«Мой дорогой муж, ты просил меня не писать тебе без особой надобности, но прошло три месяца, а я так и не получила от тебя вестей. Я очень беспокоюсь и постоянно спрашиваю себя, не забрали ли тебя военные власти. Ты заверял меня, что они уже не могут тебе ничего предъявить, потому что война давно закончилась. Но я знаю, как строги в этом смысле англичане. Умоляю тебя, напиши хотя бы пару строк. Сообщи, что с тобой все в порядке. Мне становится труднее работать на ферме в одиночку. Еле-еле засеяли по весне поле. Да еще рыжая корова сдохла. Я вынуждена сама возить птицу на рынок, только вот дают за нее совсем мало. Малыш Пьер помогает мне как может, но ведь ему лишь девять лет. У Мари коклюш, и она заразила кроху. Прости, что пишу тебе так открыто, но я действительно очень беспокоюсь. Пьер и Мари передают своему папочке привет и крепко целуют его. Твоя любящая жена Сюзанна».

Бланделл ошеломленно слушал, а потом выхватил письмо из рук Уимзи, словно не поверив его переводу, и вознамерился прочитать там что-то другое.

– Малыш Пьер… Девять лет… Крепко целуют своего папочку… И рыжая корова сдохла… Ничего себе! – Он сделал кое-какие вычисления. – Девять лет назад Крэнтон сидел в тюрьме.

– Возможно, имеется в виду отчим? – предположил Уимзи.

Однако старший инспектор не обратил на его слова никакого внимания.

– Весенний сев… С каких это пор Крэнтон стал фермером? И при чем здесь военные власти? И война, если уж на то пошло? Крэнтон не воевал ни одного дня. Что-то у меня не сходятся концы с концами. Послушайте, милорд, вряд ли речь идет о Крэнтоне. Глупость какая-то.

– А мне все это уже не кажется глупостью, – возразил Уимзи. – И я по-прежнему считаю, что в тот новогодний день встретил на дороге именно Крэнтона.

– Пожалуй, позвоню в Лондон. А затем нужно посетить начальника полиции, выяснить, что все это означает. Драйвер исчез, а потом было обнаружено тело похожего на него человека. С этим нужно что-то делать. Но Франция… Не представляю, как мы разыщем эту Сюзанну! Ведь поездка будет стоить уйму денег.

В работе сыщика есть дела посложнее, чем прочесывание двух французских департаментов в поисках деревни, название которой заканчивается на «и», жены фермера по имени Сюзанна, у которой имеется сын Пьер девяти лет, дочь Мари, грудной ребенок неизвестного пола и муж-англичанин. На самом деле названия почти всех деревень, расположенных в Марне, заканчиваются на «и», а имена Сюзанна, Пьер и Мари являются самыми распространенными. Но вот муж-англичанин – это уже кое-что. Человека по имени Пол Тейлор найти нетрудно, только вот и лорд Питер Уимзи, и старший инспектор Бланделл были уверены, что имя это вымышленное.

Примерно в середине мая французская полиция прислала отчет, оказавшийся более обнадеживающим, нежели предыдущие. Составил его комиссар Розье из Шато-Тьерри, что в департаменте Марна. Отчет был настолько многообещающим, что даже начальник полиции Лимхолта – весьма экономный человек, переживающий из-за любых непредвиденных трат, – согласился, что дело нужно расследовать на месте.

– Но я не знаю, кого отправить, – проворчал он. – Слишком уж дорогое предприятие. И потом, язык. Вы говорите по-французски, Бланделл?

Старший инспектор застенчиво улыбнулся:

– Ну, сэр, не то чтобы хорошо: могу заказать вина в estaminet[51] или поругаться на официанта, – но допрос свидетелей совсем другое дело.

– Я поехать не могу, – заявил начальник полиции, чтобы сразу закрыть эту тему. – Об этом не может быть и речи. – Он принялся барабанить пальцами по столешнице, рассеянно глядя поверх головы старшего инспектора на ворон, вьющихся над вязами в дальнем углу сада. – Вы сделали все от вас зависящее, Бланделл, но, думаю, нужно передать расследование в другую инстанцию и забыть о его существовании. В Скотленд-Ярд, например. Жаль, что мы не сделали этого раньше.

На лице старшего инспектора отразилось разочарование. Лорд Питер, заглянувший в участок на случай, если потребуется снова перевести письмо, а также не желавший пропустить ни слова из этой беседы, деликатно откашлялся.

– Если вы решитесь доверить допрос мне, сэр, – промолвил он, – я вашего доверия не обману. Отправиться во Францию я готов за свой счет, – поспешно добавил его светлость.

– Боюсь, это будет не по правилам, – заметил начальник полиции с видом человека, которого совсем не сложно уговорить.

– Я надежнее, чем может показаться на первый взгляд, – продолжил лорд Питер. – К тому же хорошо говорю по-французски. Наверное, вы сможете назначить меня констеблем для специального поручения[52]. Ведь они нужны именно для таких вот деликатных целей, не правда ли?

– Ну, не знаю… – протянул начальник полиции. – Ладно, я готов пойти на уступки. – Он многозначительно посмотрел на Уимзи. – Полагаю, вы поедете во Францию в любом случае.

– Ничто не может помешать мне совершить частную поездку по местам боевой славы. И если я вдруг встречу одного из своих приятелей из Скотленд-Ярда, то непременно к нему присоединюсь. Я считаю, что в нынешние непростые времена следует подумать о бюджете государства, не так ли, сэр?

Начальник полиции молчал. Вообще-то ему совсем не хотелось звонить в Скотленд-Ярд. Он был уверен, что их сотрудник лишь мешался бы под ногами. Вскоре начальник полиции сдался, и уже через два дня лорда Питера Уимзи радушно принимал у себя комиссар Розье, который не мог не оказать теплого приема джентльмену, состоявшему в дружеских отношениях с его начальством и превосходно говорившему по-французски. Мсье Розье поставил на стол бутылку превосходного вина, попросил гостя чувствовать себя как дома и начал рассказ.

– Честно говоря, я не удивился, милорд, когда меня попросили провести расследование, касающееся супруга Сюзанны Легро. Я давно подозревал, что у этого семейства есть какая-то чудовищная тайна. На протяжении десяти лет я повторял себе: «Аристид Розье, придет день, и все наконец поймут, что твои предостережения относительно так называемого “Жана Легро” были небеспочвенны». Полагаю, этот день настал, и мне остается поздравить самого себя.

– Вероятно, – кивнул Уимзи. – Вы обладаете исключительной проницательностью, господин комиссар.

– Чтобы вы более ясно представили обстоятельства дела, позвольте вернуться к событиям лета тысяча девятьсот восемнадцатого года. Милорд служил в британской армии? Ну, тогда милорд помнит отступление в июле. Quelle historie sanglante![53] Армия беспорядочно отступала по всему департаменту Марна, и на ее пути лежала деревенька, расположенная на левом берегу реки. Сама деревня, милорд, избежала жестоких бомбардировок, поскольку находилась за линией фронта. Там жил престарелый Пьер Легро со своей внучкой Сюзанной. Этот восьмидесятилетний старик отказался покидать свой дом. Его двадцатисемилетняя внучка, будучи девушкой энергичной и работящей, в одиночку управлялась с фермой на протяжении всего конфликта. Ее отец, брат и жених погибли.