— Ты совсем не изменилась, Элли, — нежно сказал он, наклоняясь и целуя ее в щеку, так же как прошлой ночью.

— Ты тоже, бес-искуситель, — рассмеялась она, при этом ее темные глаза заискрились. — Но прежде, чем мы отправимся к коттеджу, мне надо сделать несколько звонков.

— Могу я спросить, кому ты будешь звонить? — поинтересовался Магнус, когда они, держась за руки, шли через лужайку к дому.

— В несколько газет, — ответила Хелен, повернулась к нему и лукаво улыбнулась. — Я думаю, многих заинтересует то, что закатившаяся голливудская звезда хочет разыскать дочь своей бывшей партнерши по танцам.

— Постарайся, чтобы они клюнули на это, и я угощу тебя обедом, — сказал Магнус. — Если они не поведутся, тогда я брошу тебя в бассейн прямо в одежде.

В половине третьего утра Магнус все еще не мог заснуть. Он прокручивал в уме события прошедшего дня. Завтра Хелен поедет в Лондон на интервью с «Ньюз оф зе ворлд». Она сняла коттедж в Келстоне на полгода, с тем условием, что сможет выкупить его в будущем.

Коттедж был построен двести лет назад и был достаточно просторным, чтобы нанять экономку, если Хелен захочет. А если нет, она спокойно сможет справиться сама. Вокруг дома был красивый сад, из которого открывался волшебный вид на окрестности. Мебель, ковры и шторы, оставленные владельцами, уехавшими за границу, были выдержаны в одном стиле. Вдобавок ко всему там были все удобства, к которым Хелен привыкла в Америке.

Магнусу понравилась идея разыскать Мэл при помощи объявления. Будет гораздо лучше, если Хелен свяжется с Камелией сама, без него. Тогда Мэл не будет думать, что ее выследили.

Но сейчас он не мог заснуть, раздумывая над тем, почему ему нельзя задавать вопросы. Хелен боялась Эдварда, несмотря на то что он заботился о ней все эти годы. Магнусу казалось нездоровым то, что мужчина так привязан к женщине, с которой у него платонические отношения. Ради чего Эдвард все это делает? И что такого Хелен знает о прошлом Бонни? Наверное, это довольно шокирующие эпизоды, если Хелен так расстроена. Он надеялся, что ее рассказ не сделает Мэл еще более несчастной.

Но больше всего его беспокоили собственные чувства к Хелен. Он мог называть себя старым дураком и отрицать то, что может ей понравиться, но все же, когда они вдвоем осматривали коттедж, Магнус был абсолютно уверен, что их чувства были взаимными.

Они стояли в кухне, слушали объяснения агента о том, как пользоваться колонкой, и вдруг Хелен рассмеялась.

— Что такого смешного в колонках? — спросил Магнус, когда агент отошел в сторону.

— Совершенно ничего, — сказала она, — я просто подумала о том, какой это хороший предлог. Можно будет вызвать тебя сюда для того, чтобы ты зажег колонку.

— Тебе не нужен предлог, чтобы меня позвать, — проговорил он. — Тебе пора придумывать предлог для того, чтобы не подпускать меня к себе.

— Магнус, — произнесла она, кокетливо наклонив голову и улыбаясь, — похоже, судьба снова свела нас вместе. Может быть, это наш шанс испытать немного счастья?

— Мэл! Просыпайся!

По команде Конрада она открыла глаза, увидела, что он стоит у кровати, и снова зажмурилась.

— Сегодня же воскресенье, — сказала она сонным голосом. — Я не встаю так рано по воскресеньям, особенно если за окном сентябрь и слякоть.

— Ради такого ты встанешь, — проговорил Конрад и распахнул шторы. — Кстати, сегодня будет тепло и сухо.

Окончательно проснуться Камелии помог скорее его возбужденный голос, а не солнце. Она подняла голову с подушки, застонала, увидев, что было только восемь часов утра, и снова опустилась на нее, вопросительно глядя на Конрада. Он был в джинсах и рубашке. Он раскраснелся и задыхался, как будто только что бежал по ступенькам.

— Лучше, если это будут хорошие новости, — предупредила она, протирая глаза.

— Они не только хорошие, они потрясающие, — ответил он, протягивая газету. — Прочитай!

— Что-то опять про Ника? — Мэл сразу проснулась, села и стала застегивать пуговицы на пижаме. Пару месяцев назад она прочитала статью в журнале о фильме «Правонарушители», в котором Ник снимался вместе со звездой Даниелем Маккинли, молодым актером, фотографии которого пестрели во всех газетах. Она надеялась, что эта роль поможет Нику себя проявить.

— Нет, это не о Нике, — улыбнулся Конрад, — я думаю, это даже лучше.

Ресторан «Конрадз Саппер Румз» был открыт уже полгода. Он стал чем-то вроде Мекки для людей искусства из Челси, на что Конрад и рассчитывал. Его заведение было также популярно среди простых людей, которые переехали в Фулхем в 1972 году во время бума на недвижимость. Конрад считал этих меркантильных людей невероятно скучными. Казалось, они не могли разговаривать ни о чем, кроме инвестиций. Он смеялся над тем, во что они превратили свои дома, сделав из них выставочные залы Лауры Эшли, с натертыми воском полами и мебелью из сосны. Но какими бы мрачными ни были эти люди, они любили вкусные блюда и вино, платили хорошие чаевые и приходили в ресторан снова и снова.

Конраду нелегко было смириться с тем, что не все посетители ресторана будут неординарными людьми и что не каждый вечер здесь будут устраивать вечеринки, как он рассчитывал. Но он успокаивал себя тем, что, по крайней мере, он хорошо зарабатывает. Он мог позволить себе нанять уборщицу — студентку, которая приходила раз в неделю, и официантку. К тому же у него была Мэл, а она была на вес золота.

Не проходило и дня, чтобы Конрад не подумал о том, как ему повезло, что он нашел такую жемчужину. Мэл всегда сохраняла спокойствие и хладнокровие, как бы они ни были заняты, всегда все планировала и думала о завтрашнем дне. Это его поражало. Они работали вместе и не ссорились при этом. Они знали положительные и отрицательные стороны друг друга. Конрад был идеальным хозяином. Используя свой шарм, он следил за тем, чтобы даже самым трезвым посетителям этот вечер показался незабываемым, чтобы они выпили и съели гораздо больше, чем рассчитывали. Но у него не всегда получалось хорошо и быстро обслуживать людей, и он часто ошибался, когда выписывал счет. Мэл очень помогала ему в этом. Она заходила в зал и, пока он очаровывал и развлекал посетителей, убирала столы, накрывала заказанные столики и готовила счета, не прерывая его ни на минуту.

Но больше всего Конрад ценил дружбу Мэл. Несмотря на то что он был очень общительным и у всех вызывал симпатию, у него никогда раньше не было таких отношений ни с женщиной, ни с мужчиной. С Мэл он мог быть самим собой. Только она знала обо всех его странностях, неудачах с женщинами, все грустные эпизоды его жизни, а он, в свою очередь, знал все о ней. Они были очень похожи: у обоих было трудное детство и беспокойная юность, оба жаждали любви и внимания, и, хотя и Мэл, и Конрад были общительными и веселыми, иногда им требовалось одиночество.

Тянулись однообразные дни, проходили месяцы. Утром, пока Мэл готовила блюда на вечер, Конрад подготавливал бар и делал необходимые покупки. Днем он работал над книгой, а Мэл сажала цветы на заднем дворике, читала или загорала.