я и просил. Деревянное строение было построено по аналогичному проекту, но в большем масштабе, чем оригинал. Внутри вся мебель была новой, и я выбрал вещи, достаточно похожие на те, что были у нас когда-то, чтобы вызвать все эти воспоминания. В центральной комнате по-прежнему стояла кровать королевского размера, в каменном камине пылал огонь, а диван был в тысячу раз удобнее, чем тот, на котором я спал ночами. Все было таким же, но другим. Совершенно новое место, которое мы могли бы назвать своим, сохранив в его дизайне воспоминания о наших первых неделях вместе.

Кроме того, я позаботился о том, чтобы здесь были все современные приспособления, а также генератор, способный работать от всего, чтобы мы могли чувствовать себя здесь комфортно, когда захотим убежать от мира. В ванной нас ждала огромная ванна на ножках, а в холодильнике было столько еды, сколько мы могли съесть, включая дополнительный блок сыра на случай, если она снова захочет поиграть со мной в дикарку.

— Николи… — вздохнула Уинтер, ее голос дрожал от эмоций, она просто смотрела на хижину, не замечая, как я отступил от нее и опустился на одно колено.

Я достал синюю бархатную коробочку из кармана клетчатой рубашки, которую купил по случаю, к отвращению Фрэнки, но я хотел сделать все правильно. Дело было не в деньгах, которые у нас были, и не в роскоши, которую я мог ей предложить. Речь шла обо мне и о ней. О дикарке, которую однажды горный мужчина нашел дрожащей в снегу. В последние несколько месяцев я даже позволил своим волосам отрасти, не обращая внимания на Уинтер и моих братьев, когда они напоминали мне, что их снова нужно подстричь. И пока я был в Мексике, я позволил своей бороде тоже отрасти.

Тайсон носился туда-сюда, возбужденно лая, словно понимая, что происходит, и я прочистил горло, чтобы напомнить ей, что я все еще здесь.

— Ты построил это место, чтобы оно выглядело как… — у Уинтер снова перехватило дыхание, когда она оглядела меня, ее глаза расширились, когда она обнаружила меня стоящим на одном колене на зеленой траве, заполнявшей поляну вокруг хижины. Я хотел сделать это в снегу, как тогда, когда мы встретились, но я не мог ждать так долго. Так что это была трава.

— Уинтер, — тихо сказал я, глядя на это совершенное создание, которое связало себя со мной любовью, кровью и душевной болью. — С каждым днем, проведенным с тобой, мое сердце становится цельным так, как я никогда не считал возможным. Каждый день, проведенный в разлуке, я тоскую по тебе всеми способами, которыми мужчина может тосковать по своей женщине. Я убивал за тебя, я готов умереть за тебя, но важнее всего то, что я хочу жить ради тебя. Я хочу просыпаться каждый день до конца своей жизни рядом с моей дикаркой. Я хочу владеть тобой и пожирать тебя, поклоняться тебе и поглощать тебя, я хочу вдыхать тебя и никогда больше не выдыхать. Я уже твой во всех смыслах, но я хочу, чтобы ты произнесла эти слова. Я хочу услышать, как ты обещаешь это перед всеми, кого мы любим, и кричишь об этом на весь мир своим прекрасным голосом, который слишком долго находился в клетке. Я хочу вырезать твое имя в своем сердце и носить шрам так же гордо, как ты носишь все свои. Я хочу владеть тобой, Уинтер. Тобой и никем другим до конца времен. Я хочу, чтобы ты была моей и только моей. Так что ты скажешь?

Ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на коробочку в моей руке, на платиновое кольцо, которое я изготовил специально для нее. По бокам кольца были листья, инкрустированные изумрудами цвета ее глаз, а рубин в центре кольца был вставлен на место, чтобы выглядеть как роза, глубокий цвет которой подходил к ее волосам. У нас был целый носок бесценных бриллиантов, которые я мог бы использовать для изготовления кольца, но меня это не волновало, это кольцо было ею, оно было жизнью, красотой и свободой, и когда она протянула ко мне дрожащую левую руку и позволила мне надеть его на ее палец, мое сердце заколотилось от счастья, такого огромного, что я почувствовал, что могу утонуть в нем.

Я притянул ее руку к своим губам и поцеловал ее кожу, рыча от желания и удовольствия, когда она провела другой рукой по моим волосам, а затем запустила ее под мой подбородок.

Я снова поднял на нее глаза, когда она потянулась, ее зрачки расширились, а выражение лица стало свирепым, когда она потребовала, чтобы я встал на ноги.

Я встал, так же молча, как и она, наблюдая за ней, пока она долго смотрела на кольцо на своем пальце, а затем медленно потянулась, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу на моей рубашке.

Как только она получила доступ к обнаженной коже под ней, ее палец прижался к моей плоти, и она заглянула глубоко в мои глаза, медленно выводя две идеальные буквы над моим сердцем.

«Да».

Прежде чем я успел что-то сказать, чтобы выразить взрыв счастья, разлившийся по моим венам от ее ответа, ее рот встретился с моим, и я погрузился в ее поцелуй, словно она действительно была богиней, а я был всего лишь ее рабом. И я с радостью был рабом, не желая никогда освобождаться от своих оков.

Наши губы двигались друг против друга с отчаянием двух звезд, которым суждено столкнуться и поглотить друг друга, зная при этом, что мы будем наслаждаться совместным возгоранием так долго, как только сможем, прежде чем последний взрыв силы уничтожит нас.

Я обхватил ее руками и прижал к своей груди, увлекая ее к нашей новой хижине. Просто горный мужчина и его дикарка. Две потерянные души, которые смогли обрести себя только в объятиях друг друга. Наполненные знанием того, что мы больше никогда не будем одиноки.

1 Sinners-Bay в перев. — залив грешников.

2 Summer в переводе — лето.

3 (п.п. Принцесса).

4 В английском языке существует слово-сочетание — «выпорот кнутом», что означает «подкаблучник». Имитация удара кнута, указывает на подкаблучника.

5 (п.п. Дерьмо).

6 (п.п. мудаков)

7 (п.п. мудаков)

8 (п.п. дерьмо).

9 (п.п. брат)

10 (п.п. красотка).