И никто из слуг, разумеется, не догадывался, что эти картины соответствовали тому, что происходило на бесчисленных сценах одного и того же театра. Просто эти сцены сейчас обрушились одна на другую – и разные реальности перемешались. Иначе говоря, леди и джентльмены, приближался конец света, но о нем возвещали не звуки горнов, а истеричный перезвон дюжин колокольчиков.

За четверть часа до этих событий доктор Рэмси встал с постели, не подозревая, что настал последний день вселенной. Он любил начинать утро с ритуальных гигиенических процедур, включавших, кроме прочего, и небезопасное бритье с помощью примитивной бритвы, какими все еще пользовались в этом мире. В отличие от своих коллег, которые, покидая Другую сторону, положили в багаж не только микроскопы и прочие технические мелочи, но и электрические бритвы, Рэмси чувствовал своего рода романтическую любовь к этому допотопному орудию. По его мнению, неспешный и размеренный ритм, необходимый при таком бритье, помогал приспособиться к здешней нерасторопной жизни лучше всего прочего. Когда Рэмси благополучно, то есть не перерезав себе горла, закончил бриться, он спустился в столовую, не удосужившись напоследок еще раз глянуть в зеркало. А в нем вдруг появился запутанный лабиринт, в центре которого скучал минотавр. Между тем горничная с обычной своей пунктуальностью подала профессору его необычный завтрак: чашку кофе, почти погребенную под кубиками льда, фрукты нескольких видов, также разложенные на толстом слое колотого льда, и мороженое разных сортов. Он бросил мрачный взгляд в окно на зарождавшийся солнечный осенний день. Потом Рэмси с едва слышным вздохом сел за стол, хрустнул суставами пальцев, развернул газету и, рассеянно отхлебнув ледяной кофе, стал проглядывать заголовки, отметившие этот вроде бы самый обычный день 23 сентября 1900 года.

Он вяло перелистывал газетные страницы, не находя ничего достойного внимания – в большинстве заметок речь все еще шла об урагане, который 8 сентября почти полностью разрушил город Галвестон в Техасе и унес жизни почти восьми тысяч человек. Рэмси без особого интереса просмотрел несколько фотографий, запечатлевших повозки с утопленниками и бесчисленные жертвенные костры на берегу – на них сжигались чудовищно распухшие тела, выброшенные на песок океанскими волнами. Профессор с насмешливой улыбкой стал листать газету дальше. Хотя он и прожил здесь столько лет, его не переставали изумлять непременные оханья и аханья по поводу любых проявлений природных сил, словно на этой стороне люди понятия не имели о втором законе термодинамики.

“Хаос неумолим”, – произнес он мысленно. Второй закон, кстати сказать, был уже сформулирован в большинстве миров мультивселенной, и тем не менее здешние жители изо всех сил старались забыть о нем. Торнадо, землетрясения, метеориты, ледниковые периоды… Каждое из подобных явлений в равной степени пугало и удивляло их, хотя к ним следовало относиться как к укусам комара, то есть как к смехотворной неприятности по сравнению с Эрой мрака, ледяным, темным и необратимым концом, который ожидал всякую вселенную… и который он успел увидеть собственными глазами.

Рэмси с досадой отложил газету в сторону, бросил еще пару ледяных кубиков в кофе и, развалившись в кресле, устремил взор куда-то сквозь окружавшие его стены, за пределы мира, где он сейчас находился, и за пределы миров, сосуществовавших в этой комнате. С печалью в душе Рэмси снова и снова вспоминал историю долгой борьбы, которую его цивилизация решила вести против хаоса и которая до сих пор так и не привела к успеху.

Еще в Викторианскую эпоху, задолго до его рождения, обитатели Другой стороны стали искать способ покинуть свою обреченную на гибель вселенную. Звезды тем временем постепенно угасали, и от ночи к ночи небосвод делался все темнее. Вскоре перед ними встала другая проблема, куда более безотлагательная, хотя и местного значения: угасание их собственного солнца. Сперва оно медленно росло, так что превратилось в гигантскую красную звезду и занимало небо от края до края, что заставило жителей планеты искать убежища в морях. Там, внизу, они построили чудесные подводные города, где Церковь Знания продолжала направлять умы и сердца своих приверженцев к Высшему знанию. Рэмси без труда представил себе гигантских кальмаров, населявших глубоководную океанскую впадину, где построили новый Дворец знания. Даже эти кальмары зевали от скуки, слушая нескончаемые дебаты, в ходе которых решалось, каким должен быть следующий шаг человечества, в то время как над их головами воды начинали закипать, а горы плавиться. К счастью, решение успели принять вовремя: захватив на орбите Земли несколько астероидов, ученые добились того, что планета стала мало-помалу отдаляться на безопасное расстояние от прожорливого огненного шара, который уже успел проглотить Меркурий и Венеру. Это дало им еще какое-то время, чтобы продолжать работы над решением главной задачи – подготовки Великого исхода в другую вселенную через магическую дыру. Однако любые попытки сделать эти отверстия стабильными терпели неудачу из поколения в поколение.

Солнце светило еще несколько тысячелетий, пока не выгорело его ядерное горючее и оно не остыло, сжавшись и превратившись в белого карлика, то есть стало едва заметной красноватой точкой в пространстве, но и ее космические ветры окончательно погасили – словно бог дунул на спичку. К той поре вселенная являла собой печальную картину: большинство звезд истощило свою энергию, а планеты, кружившие вокруг них, заледенели. Единственными сохранившимися источниками света и тепла были красные карлики – маленькие звезды, которые очень медленно тратили свое ядерное горючее, давая слабый и хилый свет.

Чудесная цивилизация III (Q) нашла способ переместить орбиту Земли, и теперь планета вращалась вокруг одного из этих агонизирующих светлячков, Проксимы Центавра, расположенной на расстоянии всего в 4,3 светового года. Под ее скудным светом человек, стараясь не поддаваться унынию, продолжал поиски спасения. Тем не менее многие стали терять надежду. Многим стало казаться, что они не сумеют покинуть этот холодный и унылый погреб до того, как Создатель лишит их последнего луча света и погрузит в вечный мрак. Когда подходило к концу горючее в Проксиме Центавра и почти все красные карлики во вселенной погасли, человек с помощью генетических мутаций преобразил свой организм и заменил большую часть органов механическими частями, как у роботов, чтобы существовать при низких температурах. Тогда-то и был найден выход. Удалось открыть магическую дыру – стабильную и двунаправленную, идеально годную для передачи больших объемов сложной информации. Этот туннель можно было открывать и закрывать по своему усмотрению, и вел он в юную вселенную в расцвете звездной эры, то есть полную звезд, триллионов и триллионов сверкающих огней. А когда ученые обнаружили, что речь идет о вселенной, образованной бесконечными параллельными мирами, их радость стала еще больше, словно Создатель неожиданно решил дать им льготу и даровал возможность выбрать из бесконечного числа реальностей ту, которую они сочтут самой подходящей для возрождения… Торжества по этому случаю продолжались много дней. Церковь Знания учредила специальные праздники и раздавала почести и награды. Но тут выяснилось, что мультивселенная больна – иначе говоря, магическая дыра вела в отравленный рай.