пять сотен — зарплата футболиста первой или второй лиги. Что же до «нарушений режима», то они существовали, мы помним, и в регулярном первенстве СССР. Ну на то и «нарушения», то бишь отступления от принятого порядка. Главное, был бы сам порядок.

Другое дело, им иногда определяли маршрут, ничуть не задумываясь о последствиях. Так, например, они побывали в Чернобыле как раз после аварии, в 87-м. Прямо в Припяти. Как так — это же верное заражение? Ответ Г. В. Янеца щемяще прост: «Мы же люди невоенные... Приказали...» Военные-то отменно понимали угрозу здоровью людей. Да и приказывают, как известно, именно военным, а не штатским. Штатским «настоятельно рекомендуют». Судя по всему, при отказе могли прикрыть вообще всё ветеранское предприятие. Вот и поехали. Увидели метровую жёлтую траву. Сыграли. Дозу получили все.

Кроме того, увлекаясь бытовым антуражем, мы нивелируем их уникальность. Так как совместно радоваться жизни — именно на поле, а не где-то ещё — мало кто способен. Те игры и вправду обладали неповторимым шармом и соответствовали самому изысканному вкусу привередливого футбольного гурмана. Советские «звёзды» не старались перебегать противника: большинство, прямо сказать, своё отбегало. А вот кто искуснее, хитрее, изящнее, дальновиднее — выходило как раз на передний план.

Такой формат, кажется, чуть ли не придуман специально для Стрельцова. Нет, все знают: когда надо, он мог и пересилить, перебороть, одолеть противника (одна Олимпиада чего стоит), но главное всё-таки для него — отточенная игровая фраза, футбольная мысль, которую понимаешь не сразу, почему-то особенно радуясь этому обстоятельству. А тут и партнёры у него были под стать. И откроются под передачу, и сами пас отдадут.

Поэтому народ в провинции и валил валом на «Стрельца». И те кадры с плакатами «Даёшь Стрельцова» относятся именно к ветеранским временам, а не, допустим, к 63-му году.

Так как всякое его появление на зелёном, по возможности, газоне безумно радовало собравшихся людей, каждое его касание мяча, любое движение, замах, передача, открывание, удар сообщали, что футбольный интеллект жив.

Правда, перестроечные веяния, мне думается, упорядочили некую иную систему отношений. В частности, «Футбол-Хоккей» в номере от 26 июля 1987 года, опять же на обложке, под заголовком «Праздник в Лефортово» сообщал: «Стало доброй традицией в Москве проводить День районов. А какой же праздник без физкультуры и спорта... В минувшее воскресенье состоялся День Калининского района».

Это был хороший день. Выставка цветов, самодеятельные артисты, духовые оркестры, выступления велосипедистов из детских садов с последующими состязаниями пап и мам на беговой дорожке. Но «изюминкой праздника, — как писал судья республиканской категории Б. Пронин, — стало выступление ветеранов сборной СССР и сборной Калининского района. В составе сборной страны зрители увидели Э. Стрельцова (капитан команды), В. Пильгуя, В. Зыкова, В. Кесарева, В. Зенкова, А. Гребнева, Н. Абрамова, В. Комарова, В. Минаева (так в тексте; видимо: А. Минаева. — В. Г.), А. Максименкова, В. Козлова, А. Якубика, В. Евлентьева.

Руководил сборной ветеранов кандидат в члены бюро Калининского РК КПСС, заслуженный мастер спорта В. Понедельник. Судил встречу арбитр всесоюзной категории Э. Дидур. Игра получилась боевой, о чём свидетельствует счёт в матче. На три мяча, забитых В. Козловым (дважды) и А. Якубиком, хозяева поля ответили двумя».

Выходит, победили ветераны, ведомые Эдуардом Анатольевичем. Правда, кто вышел защищать честь Калининского района, — непонятно. Или бодрая молодёжь из тогда ещё имевшихся детских школ, или те же, чуть позже, чем соперники, закончившие выступать футболисты, хоть как-то к району приписанные. В общем, сладкой получилась «изюминка» для народа.

Но так смело и образно писал о Стрельцове в 87-м только еженедельник Виктора Владимировича Понедельника. Что-то не помню я в иных мало-мальски значимых изданиях фотографии на первой полосе (как в номере «Футбола-Хоккея» от 19 июля), а через неделю — доброжелательного упоминания на том же месте.

Ещё стоит подчеркнуть: Эдуард — капитан команды. В бытность действующим игроком он такой чести не удостаивался. Так что Стрельцов ещё долго мог двигаться по той ветеранской стезе. Как-то подходила она ему. Тем более, несколько позже и торпедовцы, и другие клубы создали подобные коллективы.

Словом, жить бы и жить. Убеждён, что и в новой России ему нашлось бы место. Тот же Юрий Севидов, прекрасный форвард с такой же трудной судьбой, стал, например, комментатором на телевидении. А Стрельцов ведь понимал игру ничуть не хуже.

...Но произошло несчастье. В принципе, Эдуард Анатольевич кашлял-то давно (он и курил, к сожалению). И кварцевые шахты давали о себе знать. 25 декабря 1989 года ему стало хуже. Думали, воспаление лёгких — просто в тяжёлой форме. И лечили, вспоминал И. Э. Стрельцов, тоже от этой неприятной, но несмертельной к концу XX века болезни. Что страшнее всего, лечили глубоко неправильно, как вскоре выяснилось.

А всё оттого, что не обратили внимания на один важный анализ (так называемый «отщип»). Сейчас ничего, конечно, не доказать, однако ошибка медиков в данном случае — налицо.

Потому что рак можно победить, если диагностировать его на ранней стадии. Тогда, используя ресурсы того же Центра на Каширке, вполне реально качественно вылечить больного. В случае с Эдуардом Анатольевичем промедление оказалось роковым. 13 января были окончательно зафиксированы раковые опухоли.

Когда он на похоронах Л. И. Яшина сказал: «Я следующий», то не всё это до конца правильно поняли. Без сомнения, Стрельцов обожал старшего товарища и был сильно расстроен его преждевременной кончиной. Но говорил он, похоже, и о своём собственном самочувствии.

Которое решительно ухудшалось. На Каширку-то он попал, конечно. Однако слишком поздно.

...Я помню, что 21 июля вдень его рождения смотрел по телевизору матч очередного союзного тура. Вдруг комментатор ни с того ни с сего принялся объяснять: Стрельцов жив, информация о его смерти неверна. Какая ещё информация? Так решили, что он уже умер.

То была неправда. Он жил ещё до ночи на 22-е.

* * *

О значении Стрельцова в истории нашей страны поговорим в последней главе книги. Сейчас — о тех, для кого он оставался и остаётся родным.

Сын, Игорь Эдуардович, появившийся на свет 1 февраля 1964 года, не зря делал зарядку с папой. Хороший футболист получался из наследника. До дубля мастеров дорос. Дальше, однако, в родном «Торпедо» продвинуться не удалось. Появилась какая-то странная статья о том, что в основе автозаводцев играет уже сын Иванова, тоже Валентин, который забил к тому времени всего один гол. В дублирующем же составе подрастает ещё и сын Стрельцова. Такая «семейственность» кому-то не давала покоя.

...Я, надо сказать,