Армейским офицерам тоже приходилось несладко. Вспомним хотя бы романы М. Шолохова, А. Толстого, А. Серафимовича. Я лишь приведу одну цитату из книги менее знаменитого, но талантливого певца советской власти, от нее и погибшего, писателя Артема Веселого: «В том же вагоне ехал избитый в один синяк и ограбленный солдатами старый полковник. Босые, опутанные бечевками ноги его болтались в заляпанных грязью валяных обрезках; плечи покрывал драный, казенного образца полушубок. В измятый медный котелок он подбирал с полу объедки и сосал их. Из-под фуражки в красном околыше выбивались пряди седых свалявшихся волос. Спал он, как и все, стоя или сидя на полу – лечь было негде. Захочет старик до ветру, а его и в дверь не пускают. Вали в окно».

Скольких тогда убили, утопили, искалечили, замордовали офицеров, до сих пор неизвестно. Печальный, трагический факт, но факт.

А героев недавно закончившейся войны революция быстренько разбросала по разные стороны баррикад. В начале 1918 года русская армия и флот прекратили свое существование, а Красная армия в 1945 году добивала немцев на всех фронтах и победно завершила Великую Отечественную войну в Берлине. Полная и безоговорочная капитуляция врага – не Брестский пусть и позорный мир образца 1918 года. И это тоже факт, не требующий комментариев.

Это слово у человека на войне всегда вызывает особую реакцию. На передовой его неизменно сопровождает выдох облегчения – слава Богу, сегодня не убьют. В штабах и более высоких инстанциях тут же начинают соображать – надолго ли, что это дает, к чему приведет. Перемирие, заключенное осенью 1918 года между Антантой и странами Четверного союза, означало конец Первой мировой войны, конец многомесячным страданиям, миллионам жертв первой всемирной трагедии ХХ века. Перемирие в конечном счете основывалось на полном военном поражении Германии и ее союзников в борьбе с Антантой, о котором в начале года не было и разговоров по обе стороны фронта.

Германия, не решив в весенне-летних наступательных операциях главной стратегической задачи по разгрому армий Антанты на Западном фронте, перешла к обороне. Хотя в тактическом плане наступала весьма успешно. Но кто мог предположить, что в обороне на прекрасных позициях германские войска не устоят? Армии Антанты, несмотря на чувствительные поражения, выстояли, и для них это было главным, ибо свою победу и конец войны в столицах союзников переносили на следующий год.

И все же внимательный аналитик текущих событий не мог не заметить наметившейся тенденции к возможному поражению германских войск в случае наступления армий союзников, буде такое возможно. И первый звоночек прозвучал после уже отмеченной нами победной контратаки 4-х французских дивизий, усиленных танками и авиацией против победоносной 18-й германской армии генерала-победителя Гутьера, атакующего Компьен. А уж контрнаступление французов через месяц под Марной в тот самый момент, когда германцы готовились к атаке во Фландрии и перебрасывали туда войска и артиллерию, прозвучало не трелью колокольчика, а полновесным колокольным звоном. Это контрнаступление окончательно остановило наступательные действия германских войск до конца войны. Справедливости ради надо отметить еще один звоночек, который мог насторожить, но не насторожил германских полководцев – неудачное наступление австрийских войск в Италии с 15 по 23 июня. Конечно, Гинденбургу с Людендорфом в тот момент было не до Италии и не до союзников австрийцев. От австрийцев они уже давно не ждали ничего толкового. Но понять хотя бы то, что теперь перед армиями всего Четверного союза, и в первую очередь Германии, стоит совершенно другой, более сильный, более организованный и лучше оснащенный противник, могли и должны были. Но увы.

Вообще военные операции второй половины 1918 года, конца войны на различных театрах военных действий так тесно взаимосвязаны, что их анализ целесообразно проводить, отступив от ранее принятого нами алгоритма: сначала главный Западный ТВД, потом остальные. За исключением, может быть, Восточного фронта, которого, в сущности, уже не существовало, но были-таки события, влиявшие на ход и исход войны. Так и поступим.

