– А вы его спрашивали?

– Спрашивали, – ответил этот же мальчик. – Но хотим услышать, как считаешь ты.

Блажка сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

– Он обязан Зирко, Верховному жрецу Белико. – Затем склонила голову в сторону Жрики. – Зирко хочет захватить ее, вот он и щелкнул пальцами, а мой вольный друг прибежал, виляя хвостиком.

– Я прибежал, когда мое копыто было в опасности!

Слова Шакала прозвучали пылко, и хотя он сказал их совету, они были адресованы Блажке. Ей не стоило удивляться, что он теперь понимал и говорил по-эльфийски. Опять перемены, опять загадки.

– Зирко сказал, что среди моих братьев кое-кто скрывается, – продолжил он, – кое-кто, о ком они, возможно, не знают. И его нужно убрать, прежде чем этот кое-кто их не погубит. Когда я достиг их земли… я решил, что опоздал.

Блажка прониклась сочувствием. Но оно оказалось мимолетным – его изгнало более сильное ощущение боли от воспоминания о том, что случилось на самом деле.

– Жрика не уничтожала наш дом, – сказала она Сидящей Молоди. – Она помогла нам выжить, когда на нас напал тот, кто это сделал.

Лицо старшей девочки омрачилось.

– Крах-из-Плоти.

– Да, он, – подтвердила Блажка, прежде чем посмотреть на Шакала, – и Мараные орками. – И она отвернулась раньше, чем он встретил ее взгляд.

– Мараные орками? – переспросил самый младший мальчик в совете.

– Это другое племя полуорков, – пояснила Блажка.

Старший мальчик указал на Шакала.

– Какое задание она тебе поручила?

– Принести голову тирканианского чародея, который навредил нашему племени.

– Ты не знала, что он придет сюда, чтобы вторгнуться на нашу землю?

– Нет.

Первая девочка выставила руку, и взрослый эльф, стоявший позади нее, наклонился. Они поговорили шепотом. Затем мужчина выпрямился, и девочка снова обратилась к Блажке.

– Почему Герой-Отец из Стравы хочет захватить эту полурослицу?

– Вам нужно спросить у нее.

– Потому что бог, которого он сотворил, у меня в голове, – объявила Жрика, не дожидаясь вопроса. Она говорила по-гиспартски, хотя было ясно, что язык Рогов был ей понятен.

Больше половины Сидящей Молоди после этого заявления обратилось за советом, некоторым потребовался перевод. Блажка тем временем, больше не в силах себя сдерживать, взглянула на Шакала.

Он сразу повернулся к ней. Он сердился на нее за то, что она сочла его псом Зирко, и был в замешательстве после ее ответов о судьбе Отрадной, но то были лишь самые свежие из его эмоций, как листья, упавшие в колодец. На глубине, под ними, лежала неуверенность, сожаление, тоска и то же противоречивое облегчение, которое недавно заставило Блажку бросать камешки в пруд. Когда он ответил на ее взгляд, листья улетели прочь и она увидела осторожную радость в уголках его губ. Блажке отчаянно захотелось его ударить, захотелось с ним трахнуться. Сначала первое, потом второе. Или одно во время другого. Снова и снова. Только едва ли хоть к чему-то из этого отнесутся благосклонно, если она поддастся желаниям в зале, полном детей.

Обоих вырвал из размышлений очередной юный голосок.

– Мы не знакомы со всеми таинствами, в которые верят последователи Белико.

Жрика скривила рот.

– Если я начну в это углубляться, вы успеете настолько состариться, что сможете стоять за спиной у своих преемников. Давайте остановимся на том, что я не желаю возвращаться в Страву, и все.

– Мужчина-полуорк заявляет, что ты опасна, – сказала девочка.

– Если оставить меня в покое, то нет.

Мальчик посмотрел на Блажку.

– Вы знали, чем обладает полурослица?

– Как и вы, я не понимаю всего. Но да, я знала, что в ней есть сила.

Старшая девочка показалась недовольной.

– Мы не можем ни отрицать суда Акис’накам, ни мудрости и заступничества нашей вернувшейся сестры в твоем отношении. Однако ты также привела эту боженьку к нам, без нашего ведома и без нашего разрешения. Ты умышленно привела могущественную разрушительную силу на нашу землю. Твой своевольный ездок, по его собственному признанию, обладает схожим опасным благословением. Его вторжение было вызвано твоим присутствием, или, если точнее, присутствием полурослицы, находившейся под твоей защитой. Мы не вмешиваемся в отношения чужих богов, но и не желаем, чтобы на нашей земле разворачивался конфликт между последователями Белико. – Девочка посмотрела на Шакала. – Ты будешь немедленно выведен с нашей земли. Скажи Герою-Отцу, что он заслужил гнев Цельной Памяти. То, что он отправил прислужника, чтобы тот прокрался через нашу границу, накладывает пятно позора на десятилетия мира между нами. Если он еще кого-либо пришлет, мы выдвинемся на Страву с войной.

Эльфийские воины окружили Шакала и начали выводить его из зала.

– Мне нужно поговорить с ним, – сказала Блажка совету, но ей никто не ответил. Стражи, не колеблясь, покинули помещение вместе со своим подопечным. Зал снова наполнили решительные слова девочки.

– А ты, вождь Реальных ублюдков, своей ролью в этом вынудила нас задуматься о мудрости решения, которым мы позволили твоему народу здесь жить.

Блажка напряглась, когда Сидящая Молодь в лице старшей девочки вынесла свой приговор.

– Вы покинете наши земли и не вернетесь никогда.

– Вы не можете так… мы все?

– Все, – сказала девочка.

Блажка обвела взглядом лица всего совета, старательно избегая взрослых.

– Мы с братьями уйдем. От тех, кто останется, вам не будет угрозы. Там лишь дети, семьи, фермеры и торговцы. Они не опасны, клянусь вам.

– Когда вы пришли к нам, мы думали, что опасна ты сама, Отклонение. Сейчас мы видим больше угрозы в тех, кого ты привела с собой. Эта полурослица – не из твоих ездоков. Кто еще из твоего народа проявит способность навлечь беду на наше племя? Для нас было бы не мудро позволять кому-либо из вас оставаться в пределах наших границ.

Блажка упала на колени, ее отчаяние вылилось в бурный поток слов.

– Прошу. Не делайте этого. Я заберу ездоков и полурослицу, и мы уйдем. Только позвольте остаться остальным. Прошу!

Лица судей выглядели юными и невинными, но глаза смотрели холодно и были жесткими, как камень.

Оллал вцепилась в мать, когда Блажка заговорила, – и это было только одно испуганное лицо среди десятков. Одни пытались скрыть чувства за возмущением, другие за неверием, но на самом деле всех, кто услышал новость, обуял страх.

Оставаться дольше они не могли. Рога требовали, чтобы они ушли.

За укрытием каньонов Уль-вундулас, пуская слюни, ждал, когда они снова положат себя на его алтарь и обнажат свои горла. Самые убедительные маски были у сопляков, но Блажка все видела по стиснутым челюстям и сложенным на груди рукам. Псово ущелье было странным и угнетающим домом, но здесь была еда и вода, а по ночам не раздавался смех демонов. Но у них не было выбора. Пришло время уходить. Оба жалких заявления были произнесены Блажкой, и даже ее голос при этом казался грязным, будто тянущиеся руки нищего.