М: Говоря о самом стиле юмора, — вы реально унеслись на машине времени в 30-е и 40-е годы. Два балбеса, почти потерявшиеся в лесу.

Т: Да, я бы солгал, если бы сказал, что, находясь в комнате сценаристов, мы так или иначе не вспоминали фильм «Три балбеса» (Three Stooges) хотя бы раз в день!

М: Я также хочу немного поговорить об Аннабелле Шиорра. Это один из ее больших эпизодов в третьем сезоне. Можете что-то рассказать о работе с ней, о том, как ее снимали? Та сцена, где она бросает кусок мяса в затылок Джеймса Гандольфини, а потом разбивает вазу после его ухода, — она была в сценарии?

С: Да, была и импровизация. Я думаю, в этом персонаже важно было показать, какая она хрупкая и отчаянная. Вы упоминали про стейк, который она бросает в затылок. У нее не получался этот момент: она все время промазывала. Попробовал другой человек, и тоже постоянно промахивался: попадал в плечо или в макушку. Тогда я сказал: «Дайте мне». Взял кусок и (я точно помню, Гандольфини посмотрел на меня и произнес: «О, подожди-ка!») попал точно в цель!

М: Сколько раз вам потребовалось переснимать тот момент, где Джейс Гандольфини смеется над Бобби в охотничьем костюме?

Т: Я не знаю, говорил я или нет, но в один момент при нем был такой аппарат, который обычно используют для сексуального удовлетворения, как я слышал [Смех]. Бобби входил в разных видах, а Джим смотрел. Потому что первые пару раз было не смешно. Стив входил с разными вещами, торчащими отовсюду. Это как мне рассказывали. Меня в тот день не было.

Но было забавно, когда Джим начинал смеяться. Я помню, в другом эпизоде, у дяди Джуниора была кислородная маска от апноэ во сне, и нужно было сказать: «Сколько мигрантов ты прижал на прошлой неделе?» Джим Гандольфини не мог смотреть на Доминика в маске и произносить свою реплику. Мы снимали в ночь накануне Дня благодарения, Джим должен был войти и сказать это. И так восемнадцать раз подряд. Он обессилел. Дело было в два ночи, и все хотели домой. Я помню, что снимал Тим Ван Паттен, и он сказал: «Джимми, хватит, не надо». — «Хорошо, хорошо». И он вошел, и в конце концов сделали это двумя отдельными кадрами. Нам пришлось удалить Доминика из комнаты. Это был единственный раз, когда Джим технически не выполнил свою работу. Если он начинал смеяться, то реально не мог остановиться.

М: Думаю, нам надо поговорить о русском… Летом 2001 года канал HBO сделал презентацию «Клана Сопрано» на пресс-туре Ассоциации телевизионных критиков, и все спрашивали о русском. Что случилось с русским? Увидим ли мы еще русского? Будет ли война между группировкой Тони и русскими? И вы отвечали: «А какая разница, что случилось?». Вы раздражались. Люди перестали спрашивать о русском?

Д: Нет. Не перестали. [Смеется.] Что вы хотите знать?

М: Почему не важно, что с русским? Почему не важно знать, что случилось?

Д: Я не знаю. Думаю, парень просто исчез — в духе русских народных сказок и прочего фольклора. Мы не занимаемся народным творчеством каждую неделю, но нам такой поворот показался подходящим.

М: Терри, а вы разделяете эту интерпретацию?

Т: Да, но я должен признаться, что мне было все же трудно. Все мы выросли на телевидении и ожидаемых концовках. По-моему, я боролся за это. И даже по происшествии лет я пытался настаивать: «Было бы круто, если бы в конце наступила расплата». Я думал над этим, и почти убедил Дэвида, однако сделал роковую [ошибку], сказав: «Людям это понравится!» Он ответил: «Мать вашу! Поэтому и не нужно так делать!» [Смех]

Это был абсолютно правильный путь, и нам не следует знать, что случится.

Д: Было и еще одно соображение. Мы не хотели делать сюжет, где Тони борется с русскими. Между русскими и итальянскими гангстерами никаких войн нет. Они не пересекаются.

Здесь собрана коллекция статей и критический обзоров, опубликованных в разделе «Искусство» «Стар-Леджер», газеты Тони, написанных Мэттом Золлером Сайтцем о «Клане Сопрано» в 1999–2003 гг. и Аланом Сепинволлом в 2004–2006 гг.

Некоторые работы представлены полностью, другие — в частях или фрагментах.

Беспокойный крестный отец борется за восстановление баланса в личной жизни и на работе Мэтт Золлер Сайтц / 09/01/1999

Съемка на натуре в городках северного Нью-Джерси, «Клан Сопрано» — горьковато-сладкая местная история, напоминающая сериал «Все любят Рэймонда» (Everybody Loves Raymond) и фильм «Славные парни» (Goodfellas). Это комедия в стиле абсурда о загородной жизни и криминальном поведении, которая, слегка посмеиваясь над своими целями, серьезно воспринимает своих героев и их чувства.

Говорит бывший член группы E Street Band Стив Ван Зандт, который играет владельца ночного клуба и гангстера нижнего звена по имени Сильвио Данте: «Я бы назвал его „Новобрачные-гангстеры“». «Здесь больше говорится о семье, чем о гангстерах», — сообщает Гандольфини, родившийся в Энгвуде и окончивший Университет Ратжерса. Он сыграл роли второго плана в таких фильмах, как «Настоящая любовь» (True Romance) (наемный убийца, избивающий Патрисию Аркетт), «Достать коротышку» (Get Shortly) (играет бородатого помощника Делроя Линдо) и в идущем сейчас фильме «Гражданский иск» (A Civil Action) (сообщающий о коррупции работник на заводе, наносящем вред экологии).

По мнению Гандольфини, «Клан Сопрано» — это преувеличенно комическая история детей и внуков мигрантов, пытающихся войти в так называемое приличное общество. Тони и его приятели торопятся вступить в организацию, как будто это законный бизнес, враждуют между собой, стремятся продвинуться там и избежать внезапного «увольнения», которое часто означает упокоение в виде большого свертка где-нибудь в Медоулендз. Эти парни — мошенники и убийцы, но они тоже устраивают вечеринки и барбекю на заднем дворе, беспокоятся о том, чтобы ездить на правильных машинах и отправлять своих детей в правильный колледж.

«Я считаю, что этот сериал о том давлении, под которым находится человек номер один, — продолжает Гандольфини. — Тони — первый человек, который реально высоко поднялся в своем деле, преуспел, переехал в хороший пригород и получил пулю. Но здесь есть еще и конфликт между этим и тем, что можно назвать „способом старого мира делать такие вещи“».

Создатель сериала, исполнительный продюсер, автор и иногда режиссер Дэвид Чейз немного знаком с такими проблемами. Он вырос в Северном Колдуэлле, где на самом деле расположен дом Сопрано, который мы видим на экране, а его настоящая фамилия Де Чезаре.

«В юности я был знаком с ребятами, связанными с таким миром и с людьми, имевшими такие связи, — говорит Чейз. — Я вырос на фильмах и телесериалах о мафии. Эти герои не очень походили на тех, кого я знал. Парни, о которых говорили, что они имеют связи с мафией, переселялись в пригород после того, как добились чего-то в городе, в таком месте, как Ньюарк. Они хотели продвинуться, они хотели вывезти сюда свои семьи. И сейчас у них другой набор проблем, с которыми нужно разбираться. Загородная жизнь.