class="p1">Грета и Дэвид обернулись. В дверях стояла Ческа во взятых у матери брюках и блузке.

– Привет, Ческа. Твоя мама говорит, что ты хорошо спала ночью.

– Да. И мне уже гораздо лучше. И я останусь тут, с мамочкой, дядя Дэвид. Ты не можешь заставить меня уйти, я никуда не пойду.

– Ческа, дорогая, послушай, мы хотим тебе только добра. По крайней мере, дай мне отвезти тебя к доктору.

– Никаких докторов! – завизжала Ческа, напугав Грету. – Ты не можешь меня заставить! Ты мне не отец!

– Да, ты права, не отец. Но если ты откажешься идти со мной, то, боюсь, мне придется обратиться в полицию и сказать им, что это ты устроила пожар в Марчмонте. Это же была ты, да, Ческа?

– Что? Дядя Дэвид, как ты можешь говорить такое?

Дэвид попытался зайти с другой стороны:

– Ческа, дорогая, если бы я ожидал получить в наследство дом и какие-то деньги, потому что являюсь единственным живым ребенком предыдущего владельца, я был бы огорчен, узнав, что ничего не получу. И, может быть, даже рассержен настолько, что мне захотелось бы под влиянием момента сделать какую-нибудь глупость.

Ческа смотрела на него с подозрением.

– Правда?

– Я понимаю, что ты, должно быть, была очень расстроена и тебе казалось, что тебя обманули с твоим наследством. Но если бы ты только спросила меня, я бы отдал тебе Марчмонт. Честное слово, отдал бы.

Ческа, казалось, смотрела на него в растерянности. Поколебавшись немного, она кивнула, как ему показалось, с облегчением.

– Да, дядя Дэвид, я была расстроена, потому что он должен был быть моим. И я была по горло сыта тем, что меня все обманывают. Это было просто нечестно. Но дело не только в этом…

– А в чем же, Ческа?

– Это все… эти голоса, дядя Дэвид. Ты знаешь про них, я рассказывала тебе в Лос-Анджелесе. Они все не переставали, понимаешь, и мне надо было их остановить. И я решила, что это будет лучший способ. Ты хочешь рассказать полиции? Пожалуйста, не надо. Они могут посадить меня в тюрьму.

Дэвид увидел у нее в глазах ужас.

– Нет, обещаю, что не стану. Но только если ты сейчас тихо пойдешь со мной.

– Я не знаю, я…

Дэвид начал медленно приближаться к ней.

– Пойдем со мной, милая, мы попробуем сделать так, чтобы тебе стало лучше. – Он протянул ей руку, и Ческа начала было поднимать в ответ свою. Но внезапно она снова сорвалась на визг.

– Нет! Я уже раньше тебе верила, дядя Дэвид, ты всегда так говоришь. Ты снова засунешь меня в какое-нибудь жуткое место, и они запрут меня там навсегда.

– Ну конечно нет, Ческа. Я никогда не сделаю с тобой такого, ты же знаешь, что нет. Просто пойдем, и тебе там помогут. Я позабочусь, чтобы ты была в безопасности, обещаю тебе.

– Ты врешь! Думаешь, я не знаю, что ты сделаешь, если я дам тебе руку. Я тебе не верю! Я никому не верю! Мамочка, – обернулась она к Грете. – Пожалуйста, скажи, что я могу остаться тут, с тобой.

Грета, в шоке от увиденного и услышанного, посмотрела на Дэвида.

– Ну, может, если дядя Дэвид думает, что тебе лучше пойти с ним, дорогая, то так и надо сделать?

– Предатель! – закричала Ческа и плюнула в мать. – Нет, вы не заставите меня никуда идти! Я не пойду! – Она выскочила в коридор и побежала ко входной двери.

Грета направилась было за ней, но Дэвид остановил ее:

– Я запер дверь, так что она не выйдет. Но тебе лучше остаться тут, пока я разберусь с ней.

Они услышали, как Ческа отчаянно пытается открыть дверь. Когда ей это не удалось, она ударила в нее, потом еще и еще.

– Грета, мне очень жаль, но не могла бы ты вызвать «скорую помощь»? Думаю, нам понадобится подкрепление, – сказал Дэвид, выходя из гостиной и ключом запирая Грету внутри. – Ческа, – начал он, подходя к ней по коридору. – Пожалуйста, попробуй успокоиться. Разве ты не понимаешь, что я хочу тебе только добра?

– Нет! Ты всегда меня ненавидел, все вы меня ненавидели! Ты не можешь заставить меня уйти, не можешь! Выпусти меня сейчас же!

– Ну перестань, дорогая. От этого никому не будет лучше, особенно твоей бедной маме.

– Маме! А где она была все эти годы, хотела бы я знать?!

– Ческа, но ты же помнишь! Она была тяжело ранена в аварии около «Савоя» много лет назад. Так же, как Ава вчера вечером. Ты будешь рада узнать, что хотя бы с Авой все в порядке. А теперь, может, ты перестанешь стучать в дверь, пока кто-то из соседей не позвонил в полицию, не говоря уже обо мне?

При этих словах Ческа повернулась и помчалась по коридору. Она забежала в ванную комнату и заперла дверь.

– Я остаюсь здесь! Ты меня не возьмешь! Никто не возьмет! Никто!

– Хорошо, дорогая, оставайся там, а я подожду тебя снаружи.

– Убирайся! Оставь меня в покое!

– Дэвид? – раздался из гостиной голос Греты. – Почему ты меня запер? Что тут происходит?

– Грета, ты позвонила, как я просил? – спросил он. Истерические всхлипывания, доносящиеся из ванной, стали громче.

– Да, они должны быть тут с минуты на минуту, но…

– Грета, оставайся там, это для твоей же безопасности. Поверь мне, пожалуйста.

Через пять минут прибыли санитары. Дэвид быстро объяснил им ситуацию, и они лишь спокойно кивнули, как будто каждый день имели дело с чем-то подобным. Что, подумал Дэвид, наверняка соответствовало действительности.

– Предоставьте ее нам, – сказал один из них. – Стив, сходи-ка в машину и принеси смирительную рубашку на всякий случай.

– Сомневаюсь, что вам удастся извлечь ее оттуда по доброй воле, – вздохнул Дэвид.

– Посмотрим. Почему бы вам, сэр, не пойти пока не посидеть в той комнате с ее матерью?

Дэвид отпер гостиную и зашел туда. Грета, бледная и дрожащая, сидела на диване. Он сел рядом и обнял ее.

– Грета, мне ужасно жаль. Я понимаю, что тебе трудно понять все это, но правда, для Чески так будет лучше всего.

– Она сошла с ума? Выглядит это, безусловно, именно так.

– Ну, я бы назвал это… нестабильностью. Но я уверен, что со временем, при надлежащей помощи, она поправится.

– Она всегда была такой? Это я виновата?

– Никто тут не виноват. Думаю, что у Чески всегда были проблемы. Ты не должна винить себя. Некоторые просто такими родятся.

– Утром, когда я проснулась, я была так счастлива, – прошептала она. – Было так хорошо, что у меня кто-то