важно? Как быстро всё может стать несущественным, когда на пороге появляется опасность. Запах чего-то. Запах смерти. Почему так явно её ощущаю? Нет, умоляю, только не его!

Верни его! Верни! Верни!

Сцепила руки на животе и осела на диван. Жена Ярослава с подозрением оценивала меня. Холод в пальцах и стук зубов. Сколько ещё? Проще умереть, чем изводиться неизвестностью. Живот превращался в камень, и я не прекращала его поглаживать, успокаивая.

— Вик, я чай заварила, — Оля почти силой всучила мне чашку. — Ромашка. Галина Федоровна говорит, что ты часто её пьёшь при стрессах. Давай, тебе это нужно.

— Я постараюсь, — миролюбиво улыбнулась девушке, хотя абсолютно не хотела. Мне казалось, что нужно быть начеку, так как Ярослав или Герман в любую минуту должны позвонить. Напряженно поглядывала на темный экран телефона. Тишина.

— Может всё наоборот? — вдруг в голову прокралась страшная мысль.

Оля вопросительно взглянула на меня.

— Может нам и правда нужно разойтись? Оставить друг друга… Когда мы вместе, то постоянно что-то пытаемся доказать. Не только другим, но и себе. Это может быть знак? Мы теперь не только дарим друг другу боль, но и смерть. Мне страшно, Оль.

— Я не верю в знаки. Но верю в то, что люди не встречаются более двух раз. Один раз — норма, два — случай, три — вы близки ментально, физически и психически. Вы чувствуете друг друга, повторяете друг за другом, думаете одинаково. Вы — одна ячейка с единой хромосомой. Инь-янь. Это не биология, а физика.

Меня начало клонить в сон.

— Вик, тебе надо поспать. Обещаю, разбужу сразу же, как позвонит Ярик, — она мягко тронула за руку.

— Я не могу…

— Можешь! — Ольга вдруг сурово посмотрела на меня. — Ты уже мать! Муж сильней, чем твой малыш. Ты нужней сыну. Это твоя святая обязанность. Думай об этом. Спать, живо!

Янтарь глаз проник в жилы. Она права. Сын сейчас слабей всех нас. Он первый, кому нужна истинная помощь.

— Хорошо. Ты права.

Но моих слов, видимо, для супруги Калина было недостаточно. Оля проследила, как я приму горизонтальное положение. Укрыла одеялом.

Голову невероятно вело. Сон просто валил. Подозрительно взглянула на Олю.

— Что было в чае?!

— Ромашка, — невинно пожала она плечами и картинка перед глазами расплылась.

Открыла глаза от яркого солнечного луча, бившего прямо в лицо. Поднялась. Взглянула на тумбочку, где покоился обычно мой телефон, но не обнаружила.

Прислушалась к себе. Чувствую себя отдохнувшей и приободренной. В том чае, что принесла мне Ольга, явно была не только ромашка.

Господи, я так много проспала?!

Взволнованно сползла с кровати и, подобно большому колобку покатилась из комнаты в гостиную. Там и ожидали меня мама и Ольга. Я открыла было рот, чтобы дать жене следователя хороший выговор, но она оказалась расторопней.

— Живо собирайся. Яр нашёл вчера Геру. С ним всё хорошо, они сейчас в больнице.

— Оля! — в выкрик этого имени я вложила всё: и досаду, и радость, и панику.

В машине девушка всё же получила от меня нагоняй.

— Прости, но по-другому бы не вышло. Ты бы переживала и переживала, а потом… не дай бог.

Она заботилась о моём малыше и я была благодарна, поэтому не стала раздувать это.

В палату мужа влетела, подобно вихрю. Гера с компрессом на шее и бинтами на руках сидел на кровати. На подоконнике расположился Калин.

В груди дико защемило и метнулась к постели мужа.

— Слава Богу, — целовала супруга, получая в ответ такие же горячие поцелуи. — Живой, живой…

— Всё хорошо, родная, — обнял, крепко прижав к груди. — У нас теперь всё хорошо. Тебе больше не грозит тюрьма… ты свободна!

— Что?! Это правда?! — не верила своим ушам, смотрела то на Геру, то на Яра.

— Это Марат! — низким басом уронил муж и на лице его отразилась явный стыд и горечь за брата. О Боже!

— Значит он жив?! Даже не знаю, что думать, родной, — произнесла в его манере и ласково прошлась рукой по щеке.

— Он убил четырёх человек, — пробасил Ярослав и, подойдя к постели пациента, смотрел на нас стальным взглядом. — Пятое убийство мне нужно ещё доказать. А так же ему впаяют покушение на убийство и организацию преступной группировки. Прости, Герыч, но твой брат влип крупно и надолго.

— Зато жив, — буркнул горько Гера, слегка усмехнувшись, и крепче обнял меня.

— Ярослав, я не смогу наверное подобрать нужных слов, чтобы отблагодарить вас, — мой голос дрогнул и, уже не сдержавшись, от всей души обняла этого красивого и седовласого мужчину. — Спасибо вам огромное.

— Я бы наверное не простил себя, если бы не сумел помочь вашей семье, — улыбнулся следователь.

Я утерла слезинку счастья и снова вернулась к супругу.

— Но в спасении Германа решающую роль сыграл ещё кое-кто, — следователь вдруг стал чуть суровей и оглядел нас исподлобья. — Это, конечно ваши дрязги и меня не касаются, но именно благодаря помощи Лики мы смогли вычислить верно то место, куда Марат отвез Геру.

— Лика?! — ощутила, как тело мужа напряглось в нарастающем гневе негодования. — Она была с Маратом за одно?!

— Нет. Она точно так же была не в курсе. Но Лика путалась с твоим братом, потому знала о нём чуточку больше. Я решил воззвать к её чувствам к тебе и не прогадал. Она назвала несколько предположительных мест где Марат мог спрятать тебя. Охранник твоей фирмы узнал в машине марку Мазерати. Мы вывели список всех владельцев этих марок в Москве. И лишь две не имели GPS-трекеры. Один просто сломал его и ждал новый, а вторым оказался твой похититель. Дорожные камеры отследили направление Мазерати по номеру машины. С радаров тачка ушла на триста пятом километре от Москвы. И этот пролёт соответствовал одному из названых Ликой адресов. Группу захвата организовали за час.

— Хочешь, чтобы мы теперь восхваляли её за спасение? — сипло рыкнул муж. — Меня спас ты. Говорить ей спасибо за то, что она путалась с убийцей и случайно чуточку больше знала о нём — я не намерен. Она отдала гражданский долг, содействовала в поимке преступника — это называется именно так и не перечеркивает все её гадости, которые она делала нашей семье.

Я молча поддержала его. Герман прав. Один поступок не отменяет миллионы плохих.

— Я лишь хотел, чтобы вы знали, — пожал плечами Яр. — Теперь нам предстоит ещё немного поработать. Завтра, Вика, я заберу тебя в главк. Снимем с тебя наконец торжественно и официально обвинения в убийстве Майорова.

Я, счастливо улыбаясь, кивнула, блаженно прижимаясь к мужу. Мне всё