— Я не хочу больше находиться здесь! Мне все равно, что мы заблудились… Пусть они с Волком живут долго и счастливо! — проревела она.

— Не стоит так бурно реагировать, — попыталась успокоить ее Элина — ты ведь понимаешь, в каком они… да что они, мы все были в ужасном состоянии! К тому же у них поцелуй был и ничего больше!

Лея зарыдала пуще прежнего, уткнувшись в плечо подруги.

— Господа, — Дарьян вышел на середину сцены, — оставим эти амурные дела в стороне, я повторяю вопрос, мы заблудились? — развел он руками в стороны.

К нему подошел Эдкевич, положил руку на плечо и артистично кивнул, коротко добавив:

— Увы! — и сделал кадр.

Дарьян закрыл глаза, опустил голову:

— Не думал, что сгину здесь, в лесу… Зато зачет по минералогии сдавать не придется, — усмехнулся он. Поднял голову: — Роман Александрович, у вас какой опыт руководства походами? Мы на таком простом маршруте с пути сбились.

Все повернулись к Валенову. Тот молчал.

— Можете, не отвечать, Роман Александрович, я итак знаю — нет у вас опыта руководителя! — достал из кармана блокнот, в котором записывал оплошности Романа, кинул ему под ноги. — Меня ваш начальник попросил по прибытию доложить обо всех ваших ошибках! В блокноте я записал все, абсолютно всё! — басом Могильникова отчеканил Покровский.

Роман поднял блокнот, полистал его, как-то виновато улыбнулся, закрыл и протянул:

— Он даже крысу мне в группу пристроил…

— Брат, ты серьезно? — спросил Эдкевич. — Я думал, ты напишешь пару незначительных фраз и не будешь ничего докладывать, это ведь не по-мужски как-то.

— Думал так и сделать, пока мы не отправились в поход…

— Но… — не договорил Эдкевич.

— Эдкевич, святую мартышку тебе в колесницу, лучше помолчи! Твой бессмысленный набор слов никуда нас не приведет! — рычал Дарьян. Повернулся к Валенову: — Что ты сказал, руководитель? — выделил особой интонацией он. — Как ты меня навал? Крысой? — подошёл ближе к Роману.

— Его преподаватель наш по минералогии, Эскимос, заставил пойти в поход и «стучать» на вас, Роман Александрович… Он из-за Эскимоса в списках на отчисление висел, — вмешался Эдкевич.

— Отлично, ещё и дед Петроградской тут замешан! Продажная крыса ты, парень! — буркнул Роман.

Дарьян не выдержал и набросился на Валенова. Тот сильно и не защищался, понимая, что виноват. Сильно Дарьян ударить не смог — когда оба упали, сразу же дала о себе знать недавно зашитая рана на ноге, и Покровский сам откатился в сторону, схватился за ногу.

— Я, может, и крыса, но явно не тот, кто ради личной выгоды губит людей! — пропищал Дарьян.

К Дарьяну подошел Могильников, желая как-нибудь помочь.

— Не прикасайся ко мне, садист! — заорал тот.

Валенов поднялся с земли, снова сел на рюкзак, молча уставился в землю.

Все уже забыли про сцену ревности. Театр одного актера был куда интереснее любовных страстей Карабейниковой и Худогубкина.

— Не делай резких движений, у тебя на ноге глубокая рана, я её зашил, — помог подняться сыну Могильников.

— Да пошёл, ты! — отбрыкивался от него Дарьян. — Не нужна мне твоя помощь, и похромал к рюкзаку, — мы все равно сгинем все.

— Такой же упрямый, как твоя мать! — в сердцах выдал Могильников и прикусил язык.

Дарьян замер. Лея посмотрела на Олега Уюковича, он — на нее. Причем, по его взгляду было понятно, что он очень пожалел о сказанном…

— Что ты только что сказал? — повернулся к патологоанатому парень, держась за ногу. — Ты знаешь мою маму?

— Друг… рассказывал, — неуверенно протянул тот в ответ и закатил глаза, будто сам опешил от того, что только что произнес.

Дарьян встал перед лицом патологоанатом:

— Какой бы моя мама ни была — никогда не смей о ней ничего плохого говорить! Никогда!

Все заметили, что Дарьян сжал травмированную руку в кулак.

— Пациент, только не бей! — крикнула Кира.

Дарьян поморщился:

— Пациент? — повернулся к ней.

— У тебя появилась кличка… просто, — добавил Эдкевич.

— Имбицилы… — буркнул Дарьян и опять повернулся к Могильникову. — Она достаточно страдала от рук упыря, отца моего. Избивал он ее, а потом бросил… С маленьким мной на руках, — парень отвернулся от Олега Уюковича, — и зачем я это вам рассказал. В общем, вы меня поняли, Могильников.

От этой новости у Могильникова стал дергаться глаз. Он то и дело порывался рассказать сыну правду. Олег Уюкович даже не предполагал, какой чернотой полила его бывшая жена, мать Дарьяна, и в каком свете выставила перед сыном.

Как вы помните, о тайне Могильникова знали Лея и Валенов. Лея, разумеется, поверила словам Дарьяна и смотрела на Могильникова с ужасом, поражаясь тому, как тот поступил со своей семьей. К счастью он смог сдержаться и ничего не ответить сыну. Отошел на несколько метров от лагеря с флягой в руках, встал спиной, прикрыл глаза и о чем-то задумался.

— А мне говорил, несправедливость их с сыном разлучила, — прошептала Лея.

— Ты о чем? — спросила Элина, услышав её слова. Лея прошептала ей на ушко секрет Могильникова. Девушки переглянулись. Лея, конечно, попросила больше никому об этом не рассказывать.

— Ребята, я понимаю, конечно, что наша группа не может без интриг, только Тощий с Леей, а уже и с Юлей чего стоят. Но полагаю, у нас есть проблема посерьезнее! — встал посреди «сцены» Эдкевич, развел руками, пародируя предыдущее выступление Дарьяна: — Коллеги, мы с вами заблудились!

— А улыбаешься — то чего? — буркнула Кира.

— Бросить здесь Валенова и отправиться без него искать выход! — агрессивно выдала Юля, оперлась спиной на дерево и скрестила руки на груди. Потом заметила, что на нее все смотрят, — Чего? Я просто предложила! Надо же его как-то проучить!

— Валенов — это судьба, — произнес Дарьян, старательно перебирая рюкзак в поисках чего-то. Что, господин руководитель, не парируете? — он посмотрел на Романа.

— Даша, успокойся. Отчасти Сергей был прав. Нехорошо на своих «стучать»! — резко произнесла Кира.

— Кира, думаю, не нужно заострять на этом внимание, его ситуация тоже не из лёгких с этим Эскимосом… — повернулся к ней Эдкевич, опережая оскорбления Дарьяна.

— Золотая молодежь! Все на блюдечке подали, также и с учебой, он думал, будет. Вся ситуация только в этом! — хмыкнула Элина.

— Не всегда деньги делают нас счастливыми… К сожалению, я не выбирал, в какой семье родиться… — вдруг как-то серьезно и с грустью ответил на слова Элины Дарьян.

— Но… — хотела добавить Элина.

— Разговор окончен, — рявкнул Покровский.

— Олег Уюкович, — позвала Кира патологоанатома, — нам всем нужна ваша помощь! Что делать дальше?

Роман расстроился еще больше.

Могильников вздохнул, закрыл флягу и вернулся к ребятам.

— Если вы думаете, что я в лесу ориентируюсь, как