– Более чем, – ответил Михаелян.

– А таком случае, не буду вас больше задерживать – идите и начинайте работать. И о результатах этой работы я должен знать уже на этой неделе.

16 октября 1973 года, вторник, Москва, Кремль, зал заседаний Политбюро

Это заседание высшего советского ареопага было посвящено национальному вопросу и в частности – происшествию в Ереване, где пострадал памятник Ленину. Причем члены Политбюро собрались в узком кругу, не привлекая к этому делу тех, кто был за пределами Москвы, а также кандидатов в члены Политбюро. В итоге в зале заседаний собралось девять человек: Брежнев, Суслов, Косыгин, Андропов, Гречко, Кириленко, Полянский, Подгорный, Гришин. Не было четверых: Громыко, Шелепин и Кулаков находились в отъезде, а Пельше болел.

За час до заседания Андропов встретился с Брежневым и рассказал ему последнюю информацию о ходе расследования дела по факту осквернения памятника в Ереване. Причем цель у него была одна – не столько информировать, сколько заручиться поддержкой генсека на предстоящем заседании.

– Леонид Ильич, дело о памятнике Ленину в Ереване фактически раскрыто, – сообщил шеф КГБ. – Злоумышленники – двое 17-летних подростков: сын известного скульптора и сын директора обувной фабрики. Они пока на свободе, поскольку местные власти опасаются волнений в случае их ареста. По сути, это всего лишь дети, которые из-за глупой бравады решили таким образом выразить свою радость по поводу победы ереванского «Арарата» в Кубке СССР. Но если сегодня мы примем решение об их аресте, то эти дети будут немедленно арестованы.

– А сам-то ты, Юрий, что думаешь по этому поводу? – спросил Брежнев, закуривая «Новость».

– Вы мое мнение знаете – я категорически против арестов по факту этого происшествия. Тем более, армянские чекисты впряглись в дело о подпольном тотализаторе, начали нащупывать подходы к его организаторам, поэтому лишний шум по любому поводу был бы очень некстати. Это дало бы лишние козыри тем, кто спит и видит, как бы обострить обстановку не только в Армении, но и во всем Закавказье.

– Но Суслов и ряд других товарищей ратуют за радикальные меры, – напомнил генсек своему собеседнику о позиции некоторых членов Политбюро.

– Значит, надо их переубедить.

– Каким образом? Думаешь, упоминание о том, что памятник осквернили почти дети, заставит Суслова отступить?

– Про детей вообще пока не стоит упоминать, Леонид Ильич. Пусть эта информация останется между нами, чтобы не разжигать ненужные страсти. Мы должны апеллировать к тому, что волнения в братской республике нам невыгодны ни с какой стороны: ни с политической, ни с экономической. Да и моему ведомству это только помешает эффективно работать.

Выслушав эту речь, Брежнев впал в глубокие раздумья, не забывая делать одну затяжку сигаретой за другой. Наконец, он произнес:

– Хорошо, попробуем убедить Суслова в неправильности его позиции. Только ты не молчи – прояви активность. А я тебе поддержу.

Открыл заседание Политбюро главный идеолог партии – Суслов, который решил сразу взять «быка за рога».

– Товарищи, с момента осквернения памятника в столице Армении городе Ереване минула почти неделя, а результатов пока никаких – осквернители до сих пор не найдены и не наказаны. Это подрывает авторитет правоохранительных органов, да и наш с вами авторитет, товарищи. Ведь западные средства массовой информации раздули эту историю до небес и каждый день продолжают освещать ее, как в своих печатных органах, так и по радио. Только вчера сразу две радиостанции – «Голос Америки» и «Свободная Европа» – уделили факту осквернения памятника вождю мирового пролетариата по полчаса эфирного времени. Это никуда не годится, товарищи! Наши враги делают на этой истории себе капитал, а мы и в ус не дуем. Я пытался выяснить у Юрия Владимировича причины такой нерасторопности его ведомства, но он лишь разводит руками. Может, здесь, на Политбюро, он объяснит нам свою позицию.

Все участники заседания обратили свои взоры на Андропова, ожидая от него ответа.

– Я могу доложить вам, что все необходимые следственные мероприятия нами ведутся, – ровным голосом начал свою речь шеф КГБ. – Но мы должны также учитывать еще и то, что это дело подпадает под разряд необычного. Судя по всему, памятник Ленину осквернили не какие-то политические провокаторы. Это были люди, помешанные на футболе. Они всего лишь нарисовали на спине вождя цифру восемь – под нею в команде «Арарат» играет нападающий Левон Иштоян, который забил два гола в финальном матче на Кубок СССР. Это не политическая провокация, это всего лишь хулиганская выходка.

– Вы хотите сказать, что эту выходку не следует осудить? – спросил Суслов.

– Я этого не говорил, – возразил Андропов. – Просто надо учесть эту сторону дела, чтобы не наломать дров.

– Про какие дрова вы говорите? – продолжал вопрошать главный идеолог.

– Про те, от которых может заполыхать Армения, а потом, не дай бог, и все Закавказье. Не забывайте, что с момента волнений в Ингушетии прошло всего лишь девять месяцев.

Андропов имел в виду события января 1973 года, когда в столице Чечено-Ингушской АССР городе Грозном прошли стихийные митинги ингушей, которые выдвинули требование: либо передать Пригородный район, где они проживали, из состава Осетинской АССР в состав ЧИ АССР (ингуши обвиняли осетинов в разного рода притеснениях себя), либо отменить ограничения на свободное поселение ингушей в этом районе. В результате митинг был разогнан силой, что только накалило обстановку в регионе. Однако к осени 73-го ситуация там стабилизировалась, как вдруг теперь вероятность конфликта возникла уже в Армении. Именно об этом прямым текстом и говорил Андропов.

– Насколько мне известно, радикальные меры, принятые в Грозном, пошли только на благо, – подал голос в защиту позиции Суслова председатель Верховного Совета СССР Николай Подгорный.

– Это вам так только кажется, – возразил Андропов. – А на самом деле угли еще тлеют и могут разжечь такой пожар, что никому мало не покажется.

– Что же вы предлагаете – оставить без реакции акт вандализма в Ереване? – вновь подал голос Суслов. – Этак мы далеко уйдем – об нас потом все ноги вытирать будут.

– Михаил, что ты в самом деле! – всплеснул руками Брежнев. – Юрий Владимирович говорит о другом: что нельзя нам вести себя, как слон в посудной лавке. А в Армении тем более. Вспомни, что еще в апреле мы меняли там второго секретаря – вместо армянина отправили туда русского. А все почему? Да потому, что в местном руководстве сложилась группировка, которая хотела сместить действующего хозяина республики Кочиняна. Пришлось нам вмешаться и защитить Антона Ервандовича. Но недовольные его позицией остались. И если мы сейчас затеем там новую бучу, то это только будет на руку тамошней оппозиции.

– То есть, ты, Леонид, предлагаешь оставить без последствий факт осквернения памятника Ленину? – не скрывая своего возмущения, спросил Суслов. – Так и заявить на весь мир: в виду того, что мы не хотим осложнять наши отношения с армянскими товарищами, мы прощаем им их выходку. А ты не боишься, что если это произойдет, то вслед за Арменией осмелеют и другие республики. Ведь слабых никто не уважает.