Иными словами, не пытайтесь повторить это дома. Стратегии, подобные этой, напоминают игру в «камень-ножницы-бумагу», только по очень высоким ставкам[148] и с огромными транзакционными издержками.

Значительный объем технической торговли на фондовом рынке следует этой игре в «кошки-мышки», при которой технические трейдеры просто пытаются сыграть на закономерностях поведения, присущих их конкурентам. Однако закономерности, по которым начинают торговать они сами, могут исчезнуть или даже обратиться им во вред, как только другие инвесторы поймут, в чем они состоят. В результате деньги начнут перетекать от одного трейдера к другому, однако прибыль будет расти довольно медленно, так как ее (и сумму вашей инвестиции) будут съедать транзакционные издержки.

Как обнаружили Фама и его преподаватель, это обычная ситуация, касающаяся выбора стратегий работы на фондовом рынке, которые кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой. Подобно историческим картинам, отражающим частоту землетрясений, данные о фондовом рынке находятся в своеобразном чистилище – с одной стороны, их нельзя считать совершенно случайными, но, с другой, нельзя считать и достаточно предсказуемыми. И ситуация усложняется еще и из-за того, что данные фондового рынка описывают не природное явление, а коллективные действия людей. Если вам даже удастся выявить закономерность, особенно кажущуюся слишком очевидной, то велики шансы, что и другие инвесторы смогут ее обнаружить, и тогда сигнал начнет исчезать или даже изменит направление на противоположное.

Более значительная проблема теории связана с устойчивым ростом цен на акции, например таким, который произошел на рынке акций технологических компаний в конце 1990‑х и начале 2000‑х гг. С конца 1998 г. до начала 2000 г. сводный индекс NASDAQ увеличился в объемах более чем в три раза перед тем, как вся прибыль (и не только она) испарилась в течение двух следующих лет (рис. 11.6).

Рис. 11.6. Изменение сводного индекса NASDAQ в период с 1990 по 2004 г.

Цены на некоторые из акций, торговавшихся на NADSAQ, были явно иррациональными. В какой-то момент во время бума доткомов доля технологических компаний составляла около 35 % от стоимости всех акций в США{733}. Это означало, что компании должны были обеспечивать более трети прибыли в негосударственном секторе. Интересно отметить, что технология сама по себе в каком-то смысле оказалась сильнее наших ожиданий. Можете ли вы представить себе, что сделал бы инвестор в 2000 г., если бы вы показали ему iPad? А потом сказали бы, что через 10 лет он сможет использовать это устройство для того, чтобы заходить в интернет на самолете, летящем на высоте 10 км, и при этом звонить через Skype[149] своей семье в Гонконг? Он потратил бы на покупку акций Apple последние деньги.

Тем не менее десятью годами позже, в 2010 г., доля технологических компаний составляла всего 7 % экономической активности{734}. На каждую компанию типа Apple приходились десятки обанкротившихся компаний типа Pets.com. Инвесторы вели себя так, как будто победить в этом соревновании могли все, а компаниям не нужно было конкурировать друг с другом. В итоге они поддались совершенно нереалистичному предположению о том, что прибыльной сможет стать вся отрасль в целом.

Тем не менее некоторые из сторонников гипотезы эффективного рынка до сих пор продолжают отвергать само понятие пузырей. В ходе довольно дружелюбного разговора со мной Фама буквально отпрянул, когда я упомянул это слово на букву «п». «Это понятие полностью утратило свой смысл, – решительно сказал он. – У пузыря всегда предсказуемый конец. Если вы не можете сказать, находитесь вы внутри пузыря или нет, то это не пузырь». Для того чтобы пузырь опровергал гипотезу эффективного рынка, он должен быть предсказуемым в режиме реального времени. Некоторые инвесторы должны выявить его в процессе развития и воспользоваться своим знанием для извлечения прибыли.

Разумеется, значительно проще определять наличие или отсутствие пузыря в ретроспективе. Однако, честно говоря, его не так уж и сложно обнаружить, и заглядывая в будущее, как делали многие экономисты во времена развития «пузыря на жилищном рынке». Некоторое представление о возможном развитии пузыря вам может дать изучение периодов, когда фондовый рынок развивается быстрее своих исторических средних значений. Из восьми случаев, когда значение S&P 500 росло в два раза быстрее долгосрочного среднего за пятилетний период{735}, в пяти случаях за ростом следовало резкое и сильное падение, такое как Великая депрессия, крах доткомов или «черный понедельник» 1987 г.{736}.

Более точный и сложный метод выявления пузырей был предложен экономистом из Йельского университета Робертом Дж. Шиллером, о пророческой работе которого о «пузыре на жилищном рынке» я рассказывал в главе 1. Шиллер широко известен благодаря своей книге «Иррациональный оптимизм»[150].