И всё же к местным раттусам древний магистр испытывал отвращение именно из-за их пустой высокомерности. Смирились с такой жизнью, когда даже городские крысы живут и лучше, и сытнее, но продолжают потакать своим былым величием, раскидываясь звонкими эльфинячими словечками, по типу «шемлен». Разумеется, их можно понять, ведь такая агрессия всего лишь защита от людского нахальства. Но ведь за всё это время они могли воспротивиться, могли совершить хоть одну попытку улучшить свою жизнь, о которой уже можно было бы с гордо поднятой головой вспоминать. Но ничего из этого сделано не было.

«Если я свободен, это не значит, что я обязан бегать за теми, кто не способен сам бороться за свою свободу», — сказал однажды остроухий отшельник, когда принёс с собой в Тень злость из-за чьего-то упрёка в том, что эльф не имеет право на ненависть к «сородичам», потому что он ничего не сделал, чтобы помочь им. Но тевинтерец был с Соласом полностью согласен. «Не обязан. Как и я не обязан бегать за магами Круга, лишь потому что я свободен, а они тысячу лет позволяли себе гнуться под законами сопорати», — хмыкнул тогда Безумец, получив одобряющий кивок от собеседника.

Безумец прекрасно понимал, как позицию Соласа, так и его собственную назовут эгоизмом и даже лицемерием. Но ни спорить, ни кому-то что-то доказывать он и не думал. За свою жизнь он всего добивался сам, преодолел слишком многое, когда весь мир от него отвернулся, поэтому сейчас, когда мир от него отвернулся во второй раз, играть в героя магистр не собирался.

Если бы местные только могли знать, кого именно занесла к ним нелёгкая, носитель метки бы точно не отделался лишь просто презрительными взглядами. Большинство свободных эльфов не потерпят присутствие на своей территории тевинтерца, а уж мага-магистра (учитывая, что некоторые из них здесь устроили десять лет назад) тем более. Но на счастье мужчины, на его лбу не было написано его гражданство.

Если не считать отдельных радикально настроенных личностей, в общем-то эльфинаж терпимо относился к посторонним, к людям. Отдельным личностям здесь даже рады. В особенности немногочисленным торговцам. Ведь именно эти люди поддерживают экономическую связь между эльфинажем и остальным городом. И наравне с этим огороженный район в лицо знает всех возможных нарушителей порядка, из-за значительного состояния и влияния семьи которых стража закроет глаза на многие их бесчинства.

А так как Безумец не подходил под первую категорию людей, но при этом и под вторую, его только пока изучали издалека, порой перешёптывались между собой, пытаясь угадать мотивы этого человека. Только некоторые криком нелестно высказывались в сторону незнакомца. Эти глупые вспыльчивые юнцы так хотели его спровоцировать. Однако то, что его оставили пока в покое, исключительно их счастье, а не его.

Сам мужчина не обращал внимания на шумиху, которую создало его появление. Во-первых, маг был погружён в свои мысли и выходил из них, когда замечал хоть что-то интересное. А во-вторых, не ему, магистру древней Империи, тратить своё время на сборище раттусов, воспринимать которых лишь бесправным слоем общества было в порядке вещей его мира. А он как раз и остаётся человеком своей эпохи.

Терпеть идиотов легко, когда знаешь, что оно живо только, пока ты этого хочешь.

Так относительно беспроблемно Безумец дошёл до центральной площади эльфинажа. Здесь увеличилось количество больших эльфийских глаз, смотрящих на него с подозрением, но и ещё мужчина наткнулся на, пожалуй, самое интересное, что есть в эльфинаже.

Венадаль, «Дерево народа», древоподобное растение, созданное эльфами Элвенана путём многовековой селекции и магии, было сердцем эльфинажа, его достоянием и символом единства… и прочие громкие названия, которыми раскидываются в основном только старики. Поскольку, как было написано в книге одного церковного учёного, которая, к счастью, мужчине однажды попалась, во многих эльфинажах это дерево уже давным-давно пущено на дрова для растопки. Денеримскому венадалю повезло, здешние эльфы ещё пока относились к нему, как к святыне, символу старых давно потерянных времён. Каждый ритуал из их традиций проводится исключительно под кронами венца садоводов Элвенана.

Тем временем вид дерева всколыхнул в голове мужчины свежие воспоминания.

Во времена древнего Тевинтера эльфийские растения росли во многих садах и очень ценились (официально их просто считали тевинтерскими, а не эльфийскими). Так что Безумец посчитал себя счастливчиком, что жил в ту эпоху и видел венадали во всей своей природной красе, такими, какими их и задумывали древние эльфы.

Эти деревья, чьи корни уходили глубоко под землю, несли в себе фантастические потоки магии. Хотя магическими были все растения эльфов, но немногие из них становились благодаря этой магии будто живыми. Венадаль был из таких. По крайней мере этому дереву хватало разума не желать расти в людских городах, которые в своей архитектуре делали предпочтения на камни, металл, а не природу, к которой он был приучен своими эльфами-создателями. Поэтому до гиганта венадаль вырастал только в лесах, окружённый друзьями-растениями. Безумцу встречались такие. Без сомнений, взрослый здоровый, а особенно цветущий венадаль — одно из самых незабываемых зрелищ. Поговаривали, что раньше стволы и дупла этих гигантов служили домом для элвен, которые желали провести своё бессмертие в единении с природой. Мужчина прекрасно понимал их выбор. Если бы не привитые с детства предпочтения в сторону тевинтерской архитектуры, а впереди его бы ждали бессмертные годы возможностей, то он тоже бы вырастил себе такое чудо… Но, увы. Сейчас он мог лишь в очередной раз отругать себя за мечтательность, которую для своего возраста он посчитал лишней.

Не удержавшись и тем самым заставив окружающих ещё больше занервничать, маг непозволительно для чужака приблизился к венадалю и прикоснулся к его стволу рукой. Несмотря на свой чахлый, засыхающий вид, Безумец был уверен, что старое древо всё ещё живо. Он отчётливо почувствовал магические нити, пронизывающие всё волшебное растение. Сновидец мог не только их почувствовать, но и увидеть их движение, силу. Течение его жизненных сил было очень медленным, если проводить уже прямую аналогию с живыми, то венадаль точно спал. Однако стоило ему почувствовать энергию другого магического существа, так все его процессы тут же начали убыстряться. Нет, дерево не отталкивало человека, а наоборот, кажется, начало тянуться к нему. Магистр понимающе улыбнулся и даже трепетно огладил ствол рукой. Наверняка венадаль, проведя века среди сопорати, своеобразно порадовался долгожданной близости с настолько сильным и магически одарённым созданием, кем был мужчина. «Дерево народа» могло даже спутать его со своими творцами… Хотя и «спутать» ли? Ведь фактически-то