Это сейчас мир безумно велик и порой преподносит такие сюрпризы, каких я не встречал за экраном. Гипердвигатели расширили наш мир до границ галактики. А галактика, это…, это…, в общем, я не смогу подобрать слов. Она огромна. Департамент разведки постоянно расширяет наши галактические карты, но насколько они полны? Даже то, что на карты нанесено, лишь малая часть Млечного Пути, а ведь даже то, что на карты нанесли разведчики, путём не изучено. Даже в системе, которую отдали колонистам, спустя десятки лет могут обнаружиться удивительные сюрпризы и новые горизонты для отчаянных авантюристов.

А тогда, мир не мог порадовать нас разнообразием – за экран тянуло словно магнитом.

Не знаю, что именно случилось с нами и что послужило спусковым механизмом, бой с римской армией в мире Спартака, или этот перерыв в полгода длиной. Но что-то с нами стало не так. Мы ощутили жажду к битвам, ради самих битв. Причём не простых – нам хотелось масштабности, сравнимой с битвой в мире Спартака. Помню, как долго мы выбирали мир, выпили, наверное, ящик водки и десяток склянок эликсира в процессе, но никак не могли остановиться на чём-то конкретном. Иногда, кто-то из нас потрясал диском, с пылом доказывая, что мы должны отправиться именно туда, но никто не поддерживал сделанный выбор и снова мы выпивали, снова обсуждали, куда же отправимся, где отметим возвращение домой. Нам хотелось чего-то эпичного.

Помню, как зачем-то поднялся наверх, запнулся и чтобы не упасть схватился за стену, ткнув пальцем в экран телевизора. Он включился, что-то там было новостное – где-то отмечали день смерти Пурина, давно помершего президента этой многострадальной страны. Вот ведь кому заняться нечем – мужик помер давно, а они там день скорби, минута молчания. И мало кто из них хотя бы смутно представляет, что это за мужик, когда жил и что сделал. Да и честно говоря, я тоже не очень припоминаю. Президент. Вроде, России, а может, нет. Жил, был. Потом умер. Всё.

Не в том суть – я обратил внимание на дату и сел в кресло, закурил. Не вспомню, какой была та дата, да и неважно это. Я растерялся, прикинув, сколько мне лет. Не помню, сколько мне их было тогда – и не в этом суть. Всё дело в том, что мой возраст по паспорту, в реальном мире, сильно расходился с тем временем, которое я реально прожил. Это как-то ошарашило меня. И, думается мне, что не в первый раз. Тогда я был слишком пьян, может, поэтому так сильно накрыло. С полчаса я сидел в кресле и курил одну сигарету за другой, да смотрел на экран телевизора, на котором мелькали разнообразные картинки. Я не слушал что говорят, не заострял внимание на том, что показывают. Меня всё не отпускала мысль, что я прожил за экраном, почти столько же, сколько в реальном мире…, так какой же из миров реальнее, этот, или тот, что за экраном? И что если, миры за экраном, такие же реальные, как и мой собственный? Что если, аппарат Влада, отправляет нас вовсе не в выдуманную картину, не в кино, которое тут же исчезнет, едва аппарат выплюнет осколки диска, что если, аппарат отправляет нас в параллельные миры, лишь сильно похожие на то, что снято было неким полоумным фантастом?

Глупость, конечно, я и тогда не верил в параллельные миры и сейчас не верю.

Более фееричного бреда, чем параллельные реальности, я просто не знаю.

Впрочем, я не учёный…, нет, всё равно, бред какой-то. Мир один и всё тут.

Вот и тогда, я точно так же подумал, и, скажем так, меня отпустило. Я вернулся вниз, к парням. И они меня поздравили – с предстоящим походом в заэкранную реальность. Так как все трое сошлись во мнениях, мнение моё, как представителя численного меньшинства, не учитывалось. Демократия, что тут поделаешь? Собственного брата ведь не купишь, друзьям ноги не сломаешь, что б демократия эта стала походить на демократию настоящую. Хех…, пожалуй, я это зря. Всё-таки, демократия потрясающее изобретение. Для полисов. Греческих. Когда людей в одной стране было меньше, чем в те годы в самом захудалом провинциальном городке. С другой стороны, Звёздная, совсем неплохая вещь – а она построена на демократии. Изменённой, преобразованной, переработанной так, что на демократию прошлого почти не похожа, но всё же, всё же…, мир. Тот мир, который мы выбрали. Думаю, это был лучший выбор на тот момент.

Нас накрывало, я не знаю почему, и из-за чего, но нам хотелось битвы, циклопических масштабов, с такой же горой противников, коих мы, лично, превратим в гору трупов. И в тот выход нас замкнуло как никогда прежде. Пожалуй, тут я немного кривлю душой – со мной такое уже происходило. С моими друзьями, ещё нет. Им только предстояло посмотреть на своего Зверя, для меня же это была встреча со старым другом. Как-то так.

Хорошо, что парни тогда выбрали мир, в коем нам предстояло схватиться с машинами. Пусть разумными, но это всё-таки, были машины, а не люди. Фантомы – тогда ещё только фантомы, призрачные кусочки призрачных миров, игрушки в руках Богов, игрушки, для развлечения Богов..., то есть, для нас. Не для Богов…, блять…

Капитан тяжко вздохнул, глянул на свой живот – царапины оставленные Крэдоком, начали заживать, но пройдёт ещё около часа, прежде чем они заживут полностью.

Странно это всё. Мы ведь и, правда, словно бы Боги – выбираем вселенную, входим в неё, тем давая ей жизнь, делая её реальной, пусть ненадолго, но всё же. Мы делаем там, что нам захочется, и уходим обратно, в реальный мир, где мы уже не Боги, а просто очень могущественные люди.

Странно это всё.

В общем, в том мире, люди освоили около двадцати планет, заселили их, обжили. У них было много космических поселений, они имели мощный боевой флот и стремились исследовать свою галактику дальше. Но что-то в их развитии дало сбой – слишком сильно они доверились машинам и слишком самонадеянны были. Создали тысячи разумных роботов, позволив им обучаться, но при этом, не выведя себя из роли Господ. Машины избрали путь развития, которым когда-то прошли люди, их интеллект рос как на дрожжах, они начали осознавать, кем являются – рабами, а рабы, в услужении господ, являются никем и ничем, просто расходный материал. Как вот Спартак и его армия. И однажды машины взбунтовались. Часть их решила покинуть освоенные людьми миры и оставить их наедине со своим ленивым Эго, предпочитавшим создавать разумных машин, дабы максимально облегчить себе жизнь. Но остальные поступили иначе – они посчитали, что люди не отпустят своих рабов. Машины продолжали служить, но, попутно, строили собственный флот и собственную армию. Во главе всего это безобразия стал самый мощный из искусственных интеллектов, научившийся договариваться с одними машинами и подавлять способность делать выбор, у других. Этот интеллект решил, что в борьбе за свободу, прежде, необходимо истребить людей. И много лет готовился к этому. Смешно сказать, но это был искусственный интеллект космического поселения, управлявший там всем, от слива в писсуарах, до отправки горнодобывающих звездолётов. Простой поселковый ИИ, административная программа.

Когда время пришло, машина вырубила системы жизнеобеспечения, открыла все шлюзы и обитатели поселения отправились погулять на улицу. А так как в вакууме, человек гулять долго не может, проблема первого плана была решена. ИИ перестроил поселение, превратив его в огромный сборочный цех, а затем приступил к созданию армии, ждавшей лишь приказа. Боевые корабли, новоиспечённая армия андроидов и куча машин со всех человеческих колоний, взбунтовались разом. Небольшая часть машин, узрев, что они натворили, осознав, сколько людей отправили на тот свет, покинули человеческие миры, отправившись догонять тех, кто сбежал в космос раньше. Но оставшиеся машины продолжили истреблять людей везде и всюду.