что не было никаких иных возможностей. И если уж и не на поступление… То хоть и на конкурс и кастинг, прослушивание… Они проходят же чуть ли не… каждый год! Если и не месяц. Неделю, день… Но… да! Скорее же поверю, что тебе был нужен пинок. И именно же мой… И из этого же самого окна сейчас! И как я тебя еще с крыши-то сама вчера не сбросила? Прекрасная у нас медицина, однако… И колеса отличные!

— Мог… — нахмурился Святослав, надувшись в обиде на недоверие к себе. Но и тут же расслабил лицо и сдавленно протянул, признавая же за собой, как и за ней не беспричинное и именно же такое стечение обстоятельств. И с ним. Вместе же с тем как и выпустил воздух из легких сквозь зубы, сдуваясь как шарик. Когда же София только закатила глаза на это все и лишь тяжко вздохнула, готовясь к очередному же причинно-возможному «но». Где самих же причин, как и оправданий же не — было куда больше, чем возможностей к и без «не». И как же она это любила, вовсе же не любя. — Но не захотел!

— Но не захотел… Клас-сика жанра!

И если в прошлый раз на их не совпавшие, хоть и одновременно же произнесенные фразы удивлялась, равно как и негодовала лишь сама же девушка. То вот сейчас и с полным же совпадением и вразнобой, с отсебятиной же еще и от себя в виде всезнания и почти что зазнания, все права на эти эмоции перешли в руки, а и точнее на лицо и вкупе же еще с чувствами и ощущениями внутрь тела парню.

— Что? — Деланно удивилась-изумилась она, выдыхая через ноздри с таким напором и жаром, что даже динозавры, будь они сейчас живы, нервно курили бы у вулкана, не желая и дожидаться же метеоритного дождя. Перед смертью не надышишься, как говорится. А вот подымить успеть, еще и на дорожку же, можно и нужно. Само же фруктовое варево-варенье тем временем с ее же уже и легкой руки начало прямо-таки и подгорать снизу, застывая сверху, не хуже и жидкого бетона на солнцем. Только тут же скорее и от открытого же именно огня. Что вполне бы мог быть, а изначально же еще и стать ее же способностью. Не будь она же прежде всего ангелом, а уже только после — и демоном. Но и это же никак не мешало и не помешало ее карим глазам налиться кровью с ее же металлом и свинцом где-то на самой же их глубине. Пока не обращаясь, да и вовсе же не так, а только лишь предупреждая. Вместе же и с сиреневым некогда солнцем-луной, теперь же еще и с таким же дымом: что по цвету, что и по горячей структуре. С горящей же некогда свеже скошенной травой, обратившейся сейчас в сено. — А ведь до этого момента я же еще лишь только думала тебя ударить…

— Не захотел — тогда! — Предпринял еще одну попытку оправдаться, а заодно и снова вступить, заступившись за себя же, русоволосый. Но тем самым же лишь только зря и перебил. — Но вот сейчас… и коль так уж удачно же совпало, что и не придется же коли что вновь переводиться… как и бросать… еще же толком и вновь не поступив…

— …а теперь же я уже… и именно хочу… тебя убить! — Кивнула себе же и тут же ему спокойно брюнетка и покрутила головой вокруг себя, осматривая помещение на предмет-ответ своим же мыслям в голове, а после еще и их же озвучила. — Да… Приложившись перед этим еще и чем-нибудь тяжелым. Но и для начала — найдя это что-то тяжелое!

— Зачем?! — Выпучил свои зеленые глаза, потерявшие уже и всякое темное вкрапление парень. Резко же и побледнев еще больше ко всему, окончательно уже утеряв свой бывший когда-то и легким смуглый тон кожи.

— Чтоб к тыкве твоей, Златовласка и Золушка же бесхребетная, приложить… — вновь спокойно, но и со сталью же уже и в голосе продекламировала почти что и по буквам ему София. — Вот зачем! И? Что? К чему теперь вот это все? К чему мы пришли? Ты пришел! К чему? Прыгать?! Театр? Пение?! Будем так и дальше по фразе же и вслух с выражением и по очереди произносить? Как в школе же — читая предложения?! Или мне уже за клещами пора сходить? К трудовику! Чтобы вытащить уже все из тебя… и сразу?! Чего. Ты. Хочешь? Сам!

— Я не знаю! — Вспылил Святослав, будучи уже и окончательно же сжатым внутри и прижатым же снаружи буквально и к стенке, но хоть и не к и за окном, уже и в самом деле потемневшим взглядом брюнетки, почти слившимся же радужками с расширенными зрачками. Но и еще оставляя же простор для фантазии и воображения — в виде еще возможных только дул, из которых она его у этой же самой стенки и положит, и только уже после сбросит за порог. — Не знаю… Не могу выбрать! Помоги…

— Ну… хотя бы уже и не «не захотел»… — усмехнулась девушка и уже как-то даже отрешенно, отстраненно покачала головой, ненадолго прикрывая глаза и облокачиваясь на стену со скрещенными под грудью руками, чтобы так же пусть и ненадолго, но и вновь же чуть сменить вид, как и угол обзора на него. — Как и не «не хочу»! И на том, знаешь, «спасибо большое»… За какой-то хоть прогресс и рост! И хоть в чем-то… Как и где-то!

И вновь же повисла недолгая пусть всего лишь и с минуту-две, но и все-таки же пауза между ними. Так еще же и синхронизировавшись с общей тишиной и молчанием же на всем этаже, если и не на всех, так еще же и не в целом университета. Перебиваемая разве что только сбивчивым женским и мужским дыханием вразнобой, но и одновременно же будто и в унисон, пребывающими же еще в одной пока теме-цели, как и на одной волне, но только и разными способами: он — вплавь, а она — на матрасе.

Приоткрыв правый глаз и равно как и убедившись, так и разубедившись же в этом, и что с его же стороны это выглядело скорее даже и не именно вплавь, а уже и топориком — с руками-то по швам, София дернулась одномоментно от собственного же хрипа-смешка, но и тут же собралась и вернулась в исходное сидячее положение, уперев руки локтями в колени