на краю пропасти. Страх и печаль может победить лишь одно чувство – то, которое необязательно даже называть, чтобы понять.

– Мне предлагали организовать тебе операцию в Израиле. Без очередей и бумажек. Но я отказался.

– Почему?

– Потому что взамен я должен был обеспечить им войну.

Пауза была такой всеобъемлющей, что, если бы не помехи на голограмме, можно было подумать, что даже время остановилось. Спустя минуту голубоватый образ женщины вновь задвигался.

– Ты все правильно сделал. Было бы ужасно спасать моего ребенка ценой тысяч других жизней.

– Я знал, что ты так скажешь. И что теперь? Ты передумала?

– Я все решила еще вчера. И я… не стала ждать, как ты просил. Прости.

– Значит…

– Надеюсь, скоро нас ждут долгожданные новости! Ну, ладно, я вижу, я тебя уже утомила. Не переживай. Я готова ко всему.

– Это меня и печалит.

– Глупости.

– Может быть.

– Все, хватит. Я иду спать, иначе опять расплачусь.

– Спокойной ночи, Галь.

– Спокойной ночи.

* * *

От сердца немного отлегло. Сергей боялся, что внучка возненавидит его, не захочет больше даже говорить. Но она повела себя на удивление спокойно и рассудительно: все-таки в роду Сергея передавалась не только мутация в седьмой хромосоме, но и острый ум, способствующий рефлексии. Сергей отчетливо понимал, что они оба поступают правильно, но не мог избавиться от сожалений о том, что не в силах помочь наследнику. Остаться последним живым членом семьи – вот, что было его главным кошмаром. Мутации лишь накапливались, проблем со здоровьем у каждого последующего поколения становилось все больше. Если ничего не предпринять, настанет момент, когда род окажется прерван.

Размышляя об этом, Сергей уснул прямо в кресле, в котором ранее застал его звонок внучки. Благо будильник сработал вовремя. Сергей быстро собрался, выпил кружку кофе с соевым молоком и спустился к стоянке беспилотных такси. Вот уже несколько лет, как с их пассажирских сидений пропал водитель, только и делающий, что следящий за работой приборов. Ехать в одиночестве было спокойно и приятно, хоть молодежь и шутила, что неплохо было бы добавить этим автомобилям умные колонки, сообщающие каждому: «Вообще-то я не машина, а космический аппарат. Таксую просто для души!» Наблюдая за плавными поворотами руля, Сергей размышлял о том, что уготовит ему этот день. Вчера он сообщил о произошедшем в «ЗАСЛОН» и поделился догадками с «Роскосмосом». К текущему времени ситуация как раз должна была проясниться.

Здание центрального управления «ЗАСЛОНа» всегда радовало зрителей своей архитектурой. Светлое и стеклянное, оно отражало голубое небо и облака, а лучи солнца преломлялись радугой, прикасаясь к окнам. По периметру каждого этажа на открытых балконах росли цветы и крохотные подстриженные кустарники. К главному входу вела мощеная тропинка, проложенная сквозь пышный ботанический сад. Он был разделен на тематические зоны, символизирующие направления деятельности компании. Встречали гостя огромные кустарники в форме радаров, за ними яркими непривычными цветами пестрели растения, закручивающиеся в галактику и намекающие на покорение космоса. В зоне медицины росли лекарственные травы, каждая со своим названием на табличке. На поляне, посвященной промышленности, стоял каркас эскалатора, весь увитый декоративным плющом. Из ковша его свисали, как водопад, мелкие голубые цветки, напоминающие незабудки. Дальше виднелись корабли, станки, пушки, – разнообразнее любого парка развлечений.

Внутри здания все было иначе. Мощь, инновации, размах, – такие слова приходили в голову каждому, перед кем гостеприимно раскрывались стеклянные двери. Интерьер чем-то напоминал космический корабль: металлический блеск, закругленные своды, скрытые под панелями светодиодные ленты. Во всем здесь читалась строгость и правильность, и только на стойке робота-охранника вращался над магнитной подушкой декоративный мох в небольшом горшочке.

Лифт бесшумно распахнул перед Сергеем свои двери и отвез его на 19 этаж, где располагался кабинет директора. Выше был только один ярус, но его занимала зона отдыха под открытым небом – сотрудники обычно поднимались туда во время обеда. Кабинет директора, несмотря на свой масштаб, выглядел по-своему уютным: темная мебель цвета венге, изумрудные обои, теплый свет. На стенах висели анимированные портреты всех предыдущих директоров – этакие гифки в рамках. Прямо по центру был прикреплен герб России, а чуть ниже – логотип «ЗАСЛОНа». Еще ниже располагалась величиной почти во всю стену карта страны, на которой множеством ярких красных точек пестрели города, где «ЗАСЛОН» открыл свои производства. Самым западным был Калининград, самым восточным – Северо-Курильск. Центральную Россию загораживала собой фигура статного мужчины лет пятидесяти. Склонившись над кипой бумаг, он курил электронную сигарету, не создающую дыма, но тут же выключил ее, увидев вошедшего Сергея. Они пожали руки и без лишних предисловий перешли к делу.

– Покажи-ка мне записку этого доктора.

Инженер протянул мятую бумажку. Директор развернул ее и мельком прочитал.

– Врач пишет о том, как я быстро могу найти его в больнице и узнать. Но те детали одежды, что он перечисляет, имеют подозрительные аналогии с американским флагом, – прокомментировал Сергей.

– Мгм… А вот эта фраза в конце: «Если передумаете – станете еще одной звездочкой на отвороте моего халата». Это он о чем?

– Если я правильно понял, о будущем России – в том случае, если я передумаю и соглашусь на условия израильских военных.

– Мгм… Даже так!

– Константин Эдуардович, – не выдержал Сергей, – скажите, пришел ответ из «Роскосмоса»?

– Пришел, Серега, пришел. Ответили, что светит тебе медаль героя. Если, конечно, мы успеем предотвратить бомбардировку.

Сергей хлопнул по тыльной стороне ладони.

– Неужели я был прав? Все, что они говорили про Палестину, – на самом деле планы США по атаке на нас?

– По всей вероятности, да. Над нами сейчас кружит практически незаметный американский спутник с десятком атомных боеголовок на борту… Я одного только не понимаю: почему они просили тебя разработать средства уничтожения такого объекта? Зачем дали нам наводку?

– Это очевидно. Они все еще нас боятся, а потому из кожи вон лезут, чтобы узнать, от чего им придется защищаться. Хотят подсмотреть наши карты. Если бы не врач, мы бы даже не подумали, что есть какая-то угроза.

– Мгм… А с чего вдруг какой-то доктор решил нам помочь? Тем более, он работает на военных. Пришел с ними.

Сергей задумался. Он прокручивал в голове все детали той короткой встречи. Может ли быть, что это какой-то продуманный, хитрый ход, который они не разгадали? Эхом пронеслись по мыслям слова врача, которые он сказал, протягивая записку: «У меня тоже есть семья».

– Не могу предоставить вам никаких доказательств, кроме интуиции. Но я думаю, он не врет.

Директор ухмыльнулся.

– Верить интуиции антинаучно… Но ведь существует не только то, что доказано, верно?

– Верно.

Директор сегодня