что гложет тебя? Ищешь решение, которое полностью угодило бы тетрарху и Эйме с Карнавон? Вот оно, пользуйся. И руки Церкви чисты.

Хилиарх поднялся, резко, шатнув столик, сделал несколько порывистых шагов, нервно тиская ладони без мозолей и с полированными ногтями.

- А что, если… - прошептал он. – Если…

- Что? – не понял граф.

- Скажи, - повернулся к нему церковник с такой силой, что полы фиолетового халата взметнулись как юбка. – А ты задумывался?... над тем… - каждое слово давалось хилиарху с большим трудом. – Ведь Пантократор видит все.

- А, вот ты о чем, - граф нахмурился, поджал губы.

- Я понимаю твое неверие, - заторопился младший. – Я тоже никогда не видел чудес, на меня не сходила благодать, не прозревал я ни прошлого, ни будущего. Иногда мне даже думалось… может быть правы еретики, которые верят, что Пантократор давно пренебрег нами? Что Бог оставил людей наедине с их собственными грехами и … дьяволом? Но все же…

Хилиарх набожно схватился за кольцо и сделал движение, будто намеревался пасть на колени. Однако не пал.

- Она не может победить, - твердо указал граф. Почти твердо. Младший Блох слишком давно знал родича и безошибочно определил легкую, можно сказать легчайшую нотку неуверенности.

- Брате! Это Суд Божий! Божий, не людской. А сила Господня поистине велика. И если правда впрямь на ее стороне… а мы то знаем, что так и есть… они падут словно колос под серпом.

Граф помолчал, сложив руки так, будто ему стало зябко. Затем посмотрел снизу вверх на брата

- Боишься увидеть доказательство того, что Пантократор, в самом деле, смотрит и видит? - протянул Блохт. - Что все грехи впрямь сочтены и записаны?

- А ты? - ответил вопросом на вопрос хилиарх. – Ты нет?

Тяжкая, неприятная пауза придавила собеседников.

- Что ж, - проговорил, в конце концов, граф. – Ты пришел за советом, и совет я дал тебе. Разреши бой и отойди в сторону. Предоставь им поубивать друг друга, как получится. Любой исход оберни себе на пользу. Себе и семье. Что же до остального, тут я не помощник и не советчик. Как примириться с Богом и совестью, это каждый сам решает.

* * *

Барка умер, и Елена отошла в сторону, вытирая пот со лба предплечьем. Ранка на лице саднила, руки отяжелели от усталости. Все-таки размахивать в быстром темпе предметами весом более килограмма каждый – хороший спорт и ощутимая нагрузка. С чистейшего – без единого облачка – неба изливали мертвый свет уходящее солнце и огромная луна, бесстрастно освещая поле боя. Третий “Бэ” - Барбро - шагнул вперед, готовый к схватке. Над трибунами прошла волна тихого, сдержанного ропота – общественность не оценила явного стремления измотать женщину, не дать ей передышки меж поединками. Но распорядитель напомнил: «Тишина!», и недовольство затихло. Началась третья сходка.

Как и предыдущий боец, Барбро использовал комбинацию «баклер плюс длинный клинок», только меч был короче и шире граненого шила Барки. Помимо этого противник оказался левшой. Елена чуть присела и злобно ухмыльнулась, на мгновение поддавшись злорадству – вот муж, который считает, что леворукость наделит его преимуществом. Но лишь на мгновение, памятуя, с кем имеет дело.

Они обменялись пробными выпадами. В отличие от предшественников оппонент не старался подавить женщину с наскока, задавить массой и напором. Барбро атаковал умно, расчетливо, делая ставку на изматывание противницы и свою «неудобность» как левши. Мечи скрипели и звенели, сталкиваясь и расходясь, дрожа словно готовые к броску гадюки. «Бэ» обозначил удар баклером в голову, Елена отступила на шаг, игра клинков возобновилась. Фехтовальщица ловила ритм, стремилась уловить последовательность действий, которая есть у каждого, понять совокупность всех движений убийцы, сложенную из шагов, взмахов, даже дыхания. Елена уже видела, что противник предпочитает не принимать удары на щит, а бить им словно кастетом. Очевидно, он все-таки был переученным правшой, и хоть выучился действовать с левой – причем отменно! – родной для него «зеркальная» манера так и не стала.

Понять…

Подхватить…

А затем использовать.

Барбро был хорош, не намного, но все же ощутимо лучше предыдущих “Бэ”, однако внимательному глазу открывалось, что красавчик с римским профилем – не бретер. Умения у него шли от скорости, силы и практики, а за Елену играла Школа. И поставленные магом-воином приемы, специально заточенные против левши.

- Локоть слишком далеко отведен от тела. Клинок в гвардии перекошен, появляется брешь в защите. Быстрый и правильный выпад пробивает ее.

- Но твой противник быстр и потому отводит его обычной защитой. Скорость на скорость. А что мы можем противопоставить скорости?

Прием, повторила Елена ответ и шагнула вперед, контратакуя. Она широко взмахнула таргой, отвлекая внимание, и в то же мгновение буквально метнула вперед руку с мечом в стремительном выпаде. Барбро мог просто заслониться щитом, однако в очередной раз предпочел оставить правую руку свободной для маневра и удара. Он парировал клинком, быстро и грамотно, защита была идеальна для солдата или просто хорошего фехтовальщика. Однако в ней имелся изъян, понятный и видимый лишь настоящему бретеру, небольшая брешь, тот самый отведенный локоть….

- Клинок начинает движение, словно маятник, торс разворачивается и, кажется, что защита удалась.

… и Елена брешью воспользовалась.

Показанная Пантином хитрость была очень проста в описании – атакующий клинок должен идти не прямо, а по криволинейной траектории. Даже сумей противник выполнить отбив – острие все равно обходило защиту, поражая бок или подмышку. Очень просто в теории, но требует многих тысяч повторений на практике.

Елена все исполнила грамотно за счет навыков и культуры движений, однако ей не хватило тех самых тысяч повторений для оттачивания практики. Укол получился, но Барбро успел все же чуть отклонить вражеское острие, и меч Елены глубоко резанул убийцу по внутренней стороне плеча.

Тишина. Спокойствие. Безмятежность. Где-то снаружи, на Луне, а может на другом краю галактики пахло кровью и нечистотами от посмертно обгадившихся мертвецов. Звенел металл и с шумом вырывалось из груди дыхание бойцов. Но Елена смотрела на все это, как отстраненный наблюдатель из бункера. Как