– Не здесь. У тебя есть своя кровать.

– Я не хочу в свою кровать.

Я не ушел. Мне нужно было остаться рядом с ней. Я чуть ее не потерял. Разве она этого не понимала?

Она снова посмотрела на меня, на ее лице мелькнуло болезненное выражение.

– Разве ты не боишься того, что подумают твои драгоценные Небожители?

Так вот в чем дело?

– Нет. Кроме того, я замерз.

Она усмехнулась и повернулась ко мне лицом. Маленькая старая кровать скрипнула под нашим весом.

– Боги не мерзнут.

Я смотрел ей в глаза, лежа всего в паре сантиметров от ее лица.

– Неужели? И многих богов ты знаешь?

Она пожала плечами.

– Только одного – и очень противного.

Мои губы изогнулись в легкой улыбке. Я был счастлив снова слышать ее колкие шутки.

– Ты звонила сестре?

Она отвела взгляд.

– Нет.

– Почему?

Это меня беспокоило.

– Я не хочу, чтобы она волновалась, и я слишком устала, чтобы притворяться, будто со мной все в порядке.

Между нами снова воцарилась тишина. Это вынужденное молчание я ненавидел больше всего. Я так хотел починить то, что сломал собственными руками, но никакая сила в мире не могла мне в этом помочь.

В моей голове промелькнули воспоминания о том, что произошло в лесу перед нападением. Как Дианна говорила со мной, как она смотрела на меня, как приоткрылись ее губы… И как ее схватили. Слова, которые я хотел сказать, застряли у меня в горле. Все, что я говорил, не имело ничего общего с тем, что я чувствовал.

– Наверное, нам стоит поспать. Мы уезжаем с первыми лучами солнца. Логан организует для нас место в конвое. Мы находимся недалеко от места, где живет дочь Азраила, но нам обоим нужно хорошенько отдохнуть.

Дианна внимательно изучала мое лицо, словно ожидала, что я скажу что-то еще. Я этого не сделал. Она кивнула и перевернулась на другой бок.

Я молча себя проклинал. Что со мной не так? Дианна отличалась от всех, кого я знал. Я убивал существ размером со звезды, но только эта пылкая и упрямая женщина могла заставить меня нервничать. Сама того не зная, она вила из меня веревки. Мне нужно было рассказать ей, что я чувствую, но сначала я должен был сам это понять. Я поморщился, представляя смех Кэмерона, если он когда-нибудь об этом узнает. Боги, они все будут смеяться.

Я рассеянно провел рукой по лицу, глядя на спину Дианны. Она натянула на себя большую часть одеяла, оставив меня практически ни с чем. Я укрылся краешком покрывала и прижался к ее спине.

– Что ты делаешь? – спросила она, ее тело напряглось.

– Прижимаюсь к тебе, чтобы согреться. Я же говорил, что мне холодно.

Она фыркнула, а затем вскрикнула, когда мои ноги коснулись ее голой лодыжки.

– Боги, ты просто ледяной! Значит, это правда?

Я улыбнулся. Ей незачем знать, что я могу контролировать температуру своего тела. Мне было жизненно необходимо находиться рядом с ней, и если это подразумевает безобидную ложь, то так тому и быть.

– Да, правда.

С тяжелым вздохом Дианна прижалась ко мне спиной. Она потянула мою руку и положила ее к себе на живот. Мы уже спали так раньше – в те дни, когда мои ночные кошмары были особенно ужасными. Я прижимал ее к себе, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, и считал каждый удар ее сердца, каждый вздох. Впервые за несколько недель я почувствовал спокойствие, напряжение покинуло мое тело. Древние говорили о существовании абсолютного мира за пределами вселенной – именно это я чувствовал, держа Дианну в объятиях. Я искал это чувство веками. Я вздохнул, вдыхая ее запах каждой клеточкой тела.

Я позволил себе прижаться к ней ближе, чем обычно, но сейчас это меня не волновало. Я наслаждался ощущением ее близости, пока она была здесь, со мной – целая, невредимая и вдали от Кадена. Им почти удалось утащить ее обратно к нему. Я почти ее потерял. Страх все еще наполнял мое сердце, и я поднял голову, желая убедиться, что с ней все в порядке.

Рубашка не по размеру обнажила ее плечо, и я аккуратно провел по нему кончиками пальцев. Она вздрогнула, и я остановился, испугавшись, что причинил ей боль. Она все еще нездорова? Ей плохо? Что, если я исцелил ее не до конца?

– В чем дело? – мой голос был полон беспокойства. – Тебе все еще больно? У тебя остались раны?

– Нет, – ответила она едва слышным шепотом. – У тебя холодные кольца.

Меня охватило облегчение.

– Прошу прощения.

Мои губы изогнулись в легкой довольной улыбке. Кончики моих пальцев вновь коснулись ее гладкой кожи, и я аккуратно провел ими по изгибу ее шеи. В памяти снова мелькнули ее слезы и кровь. При этой мысли сердце сжалось от боли, но теперь с ней все было в порядке. Она в безопасности. Она цела. На ее теле больше нет ран.

– Прости, если причинил боль, когда исцелял твои раны.

Даже через плечо я заметил, как она улыбнулась.

– Знаешь, для королевской особы ты слишком часто извиняешься.

Я искренне улыбнулся.

– Видимо, у меня нет выхода.

Снова воцарилась тишина. Я аккуратно убрал несколько прядей с ее щеки, изучая глазами ее кожу. Ни ссадин, ни синяков, ни пулевых отверстий. В моей голове снова и снова раздавался звук выстрела, я видел, как она падает и как ухмыляется Сантьяго. Он будет мечтать о смерти, когда я до него доберусь.

Кровать тихо скрипнула, и Дианна повернулась лицом ко мне. Я обхватил ее плечо, лаская ее шелковистую теплую кожу.

– Ты вернулся за мной, – сказала она, глядя на меня сквозь густые ресницы. Клянусь, в эту секунду мое сердце растаяло. – Ты спас меня, даже когда в этом не было нужды. У тебя уже была необходимая информация, ты мог оставить меня и продолжить поиски. Но все же ты вернулся.

Я был потрясен ее заявлением. Сама мысль об этом была настолько нелепа, что я не понимал, как она могла прийти ей в голову. Оставить ее? Хотя, учитывая тех, с кем она провела последние столетия, я понимал, почему мой поступок показался ей странным.

– Я бы никогда тебя не бросил.

Мягкая улыбка озарила ее лицо. Дианна подняла руку и провела пальцами по моим волосам. Она делала это много раз – начиная с той первой ночи, когда я чуть не разрушил мотель. Я приподнял голову, нуждаясь в ее прикосновениях, и она обхватила мое лицо обеими руками. Я прижался к ней лбом и закрыл глаза, наслаждаясь этим чувством. Аромат корицы поглотил меня, просачиваясь в каждую клеточку моего тела. Ее дыхание смешалось с моим, мой нос коснулся ее. Внезапно я осознал, как тесно соприкасаются наши тела. Мы молчали – ужас от пережитого за последние часы давил на нас тяжким грузом.

– Я