Австрийцы, получив в начале года из Берлина «карт-бланш» на самостоятельные действия, совсем не хотели наступать в Италии. Им вполне хватало дел на Украине и в России. Все-таки грабить беззащитных обывателей и вывозить в голодающую империю тысячи тонн продовольствия и материальных ценностей было несравнимо полезней и приятней, чем ползать в болотах под Венецией и в альпийских ущельях. Но окрик из Берлина, как раз успешно наступающего во Франции, в Вене услышали. Собственно говоря, что мы теряем, рассудили в австрийском Генштабе и при дворе молодого императора Карла. Мир с Россией хоть и немного, но поддержал слабеющую империю, вдохнул в войска забытую уверенность. Да и итальянцы вряд ли отошли от недавнего разгрома. Так что ударить по ним надо, до Венеции и Вероны – всего-то ничего. Сказано – сделано. Операцию назначили на 15 июня. У австрийцев было 60 дивизий, 7500 орудий и 580 самолетов. Но и противостояла им фактически новая итальянская армия в составе 58 дивизий с 7800 орудиями, 2300 минометами и 648 самолетами. Итальянские войска разбавлялись 3 английскими, 2 французскими и одной чешской дивизиями. 19 дивизий находились в подвижном резерве, обеспеченном 1800 грузовиками. Вообще итальянская армия после поражения под Капоретто с помощью союзников преобразилась в мощную боевую единицу, хорошо снабженную и достаточно обученную. К тому же итальянская разведка была полностью осведомлена о планах австрийцев, вплоть до точного срока начала наступления. Австрийцам предстояло атаковать практически равного по силам противника, знавшего об их планах, при этом не имея главной пробивной силы – германских дивизий. Затея явно бесперспективная. Так оно и произошло. Ранним утром 15 июня по старому рецепту, после короткой и мощной артподготовки австрийцы перешли в наступление на фронте от реки Астико до Адриатического моря. Но итальянцы воевали по-новому. Они отошли с первой позиции из-под артиллерийского обстрела, даже позволили врагу захватить несколько плацдармов на правом берегу реки Пьява, но сразу контратаковали, и австрийцы встали. Через неделю вялотекущих боев они окончательно истощили свои силы и в ночь на 23 июня начали отход на исходные позиции. Наступление провалилось.

Но эхо событий на реке Пьяво до Берлина не долетело. Гинденбург и Людендорф упивались своими тактическими успехами в Пикардии, на реках Эн и Марна. А между тем первые указания о подготовке контрудара из района леса Виллер-Котерэ силами 10-й французской армии Фош отдал уже 14 июня, за месяц до начала наступления. За это время план получил дальнейшее развитие. Идея заключалась в нанесении ударов по обоим фасам Марненского выступа на фронте от Суассона до Реймса. Теперь наступать должны были 10-я, 5-я и 6-я армии, главный удар по-прежнему наносила 10-я армия, но все три армии должны были концентрическим наступлением в направлении на Фер-ан-Тарденуа «вынудить противника очистить весь мешок у Шато-Тьерри».

Несмотря на тяжелейшие оборонительные бои, французы готовились к контрнаступлению, к которому привлекалась еще и 9-я армия, образовав Центральную группу армий под командованием командующего 10-й армией генерала Мэстра, сменившего Франсе д’Эспре. Все передвижения в район леса Виллер-Котерэ совершались ночью, хорошо развитая система железных и шоссейных дорог обеспечивала бесперебойное снабжение войск. Союзная авиация не подпускала к лесу германские самолеты. Мы уже говорили, что германцы узнали о передвижении войск противника всего за сутки до начала атаки. А о самой атаке так и не ведали. Начало наступления 10-й армии и левого крыла 6-й армии Фош назначил на 18 июля. 10-я армия для достижения наибольшей внезапности должна была атаковать без артиллерийской подготовки под прикрытием огневого вала большой плотности. 6-й армии разрешалось провести перед атакой только полуторачасовую артподготовку. Правый фланг 6-й армии, 9-я и 5-я армии наступали на следующий день, а до этого должны были вести разведку боем и артобстрел германских частей.