Тем временем в соседней комнате Чайлдс писал на листе пергамента длинное письмо. Закончив, он тихо сказал секретарю:

— Пришлите ко мне Барнса.

Когда кучер явился к нему, Чайлдс сказал:

— Джеймс, вот письмо лорду Кортни в палату лордов. Передай ему лично в руки. Дело жизни и смерти.

— Хорошо, милорд.

— Когда вернешься, отвезешь моего гостя и его слугу к речному причалу у Тауэра. Но поедешь ты туда не сразу. Вот что ты должен будешь сделать…

Чайлдс дал кучеру подробные указания и, закончив, спросил:

— Ты все понял, Барнс?

— Все, милорд.

Чайлдс поспешно вернулся в кабинет, где его ждал Том, и извинился.

— Прошу прощения, возникли срочные дела, которыми необходимо было заняться. — Он сердечно потрепал Тома по руке. — Вернемся к нашему делу.

К середине дня Том обнаружил, что у него на руках документ, передающий ему в собственность «Ласточку», но денег за ее груз он не получит. Вдобавок Николас Чайлдс хотел, чтобы ему отходила четверть прибыли, которую Том получит благодаря каперскому свидетельству, раздобытому для него Чайлдсом. Том понимал, что рядом с Чайлдсом он цыпленок перед лисой, но торговался отчаянно.

У него было одно преимущество: Чайлдс сам не видел «Ласточки», а описание, которое дал Том, радости не вызывало: Том не хотел разжигать алчность Чайлдса. Он упорно стоял на своем, и в конце концов Чайлдс согласился оставить шлюп в его владении без каких бы то ни было условий, получив взамен весь груз.

Чайлдс казался довольным сделкой. «Еще бы!» — мрачно думал Том. Он не представлял, как объяснить все это людям, которые вместе с ним захватили «Ласточку» в порту Кале: ведь они не получат ни гроша.

— Вы поступите разумно, Кортни, если покинете Англию, сразу как поднимете парус, и останетесь за далекими морями, пока память вашего брата не ослабеет, — великодушно улыбнулся Чайлдс. — Я предлагаю вам случай избежать опасности, сохранив шкуру в целости.

В этот миг в дверь негромко постучали, и с разрешения Чайлдса вошел секретарь.

— Вопрос решен, ваша милость. Барнс вернулся и ждет, чтобы отвезти ваших гостей.

— Хорошо, — кивнул Чайлдс. — Отлично.

Он встал и улыбнулся Тому.

— Думаю, мы закончили, Кортни. Полагаю, вы захотите сесть в лодку у Тауэра.

Он дружески проводил Тома во двор, где ждал с каретой Барнс. Во время рукопожатия Чайлдс невинно спросил:

— Куда вы поведете свой новый корабль? И когда отплытие?

Том понимал, что вопрос задан не случайно, и уклонился от ответа.

— Да я всего минуту назад стал его владельцем. — Он рассмеялся. — У меня еще не было времени подумать об этом.

Чайлдс смотрел ему в глаза, ожидая продолжения, и Том вынужден был добавить:

— Думаю, лучшим полем деятельности станут южные порты Франции на Средиземном море. А может, французская территория Луизиана в Мексиканском заливе. Я смогу провести «Ласточку» — так теперь называется корабль — через Атлантический океан.

Чайлдс с сомнением хмыкнул.

— Я искренне надеюсь, Кортни, что вам не взбредет в голову обогнуть мыс Доброй Надежды и искать в Индийском океане своего пропавшего брата.

— Боже, нет, сэр! — снова рассмеялся Том. — Я не такой дурак, чтобы пускаться к Мысу Бурь на бумажном кораблике.

— Все территории за Кейпом переданы королевским указом достопочтенной компании. Всякого нарушителя этого указа ждет самое суровое наказание, какое допускает закон.

По стальному блеску глаз Чайлдса было ясно, что никакой закон не удержит его от жестокого возмездия.

У моряков существует старинная поговорка: «Нет закона за экватором». На далеких океанских просторах законы цивилизованных стран неприменимы.

Чайлдс крепче сжал руку Тома, чтобы тот понял все правильно.

— Думаю, вам стоит бояться меня больше, чем брата, если вы пойдете наперекор мне.

— Поверьте, милорд, я считаю вас своим добрым другом и ничего не сделаю, чтобы такое ваше ко мне отношение изменилось, — искренне сказал Том.

— В таком случае договорились.

Чайлдс смягчил жесткий взгляд столь же искренней, как у Тома, улыбкой, и они снова обменялись рукопожатием. «Совершенно неважно, — самодовольно подумал Чайлдс, — что судьба этого парня теперь в руках его старшего брата». А вслух сказал:

— Ступайте, Господь с вами.

Добавил про себя: «Или дьявол!» — и помахал пухлой белой рукой.

Том легко сел в карету и знаком пригласил Аболи сесть рядом. Чайлдс отступил и кивнул кучеру, который ответил многозначительным взглядом и коснулся края шляпы кнутом. Взял вожжи, и карета покатила.

Том и Аболи были так заняты разговором, что не заметили, какой дорогой поехал кучер. Узкие улицы были совершенно одинаковы, без каких-либо примет, чтобы запомнить маршрут. Карета катила, покачиваясь, Том пересказывал Аболи подробности своей встречи с Чайлдсом.

Выслушав, Аболи сказал:

— Не такая уж плохая сделка, как ты думаешь, Клиб. У тебя есть «Ласточка» и экипаж для нее.

— Мне придется из своего кармана заплатить Люку Джервису и тем, кто был с нами в Кале, — размышлял Том. — Они ожидают своей доли приза. От моего приза с «Серафима» осталось только шестьсот фунтов, чтобы снарядить «Ласточку» и заготовить продовольствие.

— Нет, — сказал Аболи. — У тебя двенадцать сотен фунтов.

— Что за вздор, Аболи!

Том повернулся и посмотрел на него.

— У меня есть призовые деньги, заработанные за годы плаваний с твоим отцом. Добавлю их к твоим, — предложил Аболи. — Для других целей они мне не нужны.

— Ты будешь моим партнером. Я подпишу соответствующие бумаги.

Том не пытался скрыть облегчение.

— Если я не могу доверять тебе сейчас, — Аболи сдержал улыбку, — что для меня проку в клочке бумаги? Это всего лишь деньги, Клиб.

— С двенадцатью сотнями фунтов мы сможем снарядить «Ласточку», снабдить продовольствием и набить ее трюмы товаром. Ты не пожалеешь об этом, мой старый друг, клянусь.

— Я мало о чем в жизни жалею, — бесстрастно ответил Аболи. — А когда мы найдем Дориана, я вообще ни о чем жалеть не буду. Теперь же, если ты закончил болтать, я вздремну.

Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Том незаметно разглядывал его лицо, думая о простой философии и внутренней силе, которые делали Аболи таким довольным жизнью и совершенным человеком. «Он не знает пороков, — думал Том, — его не подгоняет жажда власти или стремление к богатству, он верен и честен, он стоик, обладающий природной мудростью, человек в мире с самим собой, способный наслаждаться дарами своих лесных богов, способный без жалоб сносить все горести и трудности, которыми встречает его мир».