия Арича и Цейланг. Он рассеянно смотрел в потолок, чисто по-досадийски рассуждая, какую выгоду сможет извлечь из этой встречи, когда вдруг ощутил в сознании присутствие Джедрик.

Макки запер себя в своем теле.

– Никаких переносов, – строго сказал он.

– Конечно, нет, – с готовностью согласилась Джедрик.

Это было едва заметное проникновение, которого не заметил бы никто, если у него не было средств создать точную имитационную модель сознания Джедрик.

– Ты злишься на меня, – сказал Макки.

Он произнес это с иронией, зная, что Джедрик поймет его правильно.

Когда она заговорила, гнев растворился в раздражении. Дело было не в сокрытии эмоции, нет, наоборот, она позволила эмоции раскрыться и выплеснуться.

– Ты напомнил мне сейчас одного из моих первых любовников, – сказала она.

Он подумал о том, где в этот момент находилась Джедрик: на плавучем острове, качающемся на волнах теплого туталсийского планетарного моря. Воздух напоен ароматами цветов. Это очень странная обстановка для досадийца – нет никаких угроз и опасностей, любой плод можно сорвать с ветки и съесть, не опасаясь, что он отравлен или ядовит. Воспоминания, которые она позаимствует в его памяти, сделают для нее планету хорошо знакомой, но тело все равно будет поражаться новизне ситуации. Его память, да. Остров напомнит ей обо всех женах Макки, которых он возил туда на медовый месяц.

Макки, вооруженный этим знанием, нашелся что ответить:

– Не сомневаюсь, что твой первый любовник ничего не знал о твоих способностях, если не считать способностей в постели. Кто из них был первым?

Он назвал несколько имен, извлеченных из переведенной ему памяти Джедрик.

Теперь она просто рассмеялась. Она сделала это без всякой задней мысли и без корыстной цели. Ей просто стало смешно, а сдерживать смех не было никакой нужды.

Макки, в свою очередь, вспомнил об одной из своих первых жен, что заставило его задуматься о размножении, в результате которого на свет появилась Джедрик. Не надо путать выбор партнера для рождения детей с выбором любовника для получения сексуального удовольствия. Отец детей может не нравиться в постели как любовник.

Любовники… жены… В чем разница, если не считать социальных уловностей, из которых возникают эти роли? Но Джедрик напомнила Макки об одной конкретной женщине, и он углубился в воспоминания о ней, надеясь, что это поможет ему в новых отношениях с Джедрик. Ему было тогда немного за тридцать, в то время он получил свое первое серьезное задание от БюСаба и был отправлен выполнять миссию самостоятельно, без опытного инструктора. Ходили слухи, что это был первый случай, когда Бюро отправило на задание такого молодого агента. Планета находилась в звездной системе Илир и не была похожа ни на одну из планет, где Макки приходилось бывать ранее. Это была вросшая в землю цивилизация: к каждому дому вел подземный ход, а на самой планете стояла невыносимая тишина. Не было ни зверей, ни птиц, ни насекомых – только давящая, зловещая тишина, под покровом которой зародилась фанатичная религия. Люди разговаривали друг с другом только вполголоса, и было запрещено откровенно говорить с чужестранцами о внутренних делах Илира. В этом отношении планета была очень похожа на Досади.

Тогдашняя жена Макки, которую удалось надежно спрятать на Туталси, являла собой полную противоположность илирцам. Она была общительной, подвижной и невероятно шумной.

На Илире произошло что-то, заставившее Макки полететь к жене. Его терзало ощущение, что у нее что-то случилось и он был ей нужен. Тот брак продолжался долго – это был самый долгий брак Макки. Теперь он понимал, почему Джедрик напомнила ему ту жену: они обе защищались своей невероятной женственностью, но за этим фасадом были очень ранимы и уязвимы. Когда падала броня, наступал крах. Это понимание озадачило Макки, потому что его собственная реакция была ему ясна: он испугался.

Джедрик прочитала его мысли сразу:

– Мы не покинули Досади, мы взяли ее с собой.

Так вот зачем она связалась с ним. Она хотела удостовериться, что он ввел и эти данные в свою оценку. Макки выглянул в открытое окно. На Тандалуре скоро наступят сумерки. На главной говачинской планете уже много тысячелетий не происходило никаких радикальных изменений. В каком-то смысле, это была очень отсталая планета.

Конфедерация сознающих же не стояла на месте.

Пустяковая утечка о Досади, которую народ Арича хотел легко перекрыть, превратилась в бурлящий поток. Народ Досади начнет одну за другой осваивать ниши цивилизаций Конфедерации. Что может помешать досадийцам даже из низших слоев населения? Все межличностные отношения претерпят глубокие, хотя и не столь заметные на первый взгляд изменения. Ко всем отношениям, начиная от случайной дружбы до серьезного делового сотрудничества, прилипнет часть досадийского характера.

Макки припомнил прощальный вопрос Арича, который тот задал, отправляя Макки к люку перескока, на Досади:

– Спроси себя, существует ли слишком высокая цена за досадийский урок.

Это был первый намек на истинные мотивы Арича, а слово «урок» сильно зацепило Макки, хотя тогда он еще не понял глубинного смысла фразы. Припомнил Макки и свой легкомысленный ответ:

– Это зависит от урока.

Да, это верно, но как же он был слеп по отношению к вещам, которые очевидны для любого досадийца. Каким же невежественным он был тогда. Он сообщил Джедрик, что теперь понимает, почему она в самую первую очередь привлекла его внимание к таким вещам.

– Арича ничто не интересовало, помимо беззакония и несправедливости…

– Его не интересовали и выгоды, которые можно было из них извлечь.

Конечно, она была права. Макки снова посмотрел на сгущавшиеся сумерки. Да, этот вид хотел присвоить себе все. Если вид терпит неудачу, то в игру вступают силы более мощные, и положение приходит к новому равновесию; и так далее – цикл повторяется и повторяется до бесконечности.

Я делаю то, что нужно делать.