– Я же вам сказал в нашем телефонном разговоре, что речь пойдет о вашем сыне, – продолжил свою речь чекист. – Вот я вам и сообщаю: именно ваш сын осквернил памятник Ленину в центре Еревана. И тем самым поднял на ноги не только нашу республику, но и Москву. Надеюсь, вам не надо объяснять, чем это может для него закончиться.

– А почему я должен вам верить – вдруг это шантаж? – спросил Гюзалян, а сам мучительно соображал, какие шаги следует предпринять, чтобы оградить сына от возможных последствий его самоубийственного поступка.

– Ваш отпрыск оставил на месте преступления кучу улик, которые быстро привели нас к нему. Впрочем, если вы мне не верите, то можете подождать – мы арестуем его на ваших глазах.

– Моему сыну ничего не сделают – я сегодня же дам знать об этом своему брату, – сообщил обувщик.

– Наивный вы человек, – усмехнулся Михаелян. – Это происшествие всесоюзного значения и без помощи нашего ведомства вам не обойтись. Ваш брат слишком мелкая сошка, чтобы кто-то наверху захотел ему помочь в таком резонансном деле.

– А что предлагаете вы?

– Надежное прикрытие вашему сыну. Ведь уголовное дело передано нам и от нас зависит, найдем мы злоумышленника или нет.

– Вы шутите – если злоумышленника не найдут, с вас снимут погоны.

– Вы не за мои погоны должны беспокоится, а за судьбу своего сына, – встретившись взглядом с собеседником, произнес чекист. – Если я предлагаю вам сделку, то я же даю и гарантии ее выполнения.

– Но просто так вы же не стали бы мне это предлагать?

– И кто это говорит – человек, который всю жизнь занимается коммерцией? Кому, как не вам, должно быть известно, что в этом мире все имеет свою цену.

– И какую цену я должен заплатить за то, чтобы мой сын остался на свободе? Один миллион рублей или два?

– Мне ваши деньги не нужны – не все в жизни измеряется ими.

– Зачем же вы это делаете – рискуете своей карьерой ради чужого ребенка? – искренне удивился обувщик.

– Это вопрос большой политики, в которую вам лучше не соваться. От вас требуется одно: сказать мне сейчас, согласны вы с моим предложением или нет.

– Но я не знаю сути этого предложения.

– Суть проста: мы вместе помогаем вашему сыну уберечься от тюрьмы.

– Каким образом?

– Выдав Москве такую информацию, которая бы заставила ее забыть о вашем отпрыске и сосредоточиться на делах куда более важных.

– Но что это за информация такая?

– Например, вы слышали о существовании у нас подпольного тотализатора?

– В первый раз слышу, – с ходу ответил обувщик.

– В таком случае, до свидания, – и теперь уже Михаелян поднялся со своего места. – И передайте вашему сыну, чтобы сегодня вечером он был дома – мы за ним придем. Надеюсь, вы понимаете, что бежать ему куда-либо бесполезно – мы его даже из-под земли достанем.

– Да подождите же вы! – обувщик схватил чекиста за рукав его плаща. – Что же вы такой нервный.

– Ничего, скоро нервничать придется вам – когда вашему сыну предъявят обвинения.

– Я слышал о тотализаторе от своего брата – он делает на нем ставки, – сообщил обувщик, глядя в глаза чекисту.

– А вы сами не делаете?

– Нет, я только даю брату деньги, когда он меня об этом просит.

– И много даете?

– Прилично.

– И что же, он всегда их проигрывает?

– Почему, иногда и выигрывает, причем достаточно большие суммы.

Бросив взгляд по сторонам и не заметив ничего подозрительного, Михаелян вновь сел на лавку и продолжил задавать вопросы:

– Вы знаете еще людей, кто участвует в этом тотализаторе?

– Всего лишь трех: один работает в горисполкоме в коммунальном отделе, второй держит цех по продаже трикотажа, а третий… – и обувщик запнулся.

– Что же вы замолчали?

– Третий работает в ОБХСС.

– Прикрывает ваши темные делишки? – догадался Михаелян.

Вместо ответа Гюзалян молча кивнул головой.

– Но вы зря волнуетесь, поскольку ваши махинации нам не интересны. Во всяком случае, пока. Нас интересует тотализатор, поэтому мы ждем от вас активной помощи.

– Но чем я могу помочь, если в нем не участвую?

– Значит, придется в нем поучаствовать. Тем более, что сделать это вам не составит труда, учитывая сразу два фактора: наличие больших денег и брата, который давно там играет. Но это обязательное наше условие, если вы хотите уберечь сына от попадания за решетку. Вам понятно, Гюзалян?

Увидев, что обувщик опустил очи долу, Михаелян продолжил:

– Вот и прекрасно. На связь с вами буду выходить лично я. Но имейте в виду – нас интересуют не мелочи, а ценная информация о том, как функционирует тотализатор, кто в него входит и, главное, – кто им руководит. Так что не тяните с вступлением, тем более чемпионат по футболу близится к концу и наш «Арарат» рвется к золотым медалям. Это, кстати, прекрасное объяснение для вас, почему вы решили туда вступить.

– Но где гарантии, что с моим сыном ничего не случится? – задал обувщик вопрос, который давно должен был слететь с его языка.

– Стопроцентных гарантий вам никто не даст – все-таки это дело всесоюзного масштаба. Но я могу дать вам совет: спрячьте пока вашего сына. У вас есть куда?

– Конечно – к моим родителям в деревню.

– Я имею в виду спрятать за пределами Армении – здесь ему будет не безопасно.

Прежде чем ответить, Гюзалян погрузился в раздумья. Наконец, он вновь поднял голову:

– Ташкент подойдет?

– У вас там кто?

– Еще один брат – младший.

– Узбекистан – вариант не плохой, – кивнул головой Михаелян. – Тем более, что в заместителях у тамошнего председателя КГБ наш земляк Левон Мелкумов. Так что отправляйте сына в Ташкент – не медлите. А пока, до свидания.

Михаелян первым поднялся со своего места и, бросив уже ненужную газету на лавочку, зашагал в сторону выхода из парка.

16 октября 1973 года, вторник, Москва, Старая площадь, кабинет Михаила Суслова

Когда председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов вошел в кабинет главного идеолога, тот сидел за столом и старательно чистил карандаш перочинным ножиком. Им же он указал гостю на стул напротив себя, а сам продолжил свое занятие. Затем, дочистив карандаш, он воткнул его в специальный стакан, где покоились другие карандаши и ручки, и только после этого обратился к гостю:

– Сергей Павлович, я вызвал вас вот по какому делу. Вы, надеюсь, наслышаны о том вопиющем случае, который произошел некоторое время назад в Ереване с памятником Ленину? И хорошо знаете, чем был вызван этот акт вандализма – футбольной игрой на Кубок СССР. Поэтому, как вы считаете: если ереванский «Арарат» присовокупит к Кубку еще и чемпионские медали первенства СССР, возможно повторение подобных эксцессов в Армении еще раз или нет?