Я почувствовал себя не в своей тарелке.

– Но ведь имеется запись телефонного разговора киллера с Новиковым.

– И что в ней криминального? Эта запись доказывает, что они были знакомы. Но где доказательства, что Новиков хотя бы знал о преступном промысле мальчика?

– Я уже думал о том, чтобы Сёма дал показания, но… – Лебедев замялся.

– Как только даст показания против Новикова, выйдет из игры! – категорически заявил я. Шицман кивнул:

– Очень хорошо понимаю вас обоих. Крайне соблазнительно привлечь Новикова и Парфенова по обвинению в заказном убийстве. Однако такое обвинение будет держаться только на показаниях киллера. Поверит ли ему судья? А присяжные?

Я начал сердиться. Это что же – проделанная нами работа идёт коту под хвост?

– Алексей Фёдорович, я надеюсь, вы не предлагаете отпустить подозреваемых?

Шицман пожал плечами:

– У вас есть идея лучше? Судью убедить берётесь?

Мы с Лебедевым обменялись взглядом.

– Подписка о невыезде, – вздохнул он. Шицман кивнул:

– Согласен, с этим не должно быть проблем. И продолжайте расследование! Вы разворошили осиное гнездо, сейчас возможны какие угодно новости.

– Ладно! – вздохнул я. – Сдаюсь. Из всего этого я вижу один положительный момент: Аня получит назад свои деньги и избавится от лишней квартиры, которая ей совершенно ни к чему.

– Оптимист, – проворчал подполковник, а Шицман развёл руками.

Бухгалтер

Лев Семёнович Новиков чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то было не так. Конечно, радовало, что из СИЗО выпустили, ограничившись подпиской о невыезде. Также неплохо, что Сёма на свободе – ещё пригодится парнишка. Однако денежки за квартиру Анны Абу-Салем уплыли. Ко всему прочему, выяснилось, что она не убита, а только серьёзно ранена, сейчас в реанимации, но это не страшно – всё равно девчонка ничего не знала. Кто же привёл милицию? Сёма? Вряд ли, тогда бы подпиской о невыезде дело не ограничилось. Заказчик? Скорее всего, он. Зачем это ему – не хотел получить обратно деньги? А что, если он в сговоре с ментами и предпочёл поделиться с ними, сдав исполнителей ликвидации?

После гибели Владлена Георгиевича всё пошло не так. Приходится самому вертеться, искать связи, заводить знакомства и организовывать операции, а это непривычно, да и страшно – как бы не наделать ошибок.

От беспорядочных и бесплодных размышлений Льва Семёновича отвлёк странный звук – словно кто-то ходит по спальне. Бухгалтер весьма удивился, заглянул в комнату и еле удержался от возгласа удивления: перед ним был ухмыляющийся Спец собственной персоной.

– Как ты сюда попал? – сухо спросил Бухгалтер, оправившись от первого шока.

– Через окно, мой дорогой! Что же делать, раз ты дверь запираешь? Взламывать – шумно.

Бухгалтер с недоверием выглянул в окно: никакой верёвки, свисающей с крыши. Только небольшая дырка в стекле, рядом с рукояткой, открывающей окно. Из дырки дуло, и Бухгалтер зябко поёжился.

– Как же ты добрался до окна? – пробормотал он, думая о другом – чего надо Спецу. Первое объяснение, приходившее на ум, мягко говоря, не радовало, а второго Лев Семёнович не находил.

– Открою тебе тайну! – громко зашептал Спец. – Я умею лазить по отвесной стене! Только – тс-с! Не проболтайся никому.

– Что – руками цепляешься и держишься за стену? – не поверил своим ушам Бухгалтер. – Холодно ведь!

– Ничего, что холодно, только нужно быстро двигаться, – Спец продемонстрировал свои покрасневшие руки, в которых пока ничего не было. – Угадай, Бухгалтер, зачем я к тебе пожаловал?

– Не знаю, – глухо ответил хозяин квартиры. – Я вроде тебе ничего не должен.

– Мне – нет, а вот другим…

– Кому?

Спец вздохнул:

– Странное что-то происходит в стране. Появляются какие-то нефтеносные господа с ближневосточными носами, отдают распоряжения… Конечно, их можно послать сам знаешь куда, но ведь платят, гады.

Бухгалтеру стало не по себе. Что, если Спец говорит об Ахмеде? Где и как они пересеклись?

– Кого ты имеешь в виду? – хрипло спросил Новиков.

– А ты не догадываешься?

– Спец, я ничего не знаю, – неожиданно для себя умоляюще произнёс Бухгалтер. – Я всего лишь посредник. Моё дело – отправлять хлопцев, куда старшие прикажут.

– И кто сейчас твой старший?

Бухгалтер промолчал. После гибели Владлена Георгиевича, вопрос о старшем – риторический.

– Бухгалтер, кто тебе велел бабу мочить?

– Какую бабу?

– Ту самую, с миллионом баксов.

Бухгалтеру стало не по себе, он облизнул губы.

– Заказчик появился, – хрипло ответил он.

– Что за заказчик? Как он на тебя вышел?

– Парфёнов Борис Александрович. Сказал, что ему про меня Владлен Георгиевич говорил.

Спец покачал головой и вздохнул:

– Сам ведь знаешь: жадность фраера сгубила. Лёгкого заработка захотелось, да? На вдовушке решил поиметь? А если бы этот Парфёнов оказался ментом?

Бухгалтер отвёл взгляд: неудобно сознаваться, что сам пять минут назад то же самое думал. Спец вздохнул:

– Значит, так, Бухгалтер. Мы с тобой не первый год знакомы. Мне нужен тот, кто велел Сёмке завалить Анну Абу-Салем. Думаю, что ты, но по старому знакомству готов поверить, что тебя обманули. Или сдаёшь мне сейчас этого Парфёнова, или… сам понимаешь.

– Мне нечего скрывать, – прохрипел Бухгалтер. – Только у меня его адреса нет.

– Он тебе звонил, что ли?

– Да. Знаешь, у кого его адрес? У адвоката…

– А также у ментов, следователей, прокурора и судьи, – раздражённо произнёс Спец. – Ладно, найду. Сколько он тебе предлагал?

– Триста…

Спец усмехнулся:

– Дешёвка ты, Бухгалтер. Я бы меньше чем за половину не согласился…

Неожиданно послышался звонок во входную дверь. Спец мигом напрягся и едва заметным движением выхватил откуда-то пистолет:

– Ты ждёшь кого-нибудь?

– Нет…

– Тогда выясни, кто это и чего хочет.

Бухгалтер покорно прошаркал к двери, посмотрел в глазок.

– Никого нет, – пожал он плечами, оборачиваясь к Спецу. В этот самый момент дверь внезапно распахнулась, и кто-то, оказавшийся за спиной Бухгалтера, рванул его за плечи назад. Новиков потерял равновесие и упал за порог. Тотчас прозвучали два выстрела.

– Стоять! Милиция! – прокричал кто-то над Бухгалтером. Снова раздались выстрелы. Новиков, ни жив ни мёртв, теряя рассудок, попытался встать на ноги.