мог пропустить появившийся шанс. Пусть он уже узнал, что нужно, но любопытство исследователя уж точно ненасытно. Поэтому маг согласился на предложение Шианни с условием, что она пойдёт с ним. Не то, что бы ему хотелось таскаться за раттусом, но если не считать удара по гордости, то в остальном это хорошо сыграет ему на руку. Ведь ему совсем бы не помешало заставить эльфинаж (и в первую очередь — его главу) поверить в эту маску чудаковатости, полной неопасности и как минимум нейтрального отношения к раттусам, и тогда, решись магистр привести в действие свою задумку, он останется вне всяких подозрений.

Когда они вдвоём, пройдя парочку узких улочек, оказались на другой небольшой площади, мужчина увидел то, что эльфийка называла «рынком». Хотя таковым это сборище ветхих деревянных палаточноподобных сооружений не являлось даже приблизительно. Правильнее это было назвать барахолкой. Нуждающиеся семьи сгребали почти все не самые нужные вещи из дома, тащили сюда, сажали за прилавок самых старых или недееспособных членов семьи и надеялись, что им повезёт и кому-то приглянется их имущество. Помимо этого «мусора» можно было увидеть и разные самодельные вещи, созданные местными ремесленниками или самоучками, которые не смогли найти партнёров за пределами эльфинажа. Те, кто умеет создавать на продажу необходимые в быту вещи, понятное дело, на этих торгах имеют больше успеха. Но также Безумец приметил, что здесь, не скрываясь, продают и ворованные вещи. Эти эльфы наверняка опустились до воровства от глубокого отчаяния, поскольку даже не постарались отыскать скупщиков, чтобы им относительно безопасно сбыть кражу.

Несмотря на то, что в интересах любого торговца продать свой товар и повыгоднее, появление чужого человека в качестве потенциального покупателя было воспринято многими резко негативно. Безумец бедняком без монеты за душой уж точно не выглядел, поэтому Шианни правильно предположила, что он, как и подобные ему люди, могут принести в эльфинаж хоть сколько-то монет. Однако вот с её мнением, очевидно, многие были несогласны. Наверняка слухи о появлении этого странного человека и о том, как он бесстыдно прикасался к их святыне — венадалю, уже дошли и сюда, поэтому стоило мужчине глянуть в сторону очередного прилавка, так его хозяин, буркнув что-то вроде «грязный шем», задирал голову и отворачивался. Очевидно, для них принцип не торговать с таким человеком был выше, чем возможность подзаработать.

Шианни, беря ответственность за благополучие эльфинажа, конечно же, знала, как важно поддерживать хорошие отношения с людьми. Поскольку это их город, и в случае открытого конфликта правосудие скорее всего встанет на сторону именно человека. Именно поэтому она и старалась не допустить этого самого конфликта, и ей оставалось лишь пристыженно шептать слова извинения за своих неразумный подопечных.

Но сопровождаемый ею мужчина снова смог удивить её своей… терпимостью. Пока они шли вдоль импровизированных палаток он ни разу не комментировал поведение местных. От любого недоброжелателя он отмахивался, как от надоедливого комара, и просто шёл дальше, высматривая на прилавках что-нибудь интересное для себя. Шианни, конечно же, радовало, что сегодняшний неизвестный гость оказался столь мирным. Однако она продолжала чувствовать что-то странное, исходящее от этого хромого человека. Опасность? Вроде да. Но почему, девушка так и не могла понять. Ну, не выглядел этот мужчина опасным, даже будучи магом. Всё-таки панически магов она не боялась, ведь уже имела с ними дел.

Хагрен знала, что новенькая эльфийка Сурана, которая пару лет назад перебралась в эльфинаж, но уже вскоре из-за своего доброго характера стала своей для местных, на самом деле была магом ферелденского Круга, откуда сбежала и спряталась здесь от войны.

Спустя какое-то время маг наконец-то был вознаграждён за все враждебные взгляды, которые был вынужден терпеть, пока находился здесь. Ведь Безумцу на глаза попалась лежащая на одном из столов книга. В очень плохом состоянии, с изодранной коркой и почти развалившимся переплётом она уж точно не выглядела привлекательным товаром, но опытный глаз исследователя тут же заметил, что техника её исполнения отдалённо напоминала технику древних эльфов. А значит, очередным церковным молебном она быть не может.

За этим прилавком сидел престарелый эльф и в тишине своих мыслей плёл очередную корзину на продажу. Помотала жизнь — вот что первое приходит в голову при взгляде на него. Ведь вместо одной ноги у него был костыль, а на глазу — плотная повязка. Большая вероятность увечья были получены им в бою, не исключено, что во время Битвы за Денерим. Потому что на той части его худощавого лица, которую не смогла скрыть повязка, виднелся глубокий шрам от когтей, которые не очень-то были похожи на звериные. Скорее уж его так полоснуло какое-то порождение тьмы.

Когда эльф был вынужден отвлечься от своего ремесла, то посмотрел на своего потенциального покупателя, как и другие, с подозрением, выискивая в том воровские задатки. Поскольку старик-ветеран вора уж точно не догонит. Но как только бывший воин увидел, что вместе с ним шла хорошо знакомая им эльфийка, то желаний отогнать шемлена от своих товаров от греха подальше грубым словцом резко поубавилось. А когда он увидел, как сильно идущий в его сторону незнакомец хромал, то окончательно подобрел, даже засмеялся.

— Эть кто ж тебя, шем, так отделал? — хрипло, но совсем добродушно посмеялся старик.

О том, что этому мужчине приходилось бывать за стенами эльфинажа и иметь дел с людьми, отчётливо говорила его манера речи. Ведь «шем» он произнёс исключительно по привычке, ведь это слово является нарицательным, а не из желания оскорбить. Наверное, во время Мора эльф вступал в городское ополчение и сражался бок о бок с людьми.

— Собственная глупость, — ответил ему Безумец и сдержано улыбнулся, на самом деле не испытывая какого-либо отвращения от смеха этого раттуса. Всё-таки убогий убогого понимает. А они оба, по меркам жестокого мира, такими и являются. — Позволь взглянуть на книгу.

— Книга? — удивился поначалу старик. Очевидно, запамятовал. — А! Книга! — воскликнул восторженно он, когда беглым взглядом окинул свой же прилавок и наконец-то нашёл нужную вещь, которая лежала ненужной в углу. — Ай, да смотри, на здоровье, коли понравилась, — не особо заинтересованно махнул тогда эльф рукой, видимо, даже не надеясь, что интерес к этой рухляди разовьётся до покупательского.

Несмотря на состояние хранителя знаний в руках магистра не выпало ни одной странички. Поскольку мужчина привык работать с эльфийским наследием и худшего состояния.

— Да-да. Эльфийская она. Со всеми этими нашими закорючками, — посчитав, что человек перелистывает страницы книги от непонимания языка, на котором она написана, вновь махнул рукой тогда торговец. Судя по некоему пренебрежению в