Придя в себя, Чарльз увидел своего отца, привязанного к стулу. Он попытался пошевелиться, но понял, что тоже связан. Болела голова, шея сзади горела. Напротив стула стоял ухмыляющийся Росс, он же Вернер.

— Надеюсь, я ударил тебя не слишком сильно, но твой старик совсем не хотел сотрудничать. Я ожидал от него большей слабости, по твоим-то рассказам.

Отец Чарльза закатил глаза и попытался что-то сказать.

— Прошу прощения, — насмешливым тоном произнес Росс. — Если вы пообещаете, что не будете орать и кусаться, я уберу кляп.

Отец Чарльза кивнул. Мужчина, которого Чарльз считал своим другом, сдержал слово. Бейкер-старший, с самого начала невзлюбивший рыжеволосого приятеля сына, обернулся к Чарльзу и сказал:

— Значит, ты считаешь меня тряпкой?

Росс присвистнул, словно не веря своим ушам. Чарльз ответил:

— Я такого не говорил. С тобой все в порядке? У тебя не было сердечного приступа?

— Сердечного приступа? Это тебе сказала та сука, которая меня заперла?

— Прошу прощения, что помешал милому семейному воссоединению, но вам обоим стоит послушать меня прямо сейчас. А если не станете, — Росс поднял тяжелую свинцовую дубинку в кожаном чехле, — я вас опять вырублю.

— И что это значит? — поинтересовался Чарльз, явно сбитый с толку. Он читал сообщение Кристы, но списал его на очередной приступ ее паранойи.

— Это значит, что у вас есть нечто, принадлежащее мне, украденное давным-давно, и я хочу вернуть эту вещь. Вы отдадите ее мне. Я исчезну, и вы никогда больше обо мне не услышите.

— Я у тебя что-то украл? Это еще что за чушь?

— О, я тебя умоляю! Это значит, что давным-давно твой предок притащил сюда нечто, по праву принадлежащее моей семье. Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. Тот старый дуралей, от которого ты только что вернулся, наверняка рассказал тебе все.

Росс вышел из комнаты и вернулся обратно с запечатанной дипломатической посылкой Чарльза.

— Я рад, что ты придумал, как протащить мечи в страну. — Росс принялся распаковывать сверток. — Ты всегда умел находить решения там, где другие видели только тупики. Ладно, — произнес он, вытащив мечи и соединив их вместе. — Это, можно сказать, ключ.

— Не понимаю, — произнес Чарльз, пытаясь хоть как-то сопротивляться.

— Да брось, разве старик Уинстон не напичкал тебя всякой ерундой? Разве он не рассказал тебе чудесную историю о Дракуле, придумавшем контрзаговор с целью разоблачения еще большего заговора, Заговора с большой буквы, всеобщего заговора? Ну, мол, миром правят негодяи, а вы, поколения имбецилов, приносите себя в жертву в попытках одолеть их.

Чарльз не ответил.

— Когда ты на меня так смотришь, я прямо таю. Нет никакого заговора.

— Так зачем тебе нужна книга? — вставил отец Чарльза.

— Вы только посмотрите, кто заговорил! Мне сказали, что он не произнес ни слова за четыре дня, а теперь набросился на бедного гостя. Как нехорошо! Эта книга, если вы вдруг не знаете, была первым печатным изданием в мире. Она стоит миллионы долларов.

— Так вы хотите ее продать?

— Нет, — ответил Росс. — Это как раз для имбецилов. Я искал ее целую вечность. Мой отец и дед, вся моя семья искала ее с тех самых пор, как чертов Джек Потрошитель Бейкер украл ее из нашего дома. Вы хоть понимаете, как долго я готовился к этому моменту? Как я был терпелив, сколько я притворялся другом такого человека, как ты, высокомерного богатенького мальчишки? Я ушел, когда мне осточертело притворяться.

Чарльз не знал, что и думать.

— Все ради денег? — Он перевел взгляд на отца, словно ожидая ответа.

— Не смотри на своего старика. Он живет в другом мире. Знаешь, чем он занимался, когда я увидел его впервые? Рассчитывал площадь круга. Ладно, в наших общих интересах закончить это скучное собрание как можно скорее. Ты сможешь вернуться к своим дурацким книгам, старик — к своим расчетам, а я исчезну из вашей жизни раз и навсегда.

Все помолчали.

— Знаете, у нас полно времени. За эти дни сюда никто не приходил, и не придет. Ах, эти преимущества уединенной резиденции! Итак, у нас есть время, а я преисполнен решимости и имею все средства, чтобы добиться цели. Лучше будет, если вы отдадите мне книгу по доброй воле, чтобы мне не пришлось переворачивать ваш дом вверх дном, дюйм за дюймом.

— Ничего не говори ему, — сказал отец Чарльза.

Росс подлетел к нему и ударил дубинкой по лицу. Чарльз попытался вырваться.

— Хо-хо, каков герой, — произнес Росс. — Защитить папочку в нашем теперешнем состоянии мы не можем, зато можем понаблюдать, как он превратится в бесформенную кучу мяса.

Чарльз все еще не верил своим ушам. Почему-то он до сих пор надеялся, что все это шутка или один из тех кошмаров, которые стали сниться ему слишком часто.

— Сказать нечего? — поинтересовался Росс. — Что ж, давайте начнем?

Он повернулся к небольшой медицинской сумке в стиле девятнадцатого века, стоявшей на стуле. В этот миг прозвучал взрыв, от которого в ушах у Чарльза зазвенело. За ним последовал еще один. Росс рухнул на пол. Чарльзу потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что акустика библиотеки усилила выстрелы. Чарльз и его отец повернулись туда, откуда раздались выстрел. К Россу подбежала Криста и склонилась над ним. Из двух ран в его груди текла кровь. Женщина оттащила Росса в угол комнаты, затем поспешно отвязала Чарльза и его отца.

Чарльз обнял отца, а затем отстранился, чтобы посмотреть, в порядке ли тот. У пожилого мужчины была разбита губа, но в целом он был в норме.

— Вы из Шумейкеров, верно?

Криста кивнула. А Чарльз только и мог, что смотреть на нее с удивлением. Обернувшись к отцу, он произнес:

— Ты знаешь всю историю?

— Послушайте, — сказала Криста, — я понимаю, что вам о многом нужно поговорить. Я оставлю вас, как только похороню эту тварь. Полагаю, вы не собираетесь звонить в полицию.

— Сюда. — Отец Чарльза проводил Кристу к двери на улицу. — Там есть сарай с инструментами, в нем найдете лопату. — Затем он сказал сыну: — Конечно же, я знаю всю историю. Поэтому я постоянно ссорился с твоим дедом. Он был одержим библией, нашим долгом спасти планету, пока это еще возможно.

— И ты не веришь в это?

— Не важно, во что я верю. Важно лишь, что он заразил этим тебя. Поскольку я не откликался, он принялся обучать тебя, «готовить», что бы он ни подразумевал под этим словом. Тогда мы пришли к взаимопониманию. Твоя мать умерла, я был раздавлен горем и решил, что вреда будет больше, если я стану держать тебя при себе, будучи в таком состоянии, поэтому передал тебя под его опеку. И теперь не знаю, прав ли я был.

Ответить Чарльз не успел, поскольку разговор прервал громкий металлический скрежет, словно царапнули гвоздем по железу. Кто-то влетел в двери и бросился к Чарльзу, который инстинктивно пригнулся и выставил ногу, когда нападающий оказался рядом. Пышная светловолосая женщина рухнула на пол, взвизгнув, как поросенок.