времени Катерина уже поняла, что, невзирая на громкое звание Дочери святого Марка, для республики она – не более чем досадная помеха, от которой без колебаний избавятся, как только настанет время.

Венеция терпеливо дожидалась своего часа. С 1426 г. Кипр оставался вассалом султана Египетского и выплачивал ему ежегодную дань в размере 8000 дукатов. Поэтому прямая аннексия острова грозила повлечь за собой дипломатические осложнения, чего республика не могла себе позволить. Но вот наконец в 1487 г. мамлюкский султан послал Катерине предупреждение о том, что османский султан Баязид II готовит против него большую военную кампанию, в ходе которой, вероятно, попытается захватить Кипр. Султан умолял королеву принять все необходимые меры для укрепления обороны, обещая взамен освободить остров от дани на два года. Возможно, именно эти события, открывавшие перспективу для объединения Венеции и Египта против общего врага, подтолкнули синьорию к решительным действиям, а последней соломинкой стало раскрытие очередного заговора, вышедшего на свет летом 1488 г. Заговорщики планировали выдать Катерину замуж за Альфонсо Неаполитанского, по всей вероятности с ведома и согласия самой королевы. Руководитель заговора – некто Риццо ди Марино, который был причастен еще к перевороту 1473 г., но успевший бежать от возмездия, как и его друг архиепископ, – был схвачен, доставлен в Венецию и удушен по приказу Совета десяти, но не следовало сбрасывать со счетов опасность того, что Катерина все же вступит в новый брак. И в октябре 1488 г. Венеция приняла решение официально включить Кипр в состав Венецианской империи, а королеву вернуть на родину, по возможности с почестями, но если понадобится, то силой.

Эту деликатную задачу доверили новому генерал-капитану – Франческо Приули. Предвидя возможное сопротивление со стороны Катерины, Совет десяти принял меры предосторожности: брату королевы, Джорджо, поручили подготовить ее заранее и убедить в том, что наилучшим выходом из ситуации станет ее добровольное отречение. Только в этом случае Кипр, все еще слишком уязвимый, можно должным образом защитить от алчности турок. Сама же Катерина удостоится славы и почестей за столь щедрый дар своей отчизне: ее доставят в Венецию со всеми подобающими торжествами, передадут ей во владение богатое поместье и назначат ежегодное содержание в размере 8000 дукатов, после чего она сможет жить в роскоши и покое, как и приличествует королеве, ибо этот титул тоже останется за ней. Наконец, влиятельность и престиж ее семейства безмерно возрастут; если же она откажется, Корнаро, напротив, будут разорены.

Когда Джорджо впервые заговорил с сестрой о том, чего от нее ожидают, Катерина гневно возразила: «Неужто моим венецианским господам недостаточно, что они получат остров после моей смерти? Неужто они хотят так скоро лишить меня единственного, что мне осталось от мужа?» Но в конце концов она поддалась на уговоры. В начале 1489 г. она выехала из Никосии в Фамагусту, где в ходе долгой и торжественной церемонии официально поручила генерал-капитану поднять знамена святого Марка по всему острову. В первую неделю июня она вместе с братом прибыла в Сан-Николо ди Лидо. Дож Барбариго в сопровождении множества благородных дам направился им навстречу на своей парадной барке и принял Катерину на борт. К несчастью, когда барка «Бучинторо» уже подходила к Лидо, начался шторм. Морякам пришлось сражаться с непогодой несколько часов – к изрядному недовольству пассажиров, которые оказались не в лучшей форме, когда барка наконец причалила к острову. Затем началось торжественное шествие, под звуки фанфар, звон церковных колоколов и приветственные возгласы горожан проследовавшее вдоль Большого канала до дворца герцогов Феррарских (где за пятьдесят один год до того гостил византийский император)[246]. Когда процессия проходила мимо дворца Корнаро[247], дож пожаловал брату королевы титул кавальеро в благодарность за услуги, оказанные республике; позднее в качестве дополнительной привилегии ему разрешили украсить фамильный герб гербом дома Лузиньянов.

После трехдневного празднования, не доставившего никому особой радости, королева покинула дворец Феррары и выдержала еще одну церемонию отречения в соборе Святого Марка, где официально передала свое королевство Венеции. В октябре она приехала в Асоло – небольшой городок на холме, который передали ей пожизненно, – и провела там следующие двадцать лет во главе благообразного, хотя и откровенно пресного двора. Только в 1509 г., спасаясь от наступающей армии императора Максимилиана, Катерина покинула свой кукольный мирок, наполненный музыкой, танцами и вежливыми беседами ученых мужей, и укрылась в стенах родного города. Там она и умерла – в июле 1510 г., в пятьдесят шесть лет. В грозовую ночь, под ветром и дождем, ее гроб перенесли из палаццо Корнаро в церковь Санти-Апостоли, по составленному из лодок мосту через Гранд-канал. Гроб этот был украшен короной Кипра, однако саваном королевы стала простая францисканская ряса. Катерину похоронили в семейной часовне; позже ее останки были перемещены в церковь Сан-Сальваторе и перезахоронены в южном трансепте. Надгробная надпись гласит: D. O. M. CATHARINAE CORNELIAE CYPRI HIEROSOLYMORUM AC ARMENIAE REGINAE CINERES[248].

28

Франция на марше

(1489 –1500)

Меня провели по главной улице, которую называют Гранд-каналом; он так широк, что по нему нередко проплывают галеры: я собственными глазами видел, как прямо у домов стоят на якоре суда на четыре сотни тонн или и того больше. Думаю, такой красивой и прекрасно застроенной улицы не найти в целом мире, и она тянется через весь город. Дома очень большие, величественные, каменной кладки; те, что подревнее, – все крашеные, а те, что построены за последнюю сотню лет, облицованы белым мрамором из Истрии (это где-то в сотне миль от Венеции) с инкрустациями из порфира и змеевика… Это самый блистательный город из всех, что мне доводилось видеть.

Филипп де Коммин. Мемуары

1492 г. стал поворотным в истории Запада. Колумб открыл Новый Свет, а его покровители Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская одержали долгожданную победу над мавританским королевством Гранада, распространив таким образом свою власть на всю Испанию. Во Флоренции в том же году умер Лоренцо Великолепный, который, правда, всю жизнь не доверял Венеции, но все же сделал больше, чем кто бы то ни было, чтобы сплотить Италию для борьбы с честолюбием французов. В Риме состоялись самые коррумпированные выборы за всю историю папства, приведшие к власти самого аморального (не считая антипапы Иоанна XXIII) из всех понтификов за последние шесть веков, со времен «порнократии». Папой стал Родриго Борджиа, принявший имя Александра VI. Но для двадцатидвухлетнего короля Карла VIII Французского этот год