– Отдохни.

– Разумное предложение, – улыбнулся Денис.

Бабич выдохнул:

– Не думал я, что я такой трус. Никогда резину не тянул. Все равно что-то получится. По-моему или нет – не важно. Делать-то все равно придется. А сейчас как-то…

– Понимаю, – кивнул Денис. – Ладно бы, если б сапер какой был. А то ведь я этих проводов с детства боюсь. Даже электрических, – усмехнулся он. – А тут это… В училище нас вроде натаскивали на противопехотки – мины-ловушки, растяжки и прочее. Но это все больше теоретически. Разведку учили обнаруживать и даже обезвреживать. А нас… – Он махнул рукой. – Сейчас не знаю, может, парнишек действительно чему-то учат. Офицер-десантник, впрочем, как и офицер других войск, должен с этим справляться. Здесь ничего особо сложного нет. Теперь я понял, почему они из этого бункера ушли. Фугас заложен под стену. Как говорят строители, достаточно одной «лимонки», и если правильно выбрать место взрыва, рухнет весь дом. Ну не «лимонки», – поправился он, заметив усмешку в глазах Бориса, – а мины вполне. У каждого дома есть центр тяжести…

– Давай без пояснений, мне этого не понять, да и не надо, в диверсанты не собираюсь. А если уж что-то взорвать захочется, суну куда удобнее и хрен с ней, с техникой подрыва. В Москве вон как шибануло. Пиротехники хреновы! На кой хрен баб да детишек подрывали? А сейчас визжат все – «мирный народ в Чечне гибнет. Как так – права человека». А что же молчали, когда в Москве, Буйнакске и Волгодонске шарахнуло?! – зло, словно те, кому это адресовалось, могли услышать, спросил Борис.

– Начнем, – аккуратно растерев окурок, кивнул Денис. Вытащил из чехольчика обоюдоострый нож.

– Девки, – стараясь скрыть испуг, позвал Борис, – идите сюда, напоследок хоть расцелую всех. Слышь, – он дотронулся до плеча Дениса, – может, им куда лечь? Ну, чтоб сразу не прибило…

– И чего они ждать будут? Ты вспомни, что сам говорил.

– Дядя Боря, – девочка подбежала к Бабичу, – я пришла.

– Вот почему дочерей никогда не хотел, – буркнул он, – у них с детства…

Не дав договорить ему, где-то совсем рядом – со стен посыпалась пыль, и все почувствовали, как вздрогнул под ногами бетон, – грохнул взрыв.

– Маманя, – прижимая к себе перепуганную девочку, буркнул Бабич, – роди меня обратно.

Денис закрыл собой коробочку и провода, чтобы их не засыпало снова.

– Слышь, – спросил Борис, – а если все три сразу перестричь? А?…

– Не знаю. – Денис пожал плечами. – Но вроде нельзя так. Один из проводов просто как бы дает соединение со взрывателем. Остальные два, а может, и один, но не три, при сигнале замыкают цепь, срабатывает взрыватель, и все: трах-бах – и вы покойники.

– Ну у тебя и нервы, – признал Борис. – Лично я бы сейчас с удовольствием с ротой духов сцепился, шансов выжить больше. Или хотя бы пару-тройку с собой прихватить. А так обидно: разорвет в клочья, и никто не узнает, где могилка моя. И ведь ни одна зараза не вспомнит, мол, куда пропал Борька Волчара. Пока бабки в карманах водились, нужен был многим. А нищий… – Он махнул рукой. – И ведь понимал это, но все равно жил на широкую ногу. В общем, давай кусай или режь, а то сейчас снова шарахнут и, не дай Бог, попадут в этот домик. Представляешь, как бабахнет? Духи точно завизжат, что атомную бомбу взорвали.

– Думаешь, такого еще не было? – засмеялся Денис. – Наверняка попадали в заложенные мины. Так, или пан, или пропал. – Он поднес лезвие к среднему проводу.

– Стоп! – опомнился Борис. – Я же пива не выпил. – Он встал и пошел к холодильнику. Достал банку и начал жадно пить. – Девчата, – посмотрел он на чеченок, – врежьте пивка. Может, больше не придется.

– Кинь и мне баночку, – услышал он облегченный вздох Дениса. Замер. Медленно повернувшись, посмотрел на него. – Кидай, – кивнул Калмыков.

– Ты это, – внезапно осипшим голосом спросил Борис, – отрезал там что-то?

– Красный. И кажется, угадал. По крайней мере вроде не взорвалась сразу. – Он засмеялся.

– А что, – Бабич откашлялся, – думаешь, еще может?

– Хрен ее знает, я же говорил, что я бык в этих делах.

– Ты гений пиротехники, – сказал Борис, – маэстро антитеррора. Об этом узнают по крайней мере тысяч тридцать примерно через полгода, если я выберусь из этой чудной страны.

Денис взял банку пива и удивленно взглянул на него.

– Так, – облегченно вздохнул Бабич, – перекур, и начнем копать. Надо же посмотреть, что это за хреновина! – Присев, осторожно коснулся пальцем корпуса бомбы.

– Скорее всего что-то вроде фугаса, – Денис отпил пива, – или…

– Это старая авиационная бомба, – сказала Малика. – Их здесь используют вместо мин для подрыва зданий. Их осталось мало, собирали на старых складах. Многие бомбы и снаряды помечены еще сорок пятым годом. По мощности и разрушительной силе не уступают фугасу.

– Ты знакома с ними? – взглянул на нее Денис.

– Видела. Ведь в ту войну я была… – Она замолчала.

– Ладно, – отбросив банку из-под пива, сказал Калмыков, – начнем работать. Я вижу, Борис, тебе полегчало?

– Еще как! Когда рядом вот-вот рванет такая хреновина, и умирающий поднялся бы. Давай насыпай. – Он взял завязанную снизу рубашку.

– Да здесь можно в стороны отбрасывать, – сказал Денис. – Земли, наверное, не много будет. Сейчас эту штуковину вытащим, она наверняка около метра в длину и объем порядочный, так что…

– А мы ее не того, не потревожим? А то ведь в кино показывают, как бомбы очень осторожно вытаскивают…

– Мы тоже поосторожней будем, – рассмеялся Калмыков. И тут снова где-то недалеко раздался грохот взрыва. Снова на инстинктивно сжавшихся людей посыпалась пыль. Снова вздрогнул пол.

– Стена треснула! – закричала Маша. Взрослые увидели несколько длинных трещин в стене.

– Так и придавит, – буркнул Калмыков.

– Давай бомбу вытаскивать, – заторопился Борис.

– Надо откопать немного. – Денис стал выгребать грунт руками.

– Ты! – со злой радостью крикнул крепко сложенный высокий бородач. Снял с плеча автомат и, подойдя, ткнул в лицо лежащему со скованными руками Александру. – Где дружок твой?

Сашка поднял голову. Чеченец снова сильно надавил стволом на глаз.

– Да иди ты, сука! – прохрипел Александр. Чеченец ногой сильно ударил его в лицо и в живот.

– Он один был? – спросил он худощавого.

– Второй там, – мотнул тот головой направо.

Чеченец увидел лежащего на животе Юрия. Злорадно улыбаясь, присел и, вцепившись в волосы, запрокинул его голову. Вытащил нож и приставил лезвие к горлу.

– Узнал, собака? – Он плюнул в лицо парню. Вздрогнув, тот открыл глаза и неожиданно смачно харкнул в лицо чеченцу кровавой слюной. Тот отскочил. – Пес! – выдохнул он. – Ты пожалеешь, что родился! Я буду убивать тебя долго и очень больно, кафир! – Вытерев лицо рукавом, усмехнулся и вышел.