– Что за черт… – воскликнул Буат.

Его про-взгляд пробежался по дому и повсюду обнаружил огонь.

– Это здание словно привлекает к себе несчастья, – спокойно произнес Эдеард.

На барной стойке взорвался последний бочонок. Сквозь выбитые двери хлынул свежий воздух, и пламя в гостиной заревело еще громче.

– Я бы на твоем месте больше сюда не возвращался. Никогда, – сказал Эдеард. – По правде говоря, в городе для тебя повсюду будет небезопасно.

Огонь по следам Эдеарда добрался до спальни, язычки от его ног разбежались по ковру. Полы плаща снова взметнулись в воздух. Девушки в ужасе захныкали и отпрянули к изголовью кровати. Вокруг появились струйки дыма.

– Считай, что ты уже мертв, Идущий-по-Воде, – закричал Буат.

– Варпал попробовал, но у него ничего не вышло. И ты хочешь попытаться?

Услышав это имя, Буат на мгновение замер, чем вызвал у Эдеарда довольную усмешку.

– А теперь проваливай из моего города и забирай с собой своих дружков. А если будешь призывать к беспорядкам, отправишься вслед за братом, как я и говорил в прошлый раз. Это последнее предупреждение. – Он учтиво кивнул девушкам. – Леди.

Они пронзительно завизжали, когда третья рука подняла обеих с кровати. Потом из окон вылетели стекла, девушки плавно проплыли в проем и мягко опустились на тротуар, где метались встревоженные пожаром ген-мартышки.

Буат проводил их ошеломленным взглядом.

– А как же я? – крикнул он.

Но, когда он повернул голову, Эдеарда в комнате уже не было, а языки пламени жадно пожирали основание кровати.

Эдеард выбрал полночь и центр Золотого Парка. Огромная площадь была пуста, и лишь мерцание туманностей играло бликами на верхушках окружавших ее металлических шпилей. От двух темных фигур, появившихся из-под земли, по мощеной мостовой протянулись едва заметные тени.

– Можешь идти, – сказал Эдеард, сопровождая свои слова широким жестом.

– Куда же я пойду? Я ведь объявлен в розыск. Как ты думаешь, долго ли я останусь на свободе?

– В провинции тебя никто не узнает.

– Ты думаешь, я последую за Наниттой? – Аргиан горько усмехнулся. – Ты более жестокий, чем я думал, Идущий-по-Воде.

– Ты себе представить не можешь, насколько я расстроен.

– Извини, но я не стану выражать тебе сочувствие.

– Мне нужна твоя помощь.

– Я рассказал тебе все, что мог. Больше сказать нечего.

– Я прошу тебя делать только то, чему тебя учили. Я прошу сохранить верность городу.

– Со мной покончено. И благодарить за это я должен тебя.

– Продолжай вести наблюдение для меня, рассказывай о том, что делают другие.

– Это не верность, это предательство.

– Не по отношению к городу. Ты ведь благородный человек. Ты понимаешь, что необходимо избавиться от банд и укротить бесчинства благородных семейств. Так дальше продолжаться не может, это погубит всех нас. Помоги мне. Стань хотя бы голосом рассудка. Если ты сочтешь, что я поступаю жестоко, подойди и употреби все свое влияние на меня.

– Мое влияние на тебя?

– Тебе понятен общий порядок вещей. Я бы выслушал твой совет, если бы он был дан с добрыми намерениями. Подскажи, как восстановить справедливость, не повредив и не уничтожив лучших достижений людей. Укажи верный путь. Не допусти, чтобы я по незнанию превратил город в два враждующих лагеря.

– Похоже, ты неверно понял свое призвание.

– Это согласие?

Аргиан тяжело вздохнул, словно от мучительной боли.

– После всего, что ты со мной сделал, ты ждешь моей помощи?

– Я оставил тебя в одиночестве. Вот и все. А если тебя терзали какие-то демоны, то я их не посылал.

– Мне нужно некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Если я замечу, что затевается что-то страшное, я, возможно, извещу тебя об этом.

– Спасибо.

В малый зал участка Дживон вбежал взволнованный и запыхавшийся Фелакс.

– Идущий-по-Воде, пришел мастер Гаше из гильдии юристов! Он разговаривает с капитаном. Говорит, что у него ордер на твой арест.

– В самом деле? – с интересом спросил Эдеард.

– Честно! – заверил его юный констебль. – Я не шучу.

– Я уверен, что не шутишь. – Его про-взгляд уловил, как расстроенный Бойд передает довольному Максену какие-то деньги. – Я сейчас приду.

Его друзья поднялись и направились к выходу.

– Продолжайте работать, – обратился Эдеард к сидящим за столами констеблям. – Мы уже почти набрали сотню имен. А с этой ерундой я к концу дня разберусь.

Вместе со своим отделением он вышел из зала.

– Готовы?

Максен, оглянувшись на закрывающуюся дверь, усмехнулся.

– О Заступница, конечно.

Эдеард поспешно снял свой роскошный мундир. Его сияющие ботинки уже были на ногах Максена, хотя и оказались тому немного тесноваты.

– Не забудь, – умоляюще воскликнул Динлей. – Только ничего не говори.

– Кто, я? – спросил Максен, застегивая блестящие пуговицы.

– Давайте посмотрим, – сказал Бойд.

Максен кивнул. Его мысли на миг выдали тревогу, но он тут же сконцентрировался. Вокруг лица сгустилась тень, так что кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Затем черты лица как будто расплылись.

Эдеард затаил дыхание, а Динлей от напряжения сморщился. Они все практиковались целый день, помогая друг другу советами и оттачивая технику, изменяющую полную маскировку. Как ни удивительно, но наиболее способным оказался Максен, хотя Эдеард предполагал, что старательный Динлей быстрее овладеет этим приемом.

Тени на лице Максена рассеялись. Кансин тихонько ахнула от восхищения. Эдеард недоверчиво тряхнул головой: он видел самого себя. Его собственное лицо ему злорадно усмехнулось.

– Как я выгляжу? Ну, как я выгляжу?

Динлей раздраженно шикнул на него.

– Молчи! Ты все портишь.

– Уходи! – поторопил Эдеарда Бойд. – Теперь мы справимся сами.

– Удачи, – пожелал им Эдеард.

Пол под ним изменил структуру, и он опустился в тоннель. Про-взгляд позволил ему увидеть, как Максен, Динлей и Кансин направляются в кабинет капитана Ронарка.

В кабинете их ждал и мастер Гаше в компании двух судебных приставов.

– Идущий-по-Воде, – заговорил мастер Гаше. – Я представляю здесь своего коллегу, мастера Черикса. Он приглашает вас во Дворец правосудия, где намерен предъявить обвинение. Он бы и сам пришел, но его имя числится в ордере на выдворение.