Из кофра появилась еще одна шкатулка.

- Кровь собирать сюда. И постарайтесь не перепутать.

…интересно, почему он не подписывает склянки? И имен у девиц не спрашивает. Он просто берет эту треклятую кровь, будто… будто только в ней и смысл.

- Так будет чудесно… просто чудесно… - Амвросий Ульянович потер руками. И дрожащими от возбуждения пальцами шкатулку прикрыл. И попятился к выходу. – Прошу простить… очень… я тотчас проведу исследование. И…

Боярыня прикрыла глаза.

Царица кивнула.

Махнула рукой, велев:

- Зовите…

…и все началось снова. Разве что теперь Никита сам и надрезы делал, и кровь собирал. И раны бы зарастил, но дар его вновь не откликнулся.

Он, этот дар, был.

Он горел внутри, и жар с каждой минутой лишь крепчал, но…

…интересно, когда лысые умывают лицо, как далеко они заходят?

Вопрос, который мучил боярина Нехлюдова до тех пор, пока он на собственном опыте не сумел отыскать ответ.

…кого Аглая совершенно не ожидала увидеть здесь, так это Дурбина.

А он был.

Стоял подле столика. И выглядел таким уставшим, таким несчастным, что сердце сжалось от боли.

- Хахаль? – поинтересовался Мишанька, ревниво прищурившись. – И меня ты променяла вот на это? Знаешь, обидно даже…

- Не променяла, - тихо сказала Аглая, понимая, что звучит это совершенно неубедительно, а еще она, кажется, краснеет. Так вот сильно-сильно, будто и вправду виновата. – Он… хороший человек. Достойный. И ты зря думаешь… я… я наверное, больше замуж не выйду.

- И я вот подумал, что холостым, оно как-то безопаснее жить, что ли.

Почему-то стало обидно. Получается, это она, Аглая, сделала так, что теперь Мишанька жениться не хочет. Неужто она была настолько отвратительной женой?

И спросить не спросишь.

И…

- А что он вообще делает? – Мишанька вытянул шею, силясь разглядеть. Им-то ничего толком и не сказали. Позвали. Велели ждать. Посадили от в уголочке.

- Кровь берет, - тихо ответила Аглая, почему-то опять смутившись. – Если государыня и вправду желает проверить здоровье… хотя… и без крови можно сделать.

- А с кровью?

- Тоже можно, но… кровь…

- Здесь грязно, - Лилечка погладила Фиалку.

- Кровь отдавать…

- А и вправду, - задумчиво протянул Мишанька, прищурившись. – Слушай… мне аж свербит прямо. Неприятное место.

Неприятное?

Зала была просторна.

И светла.

Поблескивала позолота. Вились узоры на стенах. Вдоль стен, на лавках, заваленных рухлядью, восседали боярыни. За ними с помоста своего царица приглядывала. А уж перед нею и Дурбин был.

Не один.

- Иди, - в спину Аглаи ткнулся палец боярыни. – А вторая девка где?

- Понятия не имею, - честно сказала Аглая, подумав, что в гувернантки её с этаким вниманием к подопечным точно не возьмут.

- Ишь… загуляла, - с чувством глубокого удовлетворения произнесла боярыня и хитро прищурилась. – Теперь-то точно погонят. С позором.

- Цыц, - Мишанька на боярыню глянул сверху вниз и показалось даже, что он того и гляди плюнет ей на голову. Но Аглая себя за подобную мысль тотчас укорила. Супруг её – человек воспитанный. И плевать на головы боярыням точно не будет.

Вероятнее всего.

- И вообще, это твоя забота за невестами следить, - сказал он и плевать правда не стал, но пальцем боярыню ткнул, отчего та попятилась. – Я пойду… погляжу на этого твоего.

- Он не мой! – пискнула Аглая.

- Ага… только перед тем, как замуж идти, ты сперва со мной присоветуйся. Я все-таки Уложение знаю, договор составим честь по чести…

Аглая рот закрыла.

И Мишанька щелкнул её по носу.

- Наивная ты…

Хорошо хоть не дурой обозвал.

- Ишь… ведьмы… ничего, скоро закончится ваше-то время, - пробормотала боярыня, осеняя себя кругом.

- Почему? – поинтересовалась Лилечка, которая за всем происходящим наблюдала с немалым интересом.

- Потому как на то божья воля… - боярыня ответила грозно и брови сдвинула, отчего они показались одною бровью. – Не дело это, проклятым средь честного люда жить и во всем мешать.

- Тогда да, - сказала Лилечка, Фиалку на плечо пристраивая. – Тогда это правильно…

И улыбнулась этак.

С хитрецой.

Будто знала что-то, самой Аглае недоступное. И… Мишанька что-то у Дурбина спросил, тот ответил. И застыли оба, друг на дружку глядючи.

- Ишь ты… - боярыня выдохнула. – Точно приморочит… ведьма…

Аглая вдруг подумала, что в нынешнем-то обличье Мишанька ведь покраше её будет. И… и да, тоже ведьма. Глупость какая! Найглупейшая.

- С ним поговорить надо, - сказала Лилечка, ткнув локтем в бок, отчего дурные мысли разом выскочили. – Он тоже видит.

- Что?

- Грязь эту…  ты видишь?

Аглая покачала головой. Нет, что-то было определенно не так, но… она, сколь ни силилась, не могла понять, что именно.

- Бывает, - Лилечка погладила котенка, который приоткрыл глаз и уставился на Аглаю с упреком: мол, как можно этакого не заметить. – Это потому что никто не видит… но ничего.

И погладила Аглаю, успокаивая.

- Эй, - из кустов свистнули и так, что по-над кустами тотчас поднялось облако бабочек и пара пташек, до того сидевших где-то там, в зеленых глубинах. – Бася…

- Чегой? – Баська остановилась и прищурилась, а заодно огляделась.

Так, на всякий случай.

Но в саду ныне было пусто и тихо, а куда все подевалися, Баська не знала. Она ведь, к себе возвернувшись, поняла вдруг, что крепко притомилась от хождения по саду и всяких там… и Маланька тоже притомилась.

И прилегли вот.

Все одно Мишанька куда-то подевалася.

Прилегли и… похоже, что приснули. Бывает. Небось, в отцовском-то тереме она всегда после полудня почивала, да спалось сладко, но то потому как поемши. А туточки…

Обедать не позвали.

Девка, к Баське приставленная, будто вовсе сгинула. В животе урчало, и Маланька вздыхала тяжко-тяжко, губу то и дело закусывая. Тоже, небось, голодно было.

Баська тогда и разозлилась.

Это что получается? В невесты позвали, а встретить и приветить позабыли? И нехорошо-то… каким бы гость ни был, а всяко надобно к нему с уважением.