Плотники

Канатчики

Гончары

Ювелиры

Меховщики

Слесари

Виноделы

Цирюльники

Красильщики

Рыбаки

Напротив названия каждой гильдии был изображен ее герб.

Еще в библии значилось, что первым паролем является слово «Рак» — знак зодиака. Чарльз сверился с картой, чтобы понять, какие ворота соответствуют этому знаку, и очень обрадовался, увидев, что это именно ворота Сан-Мамоло, возле которых он и остановился. «Какое совпадение, — сказал он себе, — я сам выбрал то место, с которого мне нужно начинать». Профессор был уверен в том, что пароль, который он получит от первого представителя гильдии, назовет следующий знак зодиака; он мог лишь надеяться, что знаки расположены так же, как на карте. В этом случае хранителю библии будет несложно найти нужные ворота.

Внимательно изучив карту и наложенный на нее круг, он решил, что приступит к делу завтра рано утром, ведь в стихотворении, в строфе, позаимствованной у Тассо, упоминалась заря; также эти строки предупреждали, что начинать обход в любой другой час опасно. Поскольку недавно лишь пробило четыре, а желания сидеть в номере отеля у Чарльза не было, он решил отправиться к Дому суконщиков.

Центр Болоньи был небольшим. Неспешно шагая, уже через двадцать минут Чарльз оказался на площади ди Порта Равеньяна. Оказавшись там, он заметил ткань, свисающую с балкона Дома суконщиков. На ней был изображен герб гильдии. Возможно, один из его предков присутствовал на встрече в этом дворце, положив начало заговору, точнее, контр-заговору. Профессор зашел в книжный магазин на первом этаже, затем съел шесть шариков лучшего мороженого в мире — домашнего производства. Сев передохнуть напротив магазина кожаных изделий, он вдруг понял, что ему не во что будет положить всю ту массу документов, которые ему предоставят. Поэтому он купил рюкзак — средних размеров, ведь большой привлек бы к нему излишнее внимание и мешал бы при ходьбе.

После этого он вернулся в отель, рухнул на кровать, предварительно проверив, когда в Италии восходит солнце утром самого длинного дня в году. В интернете он нашел только данные по Риму, где солнце должно было взойти в 4:33 утра и закатиться в 7:50 вечера.

— Какой день! — сказал он себе. — Самый долгий день в году начнется всего через шестнадцать часов.

Страшно зевая, Чарльз подскочил на постели около трех часов утра. Ему ничего не снилось, и это его удивило. Побрившись перед зеркалом, он повернул голову и заметил за ухом какое-то покраснение. Вспомнив, как Росс ударил его по голове, он присмотрелся внимательнее и обнаружил, что его пометили татуировкой в виде дьявола из «Гигантского кодекса», такой же, какая была у жертв в Сигишоаре. Он задумался, не Росс ли убил тех людей, но затем отказался от этой мысли. Сегодня у него были дела поважнее, а Росса застрелила Криста. Поднеся руку к шее, Чарльз потер татуировку. Стиралась она с трудом, но все же стиралась. Решив искупаться, он обнаружил, что принимает контрастный душ. Вода в отеле из режима «слишком горячая» сразу переключалась в режим «слишком холодная», как будто с краном играл ребенок. Впрочем, это не имело значения.

В 4:20 он стоял на пороге отеля и ждал, когда в поле зрения появится хоть кто-нибудь. В какой-то момент в конце улицы показался человек в черном костюме. Он остановился на противоположной стороне дороги, на небольшом расстоянии от кованой двери отеля. На груди у мужчины был большой белый знак. В левой руке он держал черный сверток, а правой оперся на стену за спиной. Увидев приближающегося Чарльза, он опустил руку в карман, по всей видимости, проверяя, на месте ли револьвер, затем взвел курок. Чарльз остановился возле него, сразу заметив оружие.

Чарльз внимательно всмотрелся в белый знак, на котором были изображены скрещенные нож и мясницкий топор — герб гильдии мясников. Он прошептал: «Рак». Человек вручил ему пакет и достаточно громко, чтобы Чарльз услышал, произнес слово consolatio[71], после чего скрылся тем же путем, каким и пришел. Профессор растерялся. Он предполагал, что следующим словом будет «Лев» или «Близнецы», поскольку ближайшие ворота были связаны с этими знаками.

— Не так-то все и просто, — сказал он себе и медленно двинулся вперед, к началу улицы.

Убедившись, что вокруг никого нет, он открыл пакет, который только что получил. Внутри лежала маленькая черная коробочка размером с обычный внешний диск. Что ж, значит, информацию ему дали в электронном формате. Дискеты или флешки, наверное, не хватило бы. Вот только объем жесткого диска нигде не был указан. Решив сейчас не думать об этом, Чарльз положил диск в рюкзак. Плечи уже оттягивала библия Гутенберга, которую он не осмелился оставить в отеле.

Настороженно вглядываясь в утреннюю дымку, он сверился с лежавшим в кармане списком, затем запустил на мобильном GPS. Переведя приложение в режим «Пешеход», он проверил маршруты к ближайшим двум воротам. Теперь он должен был встретиться с членом гильдии кузнецов, но где именно, он не знал. Чарльз решил пойти направо, в сторону ворот Сарагоцца. Самый короткий маршрут пролегал по извилистым улочкам, причем некоторые из них неожиданно заканчивались тупиками. Было очень неудобно ходить, уткнувшись носом в телефон, поэтому он выбрал кружной путь. Он двинулся по Виколо дель Фальконе, свернул налево на улицу Пьетта, где вышел на небольшую площадь. Оттуда на улицу, окружавшую весь старый город, можно было зайти слева и справа. Свернув вправо, на проспект Антонио Альдини, он побежал. Тротуар был очень узким, поэтому Чарльз ступил на проезжую часть, где его едва не сбила машина. Водитель открыл окно и прокричал: «Va fanculo, stronzo»[72], после чего профессор решил двигаться по разделительной полосе. Он прибавил скорости, почему-то думая, что должен встретиться со следующим представителем гильдии как можно скорее. Именно так он понял слова из стихотворения «в любой другой час это будет фатально»: если он не сумеет встретиться со всеми членами гильдий утром, то в другое время это ему не удастся. Правда, эта фраза могла относиться только к первой встрече.

Пробежав еще с полмили, Чарльз увидел с другой стороны дороги ворота. На миг замерев, чтобы передохнуть, он пересек бульвар. На ступеньках у ворот из красного кирпича сидела женщина средних лет и листала журнал. На груди у нее был герб. Чарльз поспешно приблизился к ней и остановился прямо напротив нее, опершись руками на колени и пытаясь перевести дух. Герб принадлежал гильдии гончаров. Их взгляды встретились, и Чарльз сорвался с места, не дожидаясь реакции женщины. Следующие ворота, Сант-Исайя, не сохранились до этого времени. На экране телефона он увидел, что бульвар Карло Пеполи вел прямо к ним и что до них оставалось всего четверти мили.

Прибыв на место, где когда-то стояли ворота, он огляделся по сторонам. Уже рассвело, но машин было совсем мало. Профессор все выглядывал человека, хоть как-то похожего на представителя гильдии, и через какое-то время заметил мужчину, стоявшего на островке, разделявшем улицу Сант-Исайя. Он чинил велосипедную цепь